— Что с тобой? — спросил у лейтенанта Нелюдин, наклонившись к нему. Потом он приложил ухо к его грудной клетке, затем посмотрел на меня, и удивленно произнес:
— А он сознание потерял…
Кровь из ноги лейтенанта быстро пропитала штанину. Я разорвал ее снизу, удивляясь собственной силе, и увидел, что кровь из раны идет потоком, густая, почти черная. У меня на прикладе был намотан жгут, я снял его с помощью Сереги и палки, валявшейся рядом, перетянул зенитчику ногу, и поток остановился. Мы с Серегой одновременно вытерли пот со лба. Где-то позади нас продолжалась стрельба. Кто и в кого стрелял, нам, конечно, видно не было.
— Что теперь делать? — спросил я. — Жгут нельзя долго держать, я помню, на медподготовке зачет по этой теме сдавал.
— Надо возвращаться, — ответил Серега. — И придется этого тащить за собой… Видишь, вон вашу ферму отсюда хорошо видно. Тут, наверное, недалеко. А к нам на помощь должны на БМП подъехать. Не бросят же они нас!
— Так, может, тогда здесь посидеть, обождать?
— Ага! С ума сошел!? А если чехи сейчас отходить начнут? Они куда пойдут? А если сюда пойдут? Прямо на нас!
Блин! Я не сообразил. Конечно, они пойдут по лесополосе. Потому что в поле им не выйти, сразу под обстрел попадут. А вот нам надо срочно отсюда делать ноги, и придется ползти.
Мы легли на землю, взяли каждый по одной руке зенитчика, и потащили его за собой. Стрельба продолжалась, хотя и не интенсивная. А еще мне показалось, что я слышу звук движущейся техники. Наверняка это наши.
Но неважно. Мы с Серегой старались уползти как можно дальше от этого места. Я быстро устал. Сказывался малоподвижный образ жизни. Тем не менее, приходилось ползти уже через «не могу». Лейтенант стал постанывать.
— О, черт! — прошипел Серега. — Он еще сейчас орать начнет, нас выдаст, блин!
— Ничего, мы ему сразу рот заткнем. Успокоится, поползем дальше.
От лесополосы мы отползли прилично.
— Все, — сказал я. — Давай чуть отдохнем.
Серега замер. Я лежал носом в землю, вдыхал запах молодой травки, и рассматривал жучка, ползущего по стебельку. И, если честно, даже завидовал ему.
— Там ямка! — дернул меня Серега. — Вот там, совсем недалеко! Давай там посидим.
Я собрался с силами, и мы потащили лейтенанта за собой, и свалились в эту ямку, (как Серега ее только разглядел!). Вот здесь нас точно не было видно ниоткуда. Хорошо!
Мы с Серегой не сговариваясь осторожно высунули голову, разглядывая лесополосу, где еще, видимо, шел бой, надеясь разобраться в обстановке.
— Вот, чехи! Уходят! — возбужденно прохрипел громким шепотом Нелюдин.
Я пригляделся. Действительно, вдоль лесополосы очень быстро двигалась небольшая группка людей, явно не наши. Они отстреливались, и очень спешили.
— Главное, чтобы нас не заметили! — сказал я Сереге, и мы сразу же нырнули обратно на дно ямы.
Минут через двадцать я снова поднялся наверх и осмотрелся. Все стихло.
— Ползком я уже не могу, — сказал я Сереге. — Давай пойдем к нашим стоя, а этого по очереди на плечах понесем.
— Давай, — согласился Серега.
Мы поднялись, он помог мне закинуть раненого на спину, и мы пошли. Это было тяжело, но все-таки гораздо удобнее, а значит, и легче. Несколько раз мы с Нелюдиным менялись местами. Однако, в конце — концов, оба выбились из сил.
Хорошо, что Найданов разглядел нас в буссоль. Мы с Серегой остановились, а прибежавшие Андроид, Джимми Хендрикс и Кабан перехватили у нас зенитчика, и убежали с ним куда-то. Наверное, к медикам — куда же еще?
Я дошел до нашей позиции и рухнул у ближайшего миномета.
— Ну, рассказывай! — сказал мне Найданов, присевший рядом. — Как было все? А то вас уже в пропавшие без вести записали!
Он засмеялся.
— Ни хрена! — плюнул я тягучей соленой слюной в сторону. — И не надейтесь! Я еще доживу до дембеля!
Видя, что я не очень-то настроен на рассказ, Андрей сам мне рассказал, что Франчковский и Бессовестных довольно быстро на своих БМП пришли нам на помощь, чехи ушли еще даже до их прибытия. А наши ротные собрали раненых, (убитых не было ни одного), подобрали машину с зениткой, (заменили у нее колесо), и вернулись обратно. А вот нас с Серегой и зенитчика никто не нашел. Да и не искали сильно, честно говоря, сами торопились быстрее вернуться обратно.
— Прикинь! — сказал мне Найданов. — Франчковский ехал на броне, но одел на себя два бронника! Один наш — армейский, зеленый, а второй какой-то ментовский — черный. Я такого никогда не видел.
Я хрипло засмеялся:
— Ну и ладно. Молодец, что вообще приехал! А много раненых?
— Ну, человека четыре. Один тяжело. Да вот вы еще зенитчика принесли…
— Кстати, — у Андрея мелькнула мысль, и он явно загорелся. — Получается, вам награда положена! За то, что раненого офицера с поля боя вынесли!
— Да ладно, — равнодушно ответил я. — Мы сами офицеры. Нам за это не положено. Он младше нас по званию, вообще-то. Хрен с ней, с наградой. Хорошо, что все для нас обошлось. И то спасибо! Это мы к Грозному приближаемся. Что дальше-то будем? А?
— Ну, не знаю, — серьезно ответил Найданов. — Наверное, хреново будет. А завтра