Я очень ошиблась, выйдя за него замуж! Не спрашивай, как я это все узнала, но он грозится, если я все расскажу в милиции, моего брата убьют в тюрьме. Я даже письма ему не пишу, Антон запретил! Прости, я пишу сбивчиво, очень тороплюсь! Это он подстроил, чтобы Потапа арестовали, он обокрал магазин, я догадывалась, он и сам проболтался! Сейчас он спит! Я не знаю, что мне делать! Отнесу письмо на почту, а вечером все скажу ему, я пойду в милицию, пусть знает, что я его не боюсь. Хотя он – страшный человек! Я люблю тебя, Кариночка! Надеюсь, что у тебя в отличие от меня все хорошо!»
Я несколько раз пробежала глазами строки. В том, что Хитрецов убил свою жену, я теперь не сомневалась. Конечно, необходимо было выяснить, как он подстроил аварию, была ли Светлана жива, когда садилась за руль, или он сначала убил ее, а все остальное лишь инсценировка. Или же испортил тормозную систему в автомобиле, вынудив девушку занять место водителя? Вопросов было множество. Я вернулась обратно к тем страницам, где Карина корила себя за невнимательность к судьбе подруги.
«…Решено! Завтра же я возьму билет в Горовск, разыщу этого негодяя и посмотрю в его бесстыжие глаза. Интересно, как он попытается оправдаться?! А потом я посажу его в тюрьму на долгие годы. А Потапа освободят! По крайней мере, я сделаю хоть что-то в память о Светочке! Теперь я рада, что сейчас одна, а Паша в командировке. Решу все проблемы до его возвращения, чтобы он не волновался за меня!»
На этом записи обрывались. Я поняла, что девушка осуществила задуманное лишь наполовину. Судя по всему, ей удалось оповестить Хитрецова о своей осведомленности, после чего внезапный сердечный приступ остановил ее рвение навсегда. В том, что смерть Карины была вызвана внешними причинами, я теперь также практически не сомневалась. Однако этот Хитрецов оказался искусным убийцей. Настало время вывести его на чистую воду. Для меня эта операция будет тем более интересна, что потенциальная жертва уже и думать забыла о возмездии, время, я думаю, изгнало страх получить воздаяние за содеянное из его сердца. Что ж, месть – это то блюдо, которое становится со временем более изысканным, и в этом случае я хорошо знала, что делать.
На следующий день роскошная красавица-блондинка с ворохом чемоданов дорогущей марки выбралась из арендованного мною автомобиля перед крыльцом особняка, соседствующего южной частью участка с домом Хитрецова. Моя подруга Алина вжилась в роль жены столичного депутата молниеносно и справлялась с ней блестяще. Я же суетилась вокруг нее с выражением подобострастия на лице, как вертлявая болонка вокруг хозяйки с лакомством в руках. Нечаева поглядывала на меня снисходительно и доставала бесконечными просьбами что-то принеси, отнести, поставить, передвинуть, убрать.
«Ну, Алинка, отольются тебе мышкины слезки», – в сердцах думала я, но вслух, разумеется, не спешила возмущаться. Нечаева хорошо поняла свою задачу и талантливо играла роль жены депутата.
Антон, который встречал нас у ворот, смотрел на всю картину с заметным интересом во взоре. Алина, похоже, приглянулась ему сразу.
– Клаудия! – царственным жестом протянула она ему руку для поцелуя, кокетливо стрельнув сильно подведенными глазками из-под широких полов шляпы.
– Антуан! – низким баритоном представился он, зло зыркнув в мою сторону. Понимал, очевидно, что у меня возникнут вопросы. Я еле сдержалась, чтобы не прыснуть от хохота, который буквально рвался из моей груди наружу. Эти мнимые Клаудия и Антуан на самом деле были простыми Клавой и Антошей, но я, к сожалению, не могла всласть посмеяться над их лживыми церемониями.
– Приятно! – блеснула улыбкой моя замечательная Нечаева, и минуты не прошло, как ей удалось полностью завладеть вниманием алчного риелтора. Все ж таки красота – страшная сила.
– Вы сразу с багажом? – Он кивнул на гору чемоданов, которые я покорно переносила от машины к дому.
