– Вас это никоим образом не касается! – воскликнула я возмущенно.
– Очень даже касается, – возразил Макфейден. – Вы не подскажете, где та вещь, которую вы, так сказать, позаимствовали на месте убийства Джона Риддла?
– Откуда…
– Да вот, как видите, знаю, – доктор ответил на вопрос, который я не успела задать. – Вас оправдывает лишь одно: вы понятия не имели, во что влезаете!
– О чем вы говорите? – спросил де Кассар, переводя взгляд с Макфейдена на нас с Дашкой. Последняя при этом вжалась в кресло, словно пытаясь уменьшиться до размеров блохи и юркнуть в какую-нибудь щель.
– О кольце, Филипп, – ответил доктор. – Не говорите, что вы ничего об этом не знаете!
Робер залпом допил свой бренди и пробормотал:
– Я не понимаю, что тут вообще происходит. Давайте, Макфейден, вываливайте вашу историю!
– Рассказывайте же, наконец! – взмолилась и я.
– Аркон, это – не твоя тайна, – сказал Филипп де Кассар. – Ты не имеешь права посвящать в нее посторонних! Не понимаю, как тебе стало так много известно?
– Благодаря дедушкиной необъяснимой любви к ведению дневников, – спокойно ответил тот. – Именно они помогли сначала отцу, а потом и мне понять, что на самом деле произошло на «Санта-Марии».
– «Санта-Мария»! – вскрикнула Дарья. – Корабль, изображение которого находится в Военном музее? Кстати, Робер, либо ты, либо Джозеф Аттард что-то напутали, когда рассказывали о нем. Аттард сказал, что «Санта-Мария» благополучно пришла в порт в составе конвоя, а ты говорил – она затонула.
После Дашиной реплики наступила тишина.
– Ну, Филипп, – насмешливо прервал молчание доктор. – Вам все еще кажется, что леди не в курсе событий?
– Хорошо, – вздохнул старший де Кассар. – Говори, Аркон, но учти, что все последствия окажутся на твоей совести.
– О, ваше семейство повесило на мою совесть столько всего, что это я уж как-нибудь переживу, – с готовностью согласился доктор. – Мне придется начать издалека, уж не обессудьте, Филипп: вам эта история прекрасно известна, но вот дамам – нет, да и Роберу, по всей вероятности, тоже.
Итак, все началось в тот год, когда было принято решение о переезде ордена иоаннитов-госпитальеров в новую резиденцию на Мальте после сокрушительного разгрома их войск Сулейманом Великолепным. Во главе ордена тогда стоял Великий Магистр Дель иль Адам, и на его долю выпали все проблемы, связанные со сменой дислокации ордена. Вопреки бытующему мнению о бедности иоаннитов, надо признать, – они обладали немалыми сокровищами. Кое-что перепало им от небезызвестных тамплиеров, уничтоженных в свое время как раз благодаря имеющимся у них несметным богатствам. Госпитальеры не могли похвастаться столь огромной казной, львиную долю которой съела османская военная кампания, но кое-что, заслуживающее внимание, у них все же оставалось. Стоимость этих предметов деньгами измерить невозможно.
– Все это не имеет никакого отношения… – попытался прервать Аркона Филипп де Кассар, но внук перебил деда, сказав:
– Нет, пусть продолжает, это очень интересно!
– Так вот, – снова заговорил доктор, поудобнее устроившись в кресле. – Все эти ценности, находящиеся тогда вместе с самим орденом на Сицилии, следовало также прихватить с собой на Мальту. Но тут возникли определенные сложности. В Венеции в начале шестнадцатого века появилось некое религиозное общество, своего рода секта, взявшее себе название «Церковь Кровавых Святых». Члены этой секты преследовались католической церковью, на них охотилась инквизиция, но им удавалось благополучно ускользать благодаря высоким покровителям. В их числе, как предполагали, находился и сам император.
– А чем занималась эта секта и почему ее преследовали? – поинтересовалась я.
– Ну, если не считать того, что католическая церковь устраивала гонения на любую организацию, пытавшуюся вырваться из-под опеки Папы… Хотя здесь, полагаю, Папа оказался абсолютно прав: заразе нельзя было позволить распространиться. Название секты говорит само за себя: ее члены практиковали жертвоприношения, в том числе и человеческие. Но не только это вызывало озабоченность в религиозных кругах. Они опасались другого. «Церковь Кровавых Святых» была одержима идеей мирового господства. Ее апостолы уверяли, что, собрав все сокровища мира, имеющие религиозно-историческую ценность, этой секте удастся сместить Папу и занять место, принадлежащее католической церкви. В целом это всего лишь банальная борьба за власть, но с хорошо продуманной идеологией, которая многим могла показаться привлекательной. Сектой заинтересовались люди, увидевшие возможность обогатиться, а также фанатики, имеющие собственную точку зрения на Писание. В Европе эту организацию окрестили «искателями сокровищ».
Таким образом, имущество ордена рыцарей Святого Иоанна оказалось в центре пристального внимания членов «Церкви Кровавых Святых». До Дель иль Адама дошел слух о том, что на реликвии ордена открыт сезон охоты, и он ломал голову, как спасти достояние иоаннитов.
– А что именно так заинтересовало эту «Церковь»? – спросила Даша, когда Макфейден на секунду прервался. – Какое такое бесценное имущество находилось в собственности ордена?
– Интересный вопрос, – кивнул доктор. – Точных сведений обо всех раритетах у меня нет, но кое-что все же известно. Например, меч Глаз Шайтана, подаренный самим Сулейманом нашему предку Аркону де Кассару после подписания капитуляции. Кажется, великий осман был так впечатлен беспримерной храбростью рыцарей, находившихся под командованием Аркона, что подарил ему этот меч, который берег как зеницу ока. Некоторые считают, что Глаз Шайтана некогда принадлежал Александру Македонскому. Были и еще несколько вещиц, само существование которых до сих пор считается спорным…
– Вот и нечего об этом говорить, – быстро сказал Филипп. – Сказанного тобой и так уже вполне достаточно!
– Вы правы, – улыбнулся доктор, к явному облегчению де Кассара, не ожидавшего, что тот так легко согласится. – В общем, помимо меча, ордену принадлежали и многие другие ценности, которые «Церковь Кровавых Святых» мечтала заполучить. Аркон де Кассар в то время еще состоял на службе у Дель иль Адама, и именно ему магистр поручил разведать о планах «Церкви».
– Вы сказали, – начала Даша, – что Аркон еще состоял на службе у Великого Магистра. Как это возможно, разве членство в ордене – не пожизненное?
– Правильное замечание, – ответил Макфейден. – Дело в том, что Аркон де Кассар никогда и не являлся членом ордена. Рыцари принимали обет безбрачия, а у Аркона была семья, иначе откуда бы взялись все мы, здесь присутствующие? Нет, он не являлся монахом, наш предок, но имел непосредственное отношение к иоаннитам-госпитальерам.
– Мальтийский Круг! – выпалила я, приведя в полное замешательство Филиппа де Кассара. – Он состоял в Мальтийском Круге, да? Я заметила, что на плаще, в котором Аркон изображен на портрете, нет традиционного мальтийского креста. Сам плащ также не похож на те, что носили члены ордена. Кроме того, на его указательном пальце я видела перстень, как у покойного Риддла, – с рубином и полукрестом!