И он слово в слово повторил рассказ Лиды. И как колбасу стащил из холодильника. И как на верхний этаж шмыгнул, когда чьи-то шаги услыхал. И как видел их всех.
– Кого всех?
Шпагин осторожно, словно крал, достал из верхнего ящика еще одну авторучку и принялся ковырять стержнем заветную отметинку.
Оказалось, речь про Зою и ее убийцу. Сергей подробно описал его, как тот шел, крадучись, как осторожно рукавом толкал дверь. Как вошел и как потом вышел.
И про то, что Сергей еще раз побывал в квартире и обнаружил мертвую Зою, тоже рассказал.
– Меня это так потрясло, что я… Я взял и нарисовал его портрет.
– Чей?? – простонал Шпагин, болезненно сморщив лицо.
– Убийцы, – ответил Сергей и улыбнулся без тени страха или раскаяния. – Я же ведь художник. Не очень удачливый, но не без божьей искры. Думал, что… Думал, что все пропил. Все свое будущее. А талант, оказывается, не пропьешь. Правду говорят. Я написал его портрет. Да. Можете взглянуть и объявить в розыск.
– Кого?!
Шпагин закатил глаза, стиснул пятерней подбородок. Он от этой сладкой парочки точно с ума сойдет!
– Как кого, убийцу! Я его отлично запомнил. И он очень хорошо вышел.
– Где?!
– На холсте.
– Холст, спрашиваю, где?! – взревел Шпагин, и очередная авторучка полетела в угол.
– Холст в квартире. На мольберте.
– Ага! Уже лучше!
Шпагин тут же набрал дежурного и попросил прислать к нему кого-нибудь из оперативников, кто был в отделе на данный час. В кабинет ворвался самый молодой, недавно устроившийся.
– Вот, поезжай по этому адресу. – Шпагин протянул ему листок с нацарапанным адресом. – Обратись в ЖЭК, понятые, все, как положено.
– Так мы вроде были там! – удивился парень, ероша макушку, он только-только собрался за пончиками в буфет метнуться, незадача какая.
– Были, не были! – проворчал Игорь, покосился на Сергея. – Вот гражданин утверждает, что в квартире осталось не замеченное нами вещественное доказательство.
– А конкретно? – Парень съежил скорбную физиономию, представив себе обыск и всю прочую канитель. – Что хоть искать-то?
– А конкретно, там на мольберте должен быть портрет мужчины. Я правильно излагаю? – Шпагин покосился на подозреваемого, тот согласно кивнул. – Вы его пакуйте и везите сюда.
– Портрет?
– Ну не мужчину же! Его-то там точно нет, – и чуть тише добавил: – Если он вообще существует.
Опер умчался выполнять приказ, Шпагин задумался.
А что, если не врет этот художник? Что, если и правда был кто-то еще? Кто-то, кто шел за подругой Марии Киреевой по пятам. Осторожно прокрался за ней в квартиру, убил…
А зачем?!
– Вопрос хороший, – пробубнил Шпагин, глянул на притихшего художника. – Ну а с Мысковым как? Там кого нарисовать сумели?
– Никого. – Сергей тяжело вздохнул.
– Там-то что должен был делать, умник?
– Там… Там задание было сложнее. Лидочка велела дядечку по башке шарахнуть. Вроде и не очень сильно, но так, чтобы дядечка нуждался в ее помощи. Чтобы возлюбил ее вдруг в роли заботливой невестки.
– Супер! – развеселился Игорь, протянул руку, щелкнул тумблером электрического чайника. – Пойди, отключи старика, но так, чтобы не насовсем. Как будто понарошку. Она больная, что ли, Лидочка твоя?!
– Нормальная она, – заступился за подругу художник. – Просто… Просто любви ей всегда не хватало. А моя была не нужна. Вот и все.
– Ладно. Проехали про любовь. Ты мне лучше расскажи, что там случилось? В твоей версии…
Там, со слов Сергея, ему не пришлось марать рук. Он вошел, когда старик уже еле дышал, кругом все было в крови, вещи валялись в беспорядке, ящики шкафов на полу.
– Камня на камне не оставили, честное слово! – убедительно тараща глаза, рассказывал Сергей.
– Почему не оставили, а не оставил? С чего вы решили, что там был не один человек?
– Такое натворить! Разве одному под силу? Небось, следов было?.. – И взгляд Сергея настороженно напрягся.
– Небось, – загадочно хмыкнул Шпагин.
Следов и отпечатков было несколько. И все они принадлежали членам семейства, включая Лидочку. Ни одного постороннего пальчика, кроме…
Была одна зацепочка, крохотная, на нее эксперты кивнули Шпагину и тут же забыли. Но он помнил! И потом такая же зацепочка крохотная всплыла в квартире пропавшего родственника Марии Киреевой.
Эксперты нашли длинный женский волос русого цвета, вьющийся. И в квартире старика, и в квартире пропавшего родственника, который и не родственник совсем.
Шпагин тут же подумал про Машу, у нее точно такого же цвета волосы и тоже вьются, но на момент исчезновения этого родственника у нее алиби. И посему пока не торопился обращаться в лабораторию для более точного анализа. Сличать ДНК и все такое.
– И как ты думаешь, что искали в квартире старика?
– Деньги! – фыркнул художник. И развеселился вдруг. – Они искали, а я нашел!
– Да ну!
Шпагин налил кипятка в любимую керамическую чашку с отбитой ручкой, это была такая же реликвия для него в этом кабинете, что и заветная щербинка на крышке стола. Он опустил туда чайный пакетик. Принялся ложкой уминать его о края. Пакетик сердито надувался, сплющивался, пуская в разные стороны шлейфы темного цвета. Кипяток окрашивался, густел. Шпагин кинул в чашку два кусочка сахара, дождался пузырьков воздуха и тут же начал интенсивно мешать.
– Итак, вас остановило распростертое окровавленное тело старика? Вы его обошли сторонкой и продолжили поиски? Получается, так? Вы перешагивали через него или, не стесняясь, наступали?
Он бросил быстрый взгляд Сергею в переносицу, намереваясь добить его своей проницательностью, смутить.
Не тут-то было! Никакого смущения. Замешательство, а потом взрыв негодования. Вот так-то.
– Я?? Да зачем вы?? Как вам такое в голову могло прийти? Я… Чтобы я начал искать деньги!!
– Так, стоп! – Шпагин обжег рот огненным чаем, поперхнулся. – Вы же сами только что сказали, что они искали, а вы нашли. Говорили?!
– Ну, говорил.
– И что же?!
– Но это не значит, что я искал деньги, Игорь Алексеевич!
– А что же вы искали, Сергей?
Тот тут же сжался сиротливо на стульчике, виновато носом зашмыгал.
– Выпить, – выдавил он через силу.
– О, как! А чего так смущаетесь?
– Так бросил будто, а тут… Старик в крови, еле дышит. Думаю, да что за хрень! В Машкину квартиру сунулся, жмурик. Сюда – тоже. Думаю, может, Лидка меня специально подставляет?! Как засосет вот здесь! – Сергей ткнул кулаком в грудь. – Я в шкафы – ничего нету. В холодильник – пусто. Руки трясутся, в глазах темно. Не знаю, что делать!