– Как фамилия вашей подруги?
– Сухорукова Лидия Ивановна.
– А фамилию осужденного не припомните?
– Нет. Простая фамилия… Гаврилов, что ли… Ему лет двадцать было. Натворил дел… а все водка проклятая.
Нину Витальевну я покидала в больших сомнениях, Владан, напротив, выглядел довольным.
– Ну вот, ниточка появилась, – сказал он.
– Не пойму, чему ты радуешься. Две подруги выступали на суде свидетелями обвинения. Но при чем здесь Вера?
– Не только Вера, но и сын этой Лидии, который погиб несколько месяцев назад.
– То есть ты хочешь сказать, это месть осужденного Гаврилова? Но тогда расправиться следовало со свидетелями, а не с их детьми.
– В любом случае в этом старом деле стоит покопаться. Поезжай домой, а я встречусь с приятелем. Попрошу его запросить бумаги из архива.
– Почему я не могу с тобой поехать? – обиделась я.
– Марш домой, – прикрикнул Владан и, взмахнув рукой, остановил проезжавшее мимо такси.
Два дня мы с ним опять не виделись. На звонки он, по обыкновению, не отвечал, в офисе я его не застала, хоть и прождала в первый день часов пять, а во второй и того больше. Дома его тоже не оказалось. Я подумала было зайти к Марине, но не рискнула. В общем, я изнывала от нетерпения и беспокойства, а его носило неизвестно где.
На третий день он явился сам. Чуть раньше мне позвонила Руфина. Я копалась в Интернете, чтобы скрасить вынужденный досуг, и тут раздался звонок.
– Как дела? – спросила подруга, а я едва не подпрыгнула от радости, услышав ее голос. Тут возникло ее лицо на экране, выглядела она слегка утомленной.
– Столько всего успело произойти, что даже не знаю, с чего начать, – ответила я.
– Ты не позвонила ни разу, а у меня на душе кошки скребли. Рассказывай.
Рассказ вышел долгим. О Владане я старалась особо не распространяться, что было лишено всякой логики: как раз о нем с Руфиной и хотелось поговорить.
– У меня опять было видение, – выслушав меня, сообщила подруга. – Мужчина рядом с тобой. Высокий, сильный… Я на два дня раньше приехала, чтоб тебя предупредить. От него смертью несет за версту. Но он не убийца, хотя убивать ему приходилось. Много убивать. По этой причине он пьет. Есть рядом кто-то похожий?
– Есть, – вздохнула я. – Он был на войне, так что убивать действительно приходилось. И пьет… тут ты, к сожалению, тоже права. Борюсь с этим пороком, но кто победит, пока не ясно.
– И ты в него, конечно, влюбилась.
– Конечно.
– Рядом с ним еще женщина. Душа его тянется к тебе, но…
– Дальше можешь не продолжать, – перебила я. – Почему, скажи на милость, у тебя вечно нет денег? С такими-то талантами.
– Дурочка, я же не фокусы показываю…
– Было бы здорово, скажи ты, где он сейчас.
– Рядом.
– В одном со мной городе, на соседней улице или в подъезд вошел?
– Может, и в подъезд. Меня его присутствие беспокоит.
– Почему?
– Потому что не вижу в этом ничего хорошего.
– Посмотри как следует. Я намерена жить с ним долго и счастливо и умереть в один день.
– Слава богу, до смерти тебе еще очень далеко, – осчастливила она.
Мы простились, а часа через два пришел Владан.
– Где тебя носило? – напустилась я на него, как только открыла дверь. – Я места себе не нахожу.
– Не занудствуй, – ответил он, поморщившись, а я подумала: вести себя подобным образом – лучший способ его потерять. Но, с подозрением оглядев его с ног до головы, все-таки спросила:
– Пил?
– С пороком я уже завязал, – усмехнулся Владан. – Продолжишь ворчать или выслушаешь новости?
– Одна хорошая уже есть – ты наконец-то появился.
Мы прошли в комнату, Владан устроился на диване, закинул ногу на ногу и широко улыбнулся:
– Я соскучился.
– Так я тебе и поверю, – фыркнула я. – Мог бы позвонить, в конце концов. Выкладывай свои новости.
– Приятель запросил из архива то старое дело. История, надо сказать, банальная. По соседству оказались две пьяные компании. Кто-то на кого-то не так посмотрел, вышли на улицу выяснять отношения, началась драка. С обеих сторон дружки поспешили на помощь. В этот момент из кафе показался Илья Владимирович Горелов вместе со своей девушкой, с фамилией мать Веры напутала. Кто-то из драчунов начал к ним цепляться. Парень не был особенно пьян и в драку полез, по его словам, потому что девушку весьма невежливо толкнули. В какой момент и у кого в руках появился нож, до конца не ясно. Народу при этом присутствовало много, но это скорее мешало при расследовании. Драка закончилась убийством. Горелов свою вину так и не признал. Заявил, что самого убийства даже не видел, нож с земли подобрал и в карман сунул, чтоб кто-то им сдуру не воспользовался. Но на ноже обнаружили его отпечатки пальцев, а два свидетеля показали, что точно видели нож в его руке.
– Не очень понятно, – нахмурилась я.
– Ты когда-нибудь видела пьяную драку?
– Бог миловал.
– Восемь человек на узком пятачке колошматят друг друга, вокруг орут бабы, кто-то пытается драчунов разнять… Кто чем занят в каждый конкретный момент, понять практически невозможно.
– Ты хочешь сказать, Горелов мог говорить правду?
– Вполне. Кто угодно мог ударить парня ножом, а потом, испугавшись содеянного, нож вытер и бросил. А Горелов подобрал. Из лучших побуждений. И схлопотал пять лет. Суд решил, что доказательств достаточно.
– А кто судья? – задала я вопрос, никакой догадки у меня в тот момент не возникло, хотя как знать… вдруг интуиция сработала.
– Шестакова.
– Римма Аркадьевна? – ахнула я и поспешила опуститься в кресло.
Владан взглянул удивленно, а я сказала:
– Это хорошая знакомая моего отца. Дружили семьями много лет. У нее недавно сын погиб. Разбился на машине.
– Собственно, к этому я и веду, – кивнул Владан. – У нас три человека, которых Горелов мог считать виновными в том, что угодил в тюрьму, и их дети погибают в течение полугода. С примерным интервалом в три месяца. Веру задушили в ее квартире, во втором случае инсценируют самоубийство, а в третьем – аварию. У сына судьи машина оказалась неисправна – тормоза подвели. Заметь, у новой машины, недавно после техосмотра.
– Согласна, все это выглядит подозрительно. Но… почему их дети, почему не они сами?
– А вот с этим предстоит разобраться.
– Выходит, причина всех этих убийств – месть?
– Хорошо продуманная. Вряд ли у кого-то возникла бы мысль, что убийства связаны. Убитые не знали друг друга, никогда не встречались и интервал во времени более трех месяцев. Разные следователи, разный способ убийства… Он практически ничем не рисковал. У судьи сотни дел, а про двух теток-свидетельниц вообще никто не вспомнит.