— Я хотела бы что-то сделать, но мы погрязли в деле Бэйли. Погрязли по уши.
— Мой редактор придерживает для моей статьи первую страницу в газете «Метро». Сейчас крайний срок. И ты утверждаешь, что совсем ничего нет?
— Хочешь узнать правду? Мы с Конклином были отстранены от дела Скитальца Иисуса еще в первый день. Мы пытались работать над ним в свое личное время…
— В любом случае спасибо, Линдси. Нет, правда, — заверила Синди и сложила телефон. Ей сказали достаточно. Никто над этим делом не работает.
Синди двинулась вверх по Таунсенд-стрит к улочке, отделяющей ее дом от того места, где был убит Скиталец Иисус. Она остановилась около простенького «алтаря» рядом со станционным двором: на дорожке по-прежнему виднелась кровь, в сетку забора были вставлены записки и недавно увядшие цветы.
Она почитала послания от друзей, написанные Скитальцу Иисусу: по нему скучают и помнят его. Эти записки трогали за живое. Убили хорошего человека, а полиция слишком занята, чтобы искать виновника. Так кто же выступит на стороне Скитальца?
Она.
Синди двинулась дальше, не отставая от прохожих, выходящих с железнодорожной станции. Свернув на Пятую улицу, она направилась к кирпичному зданию в центре квартала, в котором располагалась столовая для бездомных «От всего сердца».
С одной стороны от столовой находился захудалый винный магазинчик. С другой — китайская забегаловка, выглядевшая так жалко, словно там подавали прошлогодние беличьи запасы под коричневым соусом [3] .
Между забегаловкой и столовой для бездомных нашлась черная дверь. У Синди была назначена встреча как раз за этой дверью. Подтянув повыше ремешок сумки с ноутбуком, она повернула ручку и толкнула дверь бедром. Перед ней открылся темный лестничный пролет, в нос ударил кислый запах.
Синди начала подниматься по крутой лестнице, перемежаемой крошечными площадками. Она поднялась до этажа с тремя дверьми, надписи на которых гласили: «Маникюрный салон», «Массажный кабинет», и ближе к лицевой стороне здания располагалось «Пинкус и Пинкус, адвокатское бюро».
Синди нажала кнопку на интеркоме рядом с дверью и назвала свое имя. Дверь открыли. Она села в крошеч — ной приемной, которую почти полностью занимала потрескавшаяся кожаная софа и кофейный столик. Синди пролистывала старый выпуск «Еженедельно для нас», когда ее окликнули по имени.
Мужчина представился Нейлом Пинкусом. Он был в серых слаксах, белой рубашке с пуговицами на воротнике и закатанными рукавами и без галстука. Редеющие волосы, приятное, но неприметное лицо и золотое обручальное кольцо довершали картину. Он протянул руку для пожатия, и Синди ответила ему тем же.
— Рада с вами познакомиться, мистер Пинкус.
— Нейл. Давайте пройдем внутрь. Я могу уделить вам лишь несколько минут, но они всецело ваши.
Синди села напротив стола адвоката, спиной к грязному окну и окинула взглядом рамочки с фотографиями, стоявшими на комоде справа от нее: братья Пинкус со своими красивыми женами и дочерьми-подростками. Нейл Пинкус нажал кнопку на телефонном коммутаторе и сказал брату:
— Ал, пожалуйста, принимай пока мои звонки. Я освобожусь через несколько минут. — Потом он обратился к Синди: — Чем я могу вам помочь?
— У вас отличная репутация в этом районе.
— Спасибо. Мы делаем все, что можем, — ответил Пинкус. — Когда человека арестовывают, он либо получает государственного защитника, либо обращается к нам.
— Как здорово, что вы делаете это бесплатно.
— На самом деле это себя оправдывает, и мы не одиноки. Мы сотрудничаем с местными бизнесменами, которые делают взносы на судебные издержки и прочие расходы. У нас есть программа по обмену, еще мы организовали курсы по борьбе с безграмотностью…
Зазвонил телефон. Нейл Пинкус посмотрел на высветившийся номер, потом снова обернулся к Синди и заговорил, перекрикивая телефонный звонок:
— Извините, но, думаю, вам стоит рассказать, зачем вы здесь, прежде чем этот телефон сведет нас обоих с ума.
— Я пишу серию статей о Скитальце Иисусе — бездомном, которого недавно нашли мертвым.
— Я читал ваши статьи.
— Да. Хорошо. Дела обстоят так, — продолжила Синди. — Я не могу достучаться до полиции. Они считают его дело безнадежным.
Пинкус вздохнул:
— Что ж, это типично.
— Мне нужно узнать настоящее имя Скитальца, чтобы хоть как-то подобраться к его прошлому и двигаться дальше. Я надеялась, что он окажется вашим клиентом. Если нет, то не могли бы вы вывести меня на человека, знавшего его?
— А-а. Если бы я знал, чего вы хотите, то мог бы избавить вас от бесполезной встречи. Я, конечно, видел его на улице, но Скиталец Иисус никогда сюда не приходил, а если бы и приходил, то я, возможно, вам бы не сказал.
— Адвокатская тайна?
— Не совсем. Послушайте, Синди, я вас не знаю, поэтому мне не следовало бы советовать вам, как поступать. Но я все-таки скажу. Бездомные — не марионетки. Они стали бездомными в силу определенных причин. Большинство из них являются наркоманами. Или психически больными людьми. Некоторые склонны к агрессии. Я уверен, что ваши мотивы благородны, но этот парень был убит.
— Я понимаю.
— Разве? Вы — красивая девушка в красивой одежде и ходите по криминальному кварталу одна, выясняя, кто убил Скитальца Иисуса. Только представьте на минуту, что нашли убийцу — а если тот набросится на вас?
Синди вышла от Нейла Пинкуса раздраженная и столь же нацеленная на поиски, как и прежде. Адвокат назвал ее девушкой, словно она была одной из его дочек. Он недооценил ее упорство и не учел, что она работает журналистом, пишущим о преступлениях.
Она осторожна. Она опытна. Она — профессионал.
И что она ненавидела больше всего? Он ее достал.
Прогнав нахлынувшее беспокойство, она открыла дверь в столовую для бездомных и оглядела несколько десятков людей в обносках, стоявших в очереди у раздачи, некоторые уже склонились над тарелками, оберегая свою порцию яичницы с беконом. Три человека в грязных одеждах беседовали о чем-то в углу.
Она впервые задумалась: а если кто-то из них убил Скитальца Иисуса?
Она искала и не находила дневного смотрителя, Луви Джамп, поэтому, сложив руки наподобие рупора, Синди прокричала, привлекая внимание:
— Меня зовут Синди Томас, я из «Кроникл». Пишу статью о Скитальце Иисусе. Я намереваюсь сесть вон там снаружи, — показала она на окно, через которое виднелись два стоявших на тротуаре пластиковых стула. — Если кто-нибудь сможет мне помочь, буду благодарна.