— А нас нет, его в России знает каждый бомж, да и не только в России. Не беспокойтесь, мы сделаем из вас настоящего красавца. — Зелински скрестил руки на груди и прокашлялся.
— Ну, тогда сделайте из меня Брэда Питта.
— Да хоть Анджелину Джоли, — усмехнулся Йонас.
— Каков будет круг моих непосредственных задач? Расскажите хотя бы в общих чертах.
— Как я уже говорил, у вас много связей практически везде, поэтому в вашу задачу войдет организация двойного фронта войны с Семеновым. Скажем так, один фронт — легальный, а второй — нелегальный, но они будут взаимодополняемы.
— Каким образом? Можно поподробнее?
— Ну, на нелегальном уровне вы создадите боевую группу, которая начнет заниматься террором и саботажем, короче, всеми способами будет дестабилизировать ситуацию в стране и подрывать доверие к президенту. А на легальном уровне вам нужно будет консолидировать под своим началом всю реальную оппозицию нынешнему режиму, от левых радикалов до наших любимых с вами демократов. Сейчас они по отдельности слабы и разрознены. Важно собрать их в единый кулак, и, когда народ России окончательно разуверится в способности Семенова защитить их от спровоцированного нами разгула насилия и социальных проблем, наш, а точнее ваш, легальный союз оппозиционных сил захватит власть в стране.
— А дальше?
— В смысле? — удивленно вскинул брови Зелински.
— Ну, то, что вы обрисовали, трудно, но интересно и выполнимо. Думаю, с вашей поддержкой у нас все получится. Но мне бы хотелось быть уверенным, что после успешного выполнения миссии вы не вышвырнете меня на помойку, как подросшая девочка выбрасывает куклу Барби, чтобы заменить ее на фаллоимитатор. Вот я и спрашиваю, что дальше?
— Мы умеем быть благодарными, Михаил. Мы вернем вам все активы «МаркОйл», кроме того, вы получите весомый портфель в сформированном нами правительстве, может, даже станете новым президентом, не исключаю. Но, как говорят русские, не будем раньше времени делить шкуру неубитого медведя. По рукам!
Йонас протянул широкую ухоженную ладонь с аккуратными ногтями, накрашенными бесцветным лаком.
Марковский чуть брезгливо пожал ее. Несмотря на собственные пристрастия к гомосексуальным играм, Михаил не любил излишне ухоженных мужиков, учитывая, что свою юность он провел в рабочем городке, где урки почти каждый день чморили его за скрипку и опрятную одежду…
…Глаза нестерпимо резал стерильный белый свет. Марковский очнулся уже в палате и осторожно пошевелил пальцами ног и рук. Вроде все работало. Он с трудом разлепил припухшие веки и увидел вздымавшийся над переносицей белый горб пластыря. Интересно, насколько заморские эскулапы изменили его внешность?
Михаил привстал на кровати и почувствовал какую-то тяжесть в груди. Скосившись вниз, он не поверил своим глазам — у него была самая настоящая женская грудь. Вскочив, как ужаленный, Марковский подбежал к зеркалу. На него смотрела эффектная тридцатилетняя тюнингованная блондинка. Аккуратные скулы, угадывавшийся под пластырем курносый носик, накачанные губы и прекрасно оформленная грудь третьего размера.
Он ущипнул себя. И… Не проснулся.
— Член мы вам оставили. Не беспокойтесь, главный механизм плотских утех не пострадал, — раздался за спиной насмешливый голос Йонаса.
Михаил обернулся. Сложив руки на груди, на соседней пустовавшей кровати сидел Зелински, на блестящем загорелом черепе бликовал свет больничной палаты.
— Йонас, что это за херня? Что вы со мной сделали?
— Мы не можем рисковать, Михаил, а так вас точно никто не узнает. Все российские спецслужбы с утра до вечера ищут мужчину, похожего на вас, но никак не женщину. В таком виде вы сможете беспрепятственно перемещаться по всей стране без страха быть узнанным. В конце концов, вы же учили в школе историю; вспомните Керенского — женское платье спасло ему жизнь. И потом, мы в курсе ваших бисексуальных наклонностей, так что можете считать это своего рода подарком от Клуба. Вот паспорт гражданки России и Канады Софии Ройзберг.
Михаил покорно взял красную книжицу. Если бы взглядом можно было убивать, Йонас давно бы обратился в пепел.
— Ну, и когда меня отвезут на родину? — процедил сквозь зубы Марковский.
— Если вы про Россию, то в самом скором времени. У вас еще неделя на реабилитацию после всех пластических, и не только, операций, гормональный курс, а потом уже полетите домой. — Сквозь полуоткрытые жалюзи Йонас задумчиво взирал на пустынный двор больницы.
— Скажите, Йонас, а чья это была идея сделать из меня особу женского пола?
— Разве это важно? Решения принимает Клуб, а не отдельные личности, — зябко передернул плечами Зелински.
— Ну, а все же? — не унимался Михаил.
— Хорошо, моя идея. А что вам не нравится? По-моему, очень остроумный ход, был еще вариант сделать вас негром, но Обама у нас уже есть, да и в России вы бы выделялись. Ладно, кроме шуток, в Москве вас ищут толпы шпиков, и в ФСБ не дураки сидят. Так вот, искать-то они будут вас в образе мужчины, а на женщину никто и внимания не обратит. Да вы не беспокойтесь, когда мы установим в России свою власть, сможете сделать с собой все что угодно, хоть былую внешность вернуть.
Марковский мысленно отослал Зелински черную метку: когда тот станет ему не нужен, он обязательно прикончит поганого литовца.
Вслух же Михаил решил поговорить о делах.
— Йонас, а когда вы посвятите меня в детали наших грандиозных планов?
— Да прямо сейчас и начнем, за неделю вы выучите их наизусть. — Зелински отвернулся от окна и бросил на постель Марковского толстенную папку. — Изучайте, завтра обсудим.
…Помотавшись над городом из-за плохой погоды, самолет президента наконец опустился на посадочную полосу тольяттинского аэропорта.
Сразу после приземления Семенов отправился с инспекцией по городу, в котором задыхался в предсмертной агонии промышленный гигант «АвтоРАЗ». Лидер российского автомобилестроения напоминал ему Илью Муромца в добогатырский период — умирать еще рано, а сил пойти воевать против басурмана пока нет.
Президент находился перед серьезной дилеммой: с одной стороны, вкачивание денег в «АвтоРАЗ» лишь продлевало агонию неконкурентоспособного предприятия, а с другой — закрыть его, значит, лишить работы тысячи людей. Спасти ситуацию могли только шоковые реформы, и Семенов был готов их сегодня озвучить. Раз руководство завода бессильно, проблемы российского автопрома жестко решит государство. В кармане пиджака, судя по рингтону, надрывался глава ФСБ Олег Володин.
— Слушаю, — резко буркнул в трубку Виктор.
— Виктор Викторович, добрый день. У нас плохие новости. — Голос Володина дрожал от волнения. Если боевой генерал так волнуется, значит, случилось то, что может стоить ему кресла.
— Давай быстро, в темпе вальса! — Семенов предпочитал факты без длительных прелюдий и ценил краткость и умение четко формулировать свои мысли.