– О! Нет! Это необходимые мне вещи на каждый день! За одеждой и прочим я еще вернусь в Москву, если меня устроят местные условия. – Она придирчивым взглядом окинула коттедж. – Надеюсь, здесь живут приличные люди? – Алина, то есть Клаудия, многозначительно осмотрелась поверх крыш окрестных домов. Обращалась она, естественно, к Антону.
– Разумеется! Рекомендую вам наше поселение со знанием дела, я ваш сосед.
– О! – Клаудия, задержала на нем пристальный взгляд. – Надеюсь, вам можно доверять. – Она подошла к нему практически вплотную. – Я не люблю болтать понапрасну, а ведь иногда хочется общества! Конечно, сейчас об этом говорить рано. Осмотрим комнаты. – И она стремительно направилась к крыльцу.
Хитрецов следовал за ней по пятам. Я осталась заниматься чемоданами на первом этаже, но до меня то и дело доносились возгласы и комментарии, которые важным голосом изрекала супруга несуществующего депутата: «Неплохо!», «Ничего!», «Гламурно!», «Излишне вычурно!», «Не выдержан стиль!», «Здесь необходимо вносить коррективы!», «Что за дизайнер трудился в этом доме?!» Вскоре они спустились в гостиную.
– Что ж! В целом я довольна. Признаюсь, ожидала худшего, все-таки здесь не столица, так – далекая провинция… – Она скривила губы в скептической ухмылке.
– Наш Горовск – довольно большой населенный пункт, свыше пятисот тысяч жителей! – посчитала я нужным заступиться за родную землю, но Клаудия лишь мельком посмотрела в мою сторону и пожала плечами.
– Да какой там город! Так, как верно угадала Клаудия, провинция! – воскликнул Хитрецов, преданно заглядывая в глаза столичной гостье. – Разумеется, вам – москвичам, – с особенным ударением выделил он, – все здесь кажется мелким и смешным.
– Примерно так! Я привыкла к суете большого мегаполиса! – Клаудия хвастливо закатила глаза. – Именно поэтому муж принял решение провести эксперимент и увезти детей подальше от привычной устроенной жизни. Пусть попробуют свои силы в диких условиях… – Алине отлично удавалась роль гламурной светской львицы. Слушая ее рассуждения, я едва не лопалась от смеха. Коттедж, который мы собирались арендовать, никак нельзя было охарактеризовать как жилище, лишенное цивилизованных условий. О каких премудростях сельской жизни можно рассуждать, утопая ногами в роскошном ковре и только что осмотрев три ванные комнаты, оснащенные самой современной итальянской сантехникой. Но Хитрецов, похоже, был иного мнения, и поправлять супругу депутата не спешил.
– Конечно, деткам здесь будет раздолье. Увидят и другую сторону жизни, простую, трудовую… – старательно поддакивал он глупым рассуждениям богатенькой дамочки.
– Да, точно, что ж, решено, мы остаемся. Через неделю, надеюсь, будем все уже в сборе. Да, кстати, Антуан, еще одно…
– Я к вашим услугам! – дрогнувшим голосом выдавил мужчина, заметно робея под призывным взглядом столичной гостьи. – Всегда, когда потребуется, – добавил он, понизив тон до интимного. Я буквально давилась от смеха, Нечаева же была на высоте. Она продолжала кокетливо смотреть на риелтора, но даже этого хватило, чтобы он потерял голову.
– Ясно! – выдохнула Алина ему в лицо. – Я буду иметь вас в виду. На эту неделю мне, возможно, понадобится помощь. Я хотела бы исправить огрехи работы дизайнера, кое-что купить, поменять, возможно. А вы, судя по всему, сильный и надежный мужчина! – Она легко пробежала пальчиками по рукаву его пиджака. Хитрецов вздрогнул, но было видно, что он очень рад этому прикосновению. – Могу ли я рассчитывать на вас в любое время суток? – Коварная Алинка произнесла эту двусмысленную фразу таким глубоким, волнующим голосом, что даже у меня покраснели щеки. При этом она перекинула прядь волос за спину, открыв соблазнительную изящную линию своей длинной шеи. Риелтор и вовсе поплыл, его взор замер где-то в области роскошного декольте супруги депутата, и, мне показалось, сил вернуть его обратно к лицу Клаудии у Антуана не было.