– Елена Александровна, вы жертвуете колоссальные суммы на церковь, – заметил как-то Маркел. – Может, стоило ограничиться строительством одной часовни?
– Дай мне насладиться Воскресением… – останавливала его Родионова. – Следи лучше за Сашенькой и не зевай.
И Маркел опекал юную девушку, стараясь изо всех сил. Особенно после того, как случилась странная вещь. Кто-то прислал на имя Матушки электронное письмо.
«Просим вас перевести в течение трех дней пятьдесят миллионов долларов плюс проценты по ватиканскому кредиту в размере двадцати миллионов долларов на следующий счет… – Далее следовал номер корреспондентского счета в Цюрихе. – В случае непоступления средств в установленный срок последует суровое наказание…»
– Бред какой-то! – выразил свое мнение Маркел, но заметил настороженность на лице Матушки. Она потребовала удвоить бдительность, что он и сделал.
Но, как он и предполагал, ни в обозначенные в письме три дня, ни в последующую неделю ничего страшного не произошло. Ложные тревоги и пустые угрозы – дело привычное. По телефону и в электронных письмах все смелые! А как до деда доходит – в кусты…
Однако Родионова восприняла угрозу всерьез, словно предчувствовала что-то неладное.
…Шестнадцатилетняя прелестница была не подарок. Вся в Матушку. Маркел возил ее в закрытую школу на Рублевке лично. В бронированном «Мерседесе». У школьных ворот он всякий раз просил Сашу оставить «пукалку» в бардачке. «Пукалкой» он называл «браунинг беби» – пистолет мелкого колибра, который сам выбрал для девушки и требовал, чтобы оружие всегда находилось в ее сумочке как естественный атрибут, подобный косметичке.
Стрелять Саша не любила, но могла. Маркел постарался – раза три сводил ее в тир. Результаты не ахти какие. Но сносные. В мишень попадала.
Однажды Матушка попросила доставить Сашеньку на собеседование к педагогу, нанятому в качестве репетитора для поступления Сашеньки в МГИМО. Ехать надо было на Вернадского. По МКАД. В час пик.
Маркел никому бы не доверил этот трансфер. Сашеньку он априори возил лично. Благо не по Лондону, куда Матушка категорически не отправляла любимицу, уверенная, что в Москве, под ее неусыпным контролем и присмотром армии телохранителей, куда безопаснее.
Итак, в один из жарких июньских дней Маркел находился за рулем «Мерседеса», дыша гарью через опущенное стекло. Сзади неотступно следовал джип «Лендровер» с охраной. Как обычно.
Да и пробка была обычной. На МКАД все стояло. Ехали только мотоциклы. Один такой мотоцикл резво мчался по левой бровке встречной полосы…
– Я закурю, Саш? – спросил Маркел. – Только знай – курить вредно.
– Курите на здоровье, – скаламбурила Саша.
Маркел стряхнул пепел за стекло и всмотрелся в даль. Пробка, образовавшаяся на внутренней стороне Кольцевой, казалась бесконечной.
– Может, авария там? – предположил главный телохранитель.
– Тогда бы не стояла внешняя сторона. Это дачники… – заключила смышленая девчонка.
Маркел посмотрел в зеркало заднего вида и обратил внимание, что джип охраны находится вовсе не сзади, как положено, а сбоку, на соседней полосе. «Вот придурки. Устрою им разнос по прибытии…» – выругался про себя Сашин опекун.
Мотоциклист, ехавший по встречке, остановился, спрыгнул с сиденья, словно виртуозный джигит с коня, перемахнул через ограждение полос и очутился у «Мерседеса». Маркел не успел среагировать, когда Яраги выпустил в него очередь из компактного «борза» с глушителем. Но больше человека в шлеме интересовала пассажирка.
Он отпихнул труп водителя и чуть ли не влез в салон, направил автомат на девушку. Но выстрелила она. Из маленького пистолета…
Яраги планировал ликвидировать самого близкого Матушке человека – ее дочь. Других вариантов воздействия на Родионову, как-то киднеппинг или широкомасштабная война с ее кланом, не было. Убийство было единственным реализуемым решением, ибо сообщников в Москве после фиаско в чеченских войнах практически не было, существенные трудности обнаружились даже с явками – все они были засвечены. Яраги нашел относительно спокойное место пребывания только в глухом Подмосковье, в поселке Ржавки, куда рассчитывал вернуться после состоявшегося покушения и написать второе, последнее электронное письмо в адрес Матушки с непосредственной угрозой ей лично. И, конечно же, с требованием немедленного перечисления указанной суммы.
Чего Яраги не мог предположить, так это своей смерти от руки несовершеннолетнего дитя женского пола, в руке которой его затухший взгляд уловил напоследок какую-то «пукалку»…
– Как ты себя чувствуешь? – обнимала дочурку мать спустя месяц после того, как девочке пришлось убить человека.
– Нормально, – односложно отвечала Сашенька.
– Я не сумела тебя защитить, – молвила мать.
– Я сама себя сумею защитить, – утверждала дочь.
Елена видела в ней себя, ту молодую девушку, которая считала, что может всего достичь, ту женщину, которая пыталась изменить мир. Не в лучшую сторону, нет… Просто склонить его и перекроить под себя. Для себя. Так что главное уходит на второй план, уступая место суете.
– У тебя есть в школе мальчик? – вдруг спросила мать.
– Да, есть один, – улыбнулась Саша.
– Так пусть он тебя защищает.
– Его самого впору защищать. Он какой-то застенчивый. Глаза говорят, что любит, но признаться боится.
– Как его зовут?
– Боря…