— Ладно, пусть так, — согласился брат. — Первое убийство — маскировочное. А Кирилл Высоцкий чем ему помешал?
— Складской комплекс принадлежит закрытому акционерному обществу. Если один из акционеров или его наследник хочет продать свои акции, то в соответствии с законом он в первую очередь должен предложить их другим акционерам. Если же никто из них не выразит желания приобрести эти акции, то их можно предложить кому-то постороннему, не входящему в число акционеров. Следовательно, в случае смерти Вергуна его жена не сможет продать доставшиеся ей акции своему племяннику, до тех пор пока от них не откажется Высоцкий-старший, так ведь? Детей же у Вергуна не было, я у секретарши уточнял.
— Не было, — подтвердил Виталик.
— Он задушил сына, чтобы выбить из колеи отца, сделать так, чтобы тому как можно меньше было дела до склада…
— Но Высоцкий оказался крепким мужиком.
— Это еще бабушка надвое сказала, насколько он крепок. Поживем — увидим. Во всяком случае, наследника теперь у него нет, а стало быть, и мотивация к развитию бизнеса и сосредотачиванию всех акций в своих руках снизилась. Ты со мной согласен?
— Согласен, но не до конца. Проще было бы задушить Высоцкого-старшего. Сын бы точно продал акции, он бы не потянул руководство складом.
— Угу! — хмыкнул Савелий. — Оба владельца ЗАО убиты, Хотин покупает акции у их наследников и…
— Тут ты прав, — улыбнулся Виталик. — И оказывается у нас главным подозреваемым. Складской комплекс — веский мотив.
— Вот и я о том же! — обрадовался Савелий. — Он идет к своей цели кругами, путая следы. Убивает никому не мешавшего Шарабчиева, небось караулил вечером возле зарядочной кого-то из задержавшихся на работе, затем избавляется от директора… Послушай, это же здесь было! Вот за той дверью! А я не сообразил!
Савелий сорвался с места и бросился к двери, ведущей в комнату отдыха. Открыл ее, включил свет, с минуту рассматривал обстановку, потом выключил свет, закрыл дверь и вернулся на свое место за столом.
— Кого ты там ожидал увидеть? — ехидно осведомился Виталик. — Призрак покойного директора? Или самого Хотина.
— Взглянуть захотелось, — коротко ответил Савелий. — Для полноты впечатления.
— Любимое выражение Ларисы. — Вспомнив о жене, Виталик поморщился. — Ей все время что-то надо для полноты впечатления. То за ушком поцеловать, то полки на кухне перевесить, то денег дать.
— Как ее интернет-магазин, кстати?
— Спроси, что полегче, — попросил брат. — И давай не будем отвлекаться.
Такой он — Виталик. Сам же уведет разговор в сторону и сам же скажет «давай не будем отвлекаться». Человек, который всегда прав и всегда делает все правильно.
— А после директора убивает эту несчастную диспетчершу из Беларуси. Убивает для маскировки. И как верно выбирает место и время! С одной стороны, средь бела дня, с другой — довольно уединенное место, никаких свидетелей. Все работают, только одна убитая отдыхала…
— Наугад? — усомнился Виталик и почесал обросший щетиной подбородок. — Кто там в теремочке живет? Я тебя убить хочу…
— Наугад не получится, можно легко «спалиться». Пришел, а там несколько человек…
— Извинился и ушел. Что тут такого? Но…
— Но если через неделю убьют кого-то в соседней комнате, а кто-то скажет, что несколько дней назад здесь зачем-то появлялся Хотин, то может потянуться ниточка…
— Да мало ли кого он искал! Может, главный инженер срочно понадобился, тот вечно на территории, а в глубине складов мобильная связь не работает. Или электрик срочно понадобился, кофеварку чинить, мало ли что…
— Но ниточка же потянется! — стоял на своем Савелий. — Что-то я тебя не пойму, Виталь. Ты то такой въедливый, то очевидного в упор не видишь. Он знал, кто нелегально живет в комнатах отдыха, он ознакомился с их графиками и пришел, зная, что кроме жертвы там никого не будет. Скорее всего ведь всегда может случиться что-то непредвиденное, кто-то из соседок мог забежать переодеться или еще чего, но…
— Но в таком случае мы имели бы два трупа вместо одного! — вставил Виталик.
— Да, пожалуй, — согласился Савелий и продолжил: — На пятом убийстве он решил остановиться. Изобразил мандраж и скоропалительно уволился, хотя до того все время, как выразилась начальница отдела персонала, хорохорился и делал вид, что все ему нипочем. И вдруг пришел бледный, с дрожащими руками. Страшно ему, видите ли, стало. Разве не подозрительна такая резкая, внезапная перемена? По-моему, очень даже подозрительно.
Виталик кивнул.
— И момент для увольнения он выбрал очень удобный. Отсюда после пятого убийства столько народу свалило, что вздумай вы связать прекращение убийств с чьим-то увольнением, кандидатов в подозреваемые у вас будет изрядно…
— Да, — подтвердил Виталик, — работы будет много. Но пусть сначала прекратятся убийства.
— Можешь считать, что они уже прекратились, — заверил его Савелий. — Дело сделано, какой смысл продолжать рисковать? Можно спокойно устроиться на новую работу и дожидаться, пока не минуют положенные полгода со дня смерти Вергуна, чтобы приобрести его акции. Племянник, наверное, может рассчитывать на то, что тетушка сделает ему скидку…
— Шаткий это расчет, — усомнился Виталик. — Во всех твоих рассуждениях есть один слабый пункт — а вдруг Высоцкий не откажется от покупки акций? Он же все-таки бизнесмен и держать себя в руках умеет. Рулит же он сейчас всеми делами, несмотря на совсем свежее горе.
— Пока он еще может действовать по инерции, а вот когда осознает окончательно…
— Не надо мне психологии, — перебил брат, — давай конкретику и побыстрее, а то у меня времени в обрез.
— Хотин близко общался с Кириллом Высоцким. Он мог понять, что Олег Михайлович живет ради сына. Единственный наследник как-никак. Недаром же Кирилл работал здесь, а не где-то там. Врастал, так сказать, в бизнес, готовился принять бразды правления. И еще Хотин мог знать подробности о финансовом положении семьи Высоцких. Пятьдесят процентов акций комплекса стоят немалых денег. Мало одного желания купить акции, надо еще и деньги иметь. Я так понимаю, что ради того, чтобы передать сыну бизнес без компаньонов, Олег Михайлович еще мог бы напрячься, кредит, например, взять, а сейчас уже не захочет. Пока с долгами рассчитаешься — жизнь закончится. И вообще если бы у него было очень хорошо с деньгами, он бы купил бизнес целиком. Не конкретно этот складской комплекс, а другой примерно такой же. Управлять в одиночку, ни на кого не оглядываясь и никого не спрашивая, всегда приятнее. Я согласен, что это звено самое слабое в цепи моих рассуждений, но я не располагаю пока той информацией, которая была у Хотина, я строю предположения, и эти предположения кажутся мне логичными.
— Если Хотин знал, что у старшего Высоцкого нет денег на покупку акций, то зачем убил младшего?
— Виталь, ты меня слушаешь или нет?! — возмутился Савелий. — Ты следишь за ходом моих мыслей?! Я же сказал, что при желании можно было бы взять кредит в банке под залог этих самых акций. Сумма большая, долг придется погашать годами, может, двадцать лет придется погашать, я точно не знаю. Понимаю только, что долго. Если есть сын, наследник, то есть смысл влезать в эту кабалу, а если нет, то и смысла нет. Я логично излагаю?