Затем полицейский посмотрел в глаза репортеру, задавшему свой вопрос.
— На данном этапе мы не знаем, имел ли мистер Хотчкис отношение к исчезновению Трейси Слоун. Нам неизвестно, где он жил двадцать восемь лет назад. Тот факт, что ее останки нашли рядом с его недавним жилищем, может оказаться важным или не будет иметь ни малейшего значения. В настоящий момент мы не можем сказать ничего определенного. Однако существуют серьезные основания считать, что Клайд Хотчкис несет ответственность за смерть Джейми Гордон.
— Хелен, они только что заявили, что останки Трейси Слоун найдены в Комплексе Коннелли! — воскликнул Ноа.
— Да, именно. Я слышала и понимаю, о чем ты думаешь.
Между тем Ноа Грин вспомнил вороватое выражение лица Гарри Саймона, когда тот рассказывал ему, что видел, как Трейси Слоун охотно села в черный мебельный фургон с надписью «Антикварный».
«Подонок сказал правду, — подумал Ноа. — Две минуты назад об этом никто не знал».
Грин достал сотовый телефон и позвонил детективу Мэтту Стивенсу, который вчера допрашивал Саймона.
— Что у вас, Ноа? — спросил он.
— Я хочу к вам подъехать. У меня есть уверенность, что у Гарри Саймона имеется важная информация, связанная с исчезновением Трейси Слоун, и она совсем не такая, как вы могли бы подумать. Он не виновен в ее смерти, но может оказаться важным свидетелем. Однако он не будет говорить, пока не получит гарантию, что может рассчитывать на сделку о его признании своей вины в случае с убийством в Нижнем Ист-Сайде. Он не дурак. Он знает, что у вас очень серьезные улики на пленке, которой вы располагаете.
— Мысль о том, что этот подонок проведет на один день меньше в тюрьме, вызывает у меня тошноту. Разговор о подобной сделке может идти только в присутствии окружного прокурора или одного из его главных помощников.
— Ну так поговорите с одним из них сейчас. Но то, что сообщил мне Саймон, он сделал до пресс-конференции, так что все совершенно законно. А если кто-то выразит сомнение относительно времени получения информации, я могу перестать быть его адвокатом и выступить в качестве свидетеля. Возможно, он жалкий кусок дерьма, но в данном случае я готов дать клятву как представитель суда, что он говорил со мной вчера. А после пресс-конференции я уже не сомневаюсь, что эта информация вам поможет. Скоро я буду у вас.
Ноа Грин закончил разговор и посмотрел на жену.
— Пожелай мне удачи, — сказал он.
Час спустя Ноа уже сидел в роскошном кабинете Теда Карлайла, окружного прокурора Манхэттена. Детектив Мэтт Стивенс с непроницаемым лицом устроился рядом с Карлайлом. Окружной прокурор сразу заявил, что испытывает отвращение к Гарри Саймону, однако обещал согласиться на двадцать лет заключения без права на помилование по делу об убийстве Бетси Трейнер в Нижнем Ист-Сайде, если информация о Трейси Слоун действительно окажется полезной.
— Если же это пустышка, мы будем настаивать на пожизненном заключении без права помилования, — заявил Карлайл. — Я его похороню.
— Он и сам все прекрасно понимает, — сказал Грин.
— Ладно, — согласился Тед. — Так что же он готов нам поведать?
— В день исчезновения Трейси Слоун он шел за ней после того, как она ушла из ресторана. Саймон видел, как она села в мебельный фургон в двух кварталах от «Бистро Томми».
Ноа насладился удивлением, которое появилось на лицах прокурора и детектива.
— Фургон остановился перед светофором. Кто-то позвал ее из кабины. Дверь распахнулась, и она по собственной воле села в машину. Хотя Саймон находился рядом, он не видел водителя, но успел хорошо запомнить черный мебельный фургон с золотой надписью на боку — «Антикварный».
Тут голос Ноа обрел твердость.
— Как я уже говорил, я хочу, чтобы вы проверили время моего посещения Саймона — я побывал у него вчера днем. И ушел до пяти часов. Лишь через несколько минут останки Трейси Слоун были обнаружены в провале на парковке Комплекса Коннелли.
— А почему он ничего не рассказал Нику Греко, когда его в первый раз допрашивали после исчезновения Слоун? — резко спросил Карлайл.
— Я задал ему тот же вопрос, — ответил Ноа. — Он сказал, что не хотел, чтобы полиция начала копаться в его прошлом — боялся стать подозреваемым.
— Тут он совершенно прав, — проворчал Тед.
Сэмми был одним из многих бездомных, кого опросила полиция, пытаясь выяснить, знает ли кто-то из них человека по имени Клайд. Сначала он сказал, что никогда о нем не слышал. Он не хотел неприятностей. Но после того как один из его приятелей рассказал, что Клайд мог убить пару девушек, Сэмми решил, что должен выполнить свой гражданский долг.
Тони Боваро был молодым полицейским округа Челси. Он будил бродягу по утрам, если тот устраивался возле какого-нибудь дома или тюрьмы, и говорил:
— Ладно, Сэмми, ты знаешь, что не должен здесь находиться. Вставай и проваливай, или мне придется тебя арестовать.
На этот раз Сэмми сам отправился на поиски офицера. В четверг после полудня он нашел Боваро — тот сидел вместе с напарником в патрульной машине.
— Я хочу вам кое-что рассказать, офицер, — сказал бродяга, стараясь скрыть тот факт, что он успел немало выпить.
— Привет, Сэмми. Не видел тебя уже пару дней, — кивнул Тони. — Что ты собрался нам поведать?
— А вот что — тебе следует взглянуть на синяк у меня на подбородке.
Двадцатичетырехлетний офицер вышел из машины и осмотрел грязное, небритое лицо Сэмми. На подбородке красовался черно-красный синяк.
— Паршивое дело, Сэмми, — с интересом проговорил он. — И как это случилось?
Бездомный видел, что полицейский слушает его с уважением.
— Тот парень, Клайд, который, возможно, убил студентку колледжа, едва не прикончил меня на прошлой неделе. Я попытался устроиться рядом с ним, но он не захотел. А когда я сказал, что не уйду…
Сэмми не стал упоминать, что сначала он опрокинул бутылку вина, которой наслаждался Клайд.
— А потом Клайд стукнул меня так сильно, что мне чуть не пришлось пойти в больницу. И все же я туда не пошел. Это ужасно злой парень. Он спятил. Чтобы вы знали, я слышал: он признался, что ударил ту девушку. Но могу поспорить — он ее убил. Ничего не скажу про ту, что около тридцати лет назад. Но если он был здесь и она попалась на его пути, спорю, что он и ее прикончил.
— Ладно, Сэмми, не переживай так, — сказал офицер Боваро, но его напарник уже взялся за рацию, чтобы передать новую информацию о Клайде Хотчкисе.
Час спустя Сэмми уже находился в местном полицейском участке и с удовольствием пересказывал свою историю. Он даже начал ее приукрашивать и заявил, что все бездомные боялись Клайда Хотчкиса.
— Мы называли его Одиноким Клайдом. — Сэмми хитро улыбнулся, показав несколько дыр вместо зубов. А потом для детективов, которые еще не видели его опухшую челюсть, он выставил ее вперед. — У Клайда был жуткий нрав. Он был убийцей. Он так меня ударил, что я мог умереть на месте.