– Какая вещь? – не поняла я особой интонации, с которой Венера произнесла это слово.
– Я не знаю, но Отто особенно подчеркивал, что моя задача узнать, где хранится ВЕЩЬ.
– Он Чернова за дурака держит? – удивилась я. – Если ВЕЩЬ (я попробовала повторить ее интонацию) и существует, я сомневаюсь, чтобы Чернов стал об этом говорить просто так.
– По-моему, он всех, кроме себя, считает дураками, – грустно произнесла Венера. – Теперь я это поняла, когда ты мне глаза открыла. Я старалась не обращать внимания, на некоторые его слова и поступки, считала, что преувеличенное самомнение – не самый большой недостаток в мужчине. Главное – не игроман, не пьет, как мои бывшие, не крохоборничает. Аккуратный, культурный… Что же мне теперь делать? – в ее глазах вновь появились слезы.
– Представитель соответствующих органов сказал бы тебе, что помощь следствию зачтется в суде, – я строго посмотрела на несчастную женщину.
Конечно же, мне тут же стало жалко поникшую глупышку (хотя в ее возрасте уже пора бы разбираться в мужчинах), и я поспешила ее утешить:
– Скажи спасибо Чернову, что он обратился ко мне, а не в органы! По-моему, мне нужно увидеть Отто. А там решим. Где он сейчас может находиться?
Венера сказала, что где Шварцман находится в данный момент, она не знает, но сообщила мне свой адрес и название гостиницы, где остановился ее немецкий друг. А потом вдруг разрыдалась в голос.
Это мне совсем не понравилось. Еще спугнет иностранца! А мне бы хотелось сначала с ним побеседовать. Пришлось утешать обманутую дурочку, взывать к ее чувству собственного достоинства и рассуждать о том, какие все мужики козлы, стремящиеся использовать в своих интересах нас, бедных женщин.
В это время раздался звонок Чернова, который интересовался, долго ли им еще сидеть в квартире. Я попросила его подождать еще с полчаса, а потом поинтересовалась у Венеры, что транслирует ее прослушка.
– Музыку, – ответила та и вручила мне наушники.
Я послушала, убедилась в надежности аппаратуры Влада и решила по возможности приобрести такую же. Интересно, хватит ли на это того гонорара, что заплатит мне Чернов?
Венера между тем перестала рыдать, но глаза оставались на мокром месте. Я вопросительно посмотрела на нее, предлагая продолжить рассказ.
– Я устала биться одна в этой жизни, – сквозь слезы произнесла женщина. – И в вузе, и в газете я изображала из себя крутого парня, которому все по плечу. Ведь у меня самые простые родители, которые даже за учебу не могли платить. В лучшем случае они могли дать мне мешок картошки в общежитие. Каждый рубль мне доставался с боем. Утром я училась на журфаке, а по вечерам работала крупье в казино, когда игровые заведения еще не были запрещены. Там и познакомилась с редактором нашей «желтухи», который разглядел во мне светского репортера. Как я позже поняла, редактор играл больше для вида. Он приходил в казино собирать материал для своей газеты, которая только начала завоевывать позиции на рынке СМИ губернии. Нам запрещалось общаться с клиентами, но он как-то смог разговорить меня, однажды подвез из университета, поинтересовался, не пишу ли я стихи, предложил пройти у него практику. В принципе именно у него я научилась приемам журналистики. Сначала я писала о правилах игры, ведь казино тоже только появлялись. Директор нашего казино не возражал, он считал это рекламой, только предупредил меня, чтобы я не переходила на личности.
Рассказывая о прошлом, Венера немного успокоилась и говорила уже менее эмоционально:
– Первый мой муж тоже оттуда, клиент казино. Мне казалось, что он приходил туда не столько играть, сколько решать с компаньонами проблемы своего бизнеса. Когда мы поженились, у него было свое дело (транспортная фирма, несколько «КамАЗов», потом у него у одного из первых в городе появились «Газели»), крутая иномарка, квартира в центре Тарасова, он строил особняк в «долине бедняков». Игорь даже мне вот эту машину купил. Тогда это была престижная «девятка».
Венера помолчала, потом промокнула глаза и продолжила рассказ:
– Все рухнуло буквально в одночасье. Мы и прожили-то после свадьбы года полтора всего. Еще когда я выходила за него замуж, директор нашего казино Роман Карлович советовал меня не делать этого. Он симпатизировал мне. Нет, никаких непристойных намеков! Игорное заведение у нас было высшего класса и одним из условий контракта было: никаких шашней с клиентами под угрозой увольнения. Когда Игорь мне предложение сделал, я сразу сказала об этом Роману Карловичу. И как только переехала жить к Игорю (это месяца за два до свадьбы было), с работы сразу же ушла. В то время мне уже предложили место в газете. Я и сама собиралась становиться частью тарасовского бомонда – деньги жениха позволяли появляться на самых крутых тусовках.
Предостережение директора казино я не приняла всерьез, ведь на больных игроманией насмотрелась и считала, что Игорь просто проводит время в модном заведении. Шеф мой только вздохнул на мои возражения и проворчал что-то про то, что каждая женщина предпочитает учиться на своих ошибках, а потом сказал, что, как только я разведусь, он примет меня обратно.
Буквально через полгода после свадьбы мне сообщили, что мой муж проигрался в пух и прах, отдал в счет проигрыша фирму, машину, квартиру, строящийся особняк и застрелился, потому что это все равно не покрыло его долгов.
– Однажды утром ко мне в спальню вошел один из местных авторитетов, – слезы в глазах Венеры уже высохли, голос ожесточился, она продолжала говорить с надрывом, как на исповеди. – Он сказал, что муж проиграл меня ему в карты, что рыпаться не стоит, лучше решить все полюбовно. Я попробовала сопротивляться, но он позвал в спальню троих мордоворотов и поинтересовался, приму ли я его добровольно или стоит попросить мальчиков, чтобы они меня подержали, но тогда придется с ними поделиться.
Венера попросила водки, выпила стакан и того, что было потом, почти не помнит, только иногда перед глазами встает ухмыляющаяся морда, обещающая вернуться, как только разберутся с ее муженьком.
Очнулась она вся разбитая поздним вечером, от звонка в дверь. Это были полицейские. Они рассказали, что три часа тому назад Игорь застрелился в своей машине за посадками на проселочной дороге за городом. Он оставил письмо о том, что у него нет другого выхода – все проиграл. Его случайно нашел механизатор, перегонявший трактор, иначе машина простояла бы несколько дней, прежде чем ее бы обнаружили.
Милиционеры пригласили женщину на опознание трупа. Едва она приехала из морга, к ней заявились какие-то мужчины с документами на квартиру и предложили освободить помещение.
Игорь был нетипичным богатым мужем и не заставил Венеру после свадьбы сидеть дома. Наоборот, ему нравилось, раскрыв газету с очередным ее опусом, описывающим скандал в тарасовском «высшем свете», хвастаться перед друзьями: «Моя-то разошлась! А какой слог?» Некоторые даже пробовали через Игоря предлагать Венере отступные, чтобы одиозный репортаж не появлялся в печати. Но редактор – мудрый человек! Сразу предупредил начинающую журналистку о том, что взятки здесь берет только он. Поэтому взяткодателей следует сразу отправлять только к нему. Тогда, если договор состоится, Венера получит хороший процент уже от него самого. А вот если он узнает, что она могла бы написать скандальный материал, но не сделала этого за «благодарность», он немедленно вышибет ее из газеты, несмотря на ее талантище.