Савелий, уже было решившийся, вдруг сообразил, что запросто может стать очередной жертвой. Видимо, мысли отразились на его лице, потому что Виталий поспешно сказал:
— Место тебе найдем в административном корпусе…
Ага, там, где произошло первое убийство.
— Во время беседы тебя никто не тронет, потому что приглашения по уму должны где-то фиксироваться, хотя бы для отчетности перед администрацией склада, и убийца это прекрасно понимает…
А так просто заглянуть в кабинет он не сможет?
— По складу ты шататься не станешь…
— И в туалет ходить тоже не стану? — Савелий улыбнулся, но улыбка вышла невеселой.
— Я дам тебе…
— Парабеллум?
— Перцовый баллончик. В руках дилетанта это лучшее оружие. Действенное и безопасное. Не убьешь никого ненароком… Но ты смотри сам, Савелий, я же просто предлагаю, а не заставляю. Могу завтра сказать Высоцкому, что корифей наш очень занят и раньше середины будущего года освободиться никак не сможет.
— Не надо, — попросил Савелий. — Корифей, наверное, сможет. Только бы оформление не растянулось, потому что заниматься незаконным промыслом я не стану. Себе дороже…
— Не затянется, вот увидишь. А ты завтра напиши Высоцкому и начни обсуждать условия. Запроси с него не стесняясь, кто дорого себя ценит, тех и уважают.
— А если вы за неделю найдете убийцу…
— То пойдешь и закроешь свое индивидуальное предпринимательство, всего-то и делов! Только что-то мне подсказывает, что не найдем мы так быстро Кулинара. Тот еще тип — хитрый, умный, предусмотрительный. Нет следов — нет зацепок. Пока он на каком-нибудь убийстве случайно не проколется, мы вряд ли его поймаем. А вот ты, с твоим клиническим опытом и умением нестандартно мыслить…
В комплиментах Виталик рассыпался минут пять, не меньше. Вспомнил маньяка по кличке Аптекарь, на которого его вывел Савелий (отличившись, Виталик сумел уйти из районного отделения на Петровку), вспомнил, как Савелий советовал ему не торопиться с женитьбой, вспомнил, как Савелия ему в детстве ставили в пример. Под его дифирамбы Савелий доел свою остывшую пиццу (совместил приятное с полезным, называется) и окончательно обдумал план действий на ближайшую неделю. Решил сначала съездить подать заявление на регистрацию в качестве индивидуального предпринимателя (можно завтра с утра, глядишь, и успеет до приема, который начинается в два), а потом уже звонить Высоцкому. Нет, лучше не звонить, а написать, это удобней и как-то по-деловому.
— Там же есть камеры наблюдения! — вспомнил Савелий. — Разве с их помощью нельзя сузить круг подозреваемых? Определить, кто как перемещался в нужное время и…
— Если бы! Это же склад, там следят за тем, чтобы не было левых отгрузок. Камеры есть на воротах, на проходной, на эстакадах и на стоянке для фур. А тем, что творится в проходах и в складских камерах, до недавнего времени никто не интересовался. Инвентаризацию сделали — и ладно. Кто мог представить, что там начнет орудовать Кулинар?
Виталий не обманул — регистрация действительно оказалась быстрой. За это время Савелий успел не только списаться, но и познакомиться с Высоцким. Олег Михайлович ему неожиданно понравился. Савелий представлял его важно-начальственным, а на деле он оказался простым и дружелюбным в общении. И это с поправкой на недавнюю, совсем свежую трагедию и великую занятость — за те четверть часа, которые Савелий провел в кабинете Высоцкого, раз двадцать, не меньше, звонили телефоны и каждые две-три минуты кто-то нетерпеливо заглядывал внутрь. Внешность у Высоцкого тоже была располагающей — не пузатый мордач, а худощавый, интеллигентного вида мужчина, немного напоминавший Шурика из «Кавказской пленницы».
Договорились быстро. Высоцкий одобрил текст договора, скачанный Савелием из Интернета, и предложил оплату, которая по меньшей мере вдвое превзошла ожидания. Когда соглашение было достигнуто (подписание отложили на вторник, к тому времени Савелий должен был получить свидетельство и открыть счет в банке), Олег Михайлович помялся немного и спросил, не согласится ли Савелий занять кабинет бывшего директора склада.
— Но если вы против, то я могу перебраться туда, а вам уступить свой, — добавил он.
Савелия не очень-то вдохновлял кабинет покойника, тем более что ничего такого ценного, проливающего свет на убийство там все равно не найти, но было бы некрасиво и негуманно вынуждать Олега Михайловича на переезд, ведь это может напомнить ему и об убийстве его сына. Поэтому Савелий поспешил ответить, что он не против, что ему все равно, главное, чтобы беседы с сотрудниками проходили с глазу на глаз, без посторонних. Легенда была простой — психолог работает с сотрудниками склада, помогая им справиться со стрессом, который мог возникнуть (просто обязан был возникнуть) после недавних убийств. Техническую помощь Савелию должна была оказывать секретарша покойного директора Мария Андреевна, которую Высоцкий отговорил от увольнения.
— Люди бегут. Двадцать восемь человек уволилось за последнюю неделю, — пожаловался в завершение разговора Высоцкий и после небольшой паузы спросил: — Савелий Станиславович, а вы сотрудник МВД или сами по себе? Если не секрет, конечно.
— Сам по себе, — ответил Савелий. — Я работаю в психоневрологическом диспансере, занимаюсь терапией кризисных состояний.
— Бог мне вас послал! — воскликнул Высоцкий. — Вы, наверное, знаете про мои… обстоятельства?
Савелий кивнул.
— Я еще как-то держусь, а вот с женой — беда. Сейчас она в Белоруссии, сестра увезла в санаторий, подальше от Москвы, от дома, но через три недели она вернется и, насколько я понимаю, будет нуждаться в помощи специалистов. Могу ли я на вас рассчитывать?
— Можете, конечно, — ответил Савелий. — Только прошу учитывать, что я не какая-нибудь звезда, а самый обычный врач, без степеней и званий.
— Я не вчера родился и знаю, как добываются степени и знания, — криво усмехнулся Высоцкий. — Был в жизни случай — лечил мое колено один профессор. Если бы вовремя не послал его к чертовой матери и не обратился к самому обычному травматологу, хромым бы остался…
К работе Савелий приступил подготовленным, спасибо двоюродному брату. А то просто не знал бы, за что хвататься, точнее — с кого начинать, а Виталик дал список из девяти человек, на которых, по его мнению, следовало обратить внимание в первую очередь. Все они были на территории комплекса в то время, когда происходили убийства. У каждого имелись «провалы» в алиби, когда подозреваемые на какое-то время выпадали из поля зрения окружающих. И было у всех некое дополнительное обстоятельство, обращающее на себя внимание.
Первым по алфавиту шел грузчик Анисимов. Николай Николаевич, тезка покойного директора, тридцати двух лет, проживающий в Бронницах. Анисимов отличался вспыльчивым характером и недюжинной физической силой. «На что бригадир суровый мужик, а этого боится», — было дописано на распечатанном списке почерком брата.