Веклемишев и Дюран шли в разных колоннах, но при занятии позиций снова встретились, заняв место в группе, имеющей боевую задачу захвата четы Хименесов.
– Что-то не нравится мне это затишье, – толкнул в бок Дюрана Вадим. – Пора бы уже пойти докладам. Одолжи-ка мне бинокль.
Они лежали в высокой траве у колючей проволоки, за которой располагались жилые строения колонии. Поселение было совсем не маленькое: порядка пяти десятков домов с приусадебными участками, несколько улиц, храм в центре, асфальтированные дороги, хозяйственные строения…
Группа, в которой находились Дюран и Веклемишев, просочилась на территорию колонии и подобралась почти вплотную к самому крупному в поселении дому. В нем, по данным разведки, еще с вечера установившей наблюдение за передвижениями в колонии, находились Хименесы. Жак протянул Вадиму бинокль.
– У тебя не спросили, когда докладывать, – сварливо прошептал Дюран. – Тебе бы только в заваруху влезть.
– Не переживай, амиго, и на твоей высокотехнологической улице будет праздник, – подковырнул его Веклемишев.
Дюран никак не мог успокоиться, что усилия специалистов по электронному и спутниковому слежению за Хименесами не дали результата и, более того, были посрамлены содружеством Вадима с таксистами.
– Будет, будет праздник, не переживай, – буркнул в ответ Дюран. – А ты со своими партизанскими методами все равно далеко не уйдешь. С терроризмом наскоком не справиться.
– Не надо! Вот чем не справиться с террористами, так это чистоплюйством некоторых, возомнивших себя великими. Кто бы мог подумать, что грязное чудовище, с которым я познакомился в тюрьме на острове у сумасшедшего Россета, пытавшееся в одиночку победить едва не целый свет, будет мне рассказывать, как правильно бороться с террористами.
– Та операция была так и задумана, – возразил ничуть не смутившийся Дюран. – Ловец на живца…
– Или живец на ловца, – тихонько хохотнул Вадим и сразу посерьезнел.
Он повел биноклем вправо и поплотнее прижал вставленную в ухо таблетку наушника.
– Справа пост сняли, – прокомментировал он обстановку. – Слева тоже свободно. За парным патрулем с тыла наблюдают, ждут команду на его нейтрализацию. Охрану у ворот также стерегут. Часовой на вышке на прицеле у снайпера. По моему разумению, пора начинать.
Дюран не успел прицепиться к последней фразе Вадима, как справа и слева от них зашевелилась трава, и несколько невидимых в зелени фигур в «лохматках» поползли к колючей проволоке.
– Пошла команда на организацию проходов, – бросил Вадим Дюрану. – Минутная готовность к штурму.
– Понял, готов! – кратко доложил Дюран и вытянул из кобуры пистолет.
– Команда на штурм, – кинул Вадим, вскакивая на ноги.
Трава буквально закипела, выбрасывая на поверхность бойцов в камуфляже. Они, согнувшись, бежали к проходам, проделанным в колючей проволоке, и, преодолев ее, рассыпались в стороны, цепью охватывая дом, в котором, по сведениям разведчиков, засели Хименесы. Все передвижения проходили при полном молчании. Бойцам была дана команда применять оружие лишь для защиты, в случае, если противник сам откроет огонь.
С тыла поселка и от въездных ворот, где сейчас должны были обезвреживать пеший патруль и охрану, звуков стрельбы слышно не было. А вот часовой на вышке при виде штурмующих повел себя опрометчиво. Если бы парубок был разгильдяем и сейчас дремал на утреннем солнышке, возможно, и остался бы жив. Однако он в полном соответствии со своими обязанностями, разглядев с высоты вышки цепи штурмующих, рванул с плеча автоматическую винтовку.
Практически неслышный хлопок прозвучал откуда-то справа сзади. Часовой на вышке дернулся и опустился за ограждение, так и не успев спустить курок. Снайпер сделал свое дело. Но все равно чисто сработать не удалось. Из-за домов послышался один выстрел, не стертый глушителем, за ним – другой. Взять Хименесов тихой сапой, похоже, не получилось.
Вадим бежал к дому в цепи спецназовцев. Двое самых шустрых вырвались вперед. Они первые выскочили из-за угла особняка на просторную улицу. Здесь наблюдался сильный переполох. Женщины и мужчины вполне мирного селянского вида разбегались кто куда – по палисадникам и огородам. «Ховайся в жито!» – припомнилась Веклемишеву старая присказка.
Неожиданно его взгляд поймал узкую спину невысокой женщины, улепетывающей вдоль заборчика от дома, который Веклемишева очень интересовал. Он не обратил бы на беглянку никакого внимания, если бы не был профессионалом: бежит и пущай бежит баба от развоевавшихся мужиков. Но ее ноги… Собственно, не сами ноги заинтересовали Вадима, а то, что они выделывали. Он наблюдал переступ «сиртаки» с готовностью в любой момент уйти с линии огня… Догадка пришла мгновенно.
– Луиза! Стой! – что есть силы заорал Веклемишев. – Елизавета Амилахвари!..
Женщина встала как вкопанная. Однако того, что случилось в следующую секунду, Вадим даже предположить не мог. Луиза прыгнула нырком в сторону и в развороте выбросила руку с пистолетом. Прозвучали два выстрела. От одного молча осел на землю один из спецназовцев, вырвавшихся на улицу впереди Вадима. Второй схватился за предплечье и застонал.
Веклемишев напружинил ноги, готовый рвануться к Луизе, но неожиданно из-за его плеча раздалась короткая очередь. Террористка, приземлившаяся перекатом после нырка на клумбу с цветами за заборчиком как раз в этот момент вскакивала с земли, готовая скрыться за каменной пристройкой. Однако ей этого сделать не удалось. Автоматная очередь, перечертившая грудь, подломила ей колени. Елизавета-Луиза Амилахвари медленно опустилась на цветочный ковер.
Вадим смачно высказал свое недовольство, естественно, на языке родных осин. Спецназовец, вероятно, тот, который уложил Луизу, уже вырвавшийся вперед, недоуменно оглянулся на него.
– Все правильно сделал, служивый, – махнул ему рукой Вадим. – Прикрывай меня! И не стрелять!
Винить бойца смысла не было. Он сделал все, как приказывали: применил оружие для защиты собственной жизни и жизни своих товарищей. А Вадиму «сиртаки» Луизы напомнило слова Рея, сказанные им в самолете, что пассажиры не знают, кто такая Луиза… Узнал! И лопухнулся, как ни крути…
Он рванул к парадному подъезду, из которого, вероятно, и выскочила Луиза, пытаясь скрыться. Похоже, она была рядом с выходом, потому и смогла так быстро выбраться на улицу. На очереди был ее супруг, который должен находиться внутри дома. Мигеля-Дона хотелось взять живым, потому Веклемишев и дал команду спецназовцу прикрывать его. Он собирался взять террориста сам.
Массивная дубовая дверь была полуоткрыта. Вадим на секунду затормозил, прижавшись к косяку слева, давая время напарнику сориентироваться. Он выбросил руку, и боец ударом кованого ботинка распахнул створку двери. Веклемишев двумя прыжками вскочил в дом и ушел в сторону под стену, освобождая место спецназовцу. Угловатый семнадцатизарядный «глок» заплясал в его руках, высматривая цель в полутемном коридоре. Но кругом было безлюдно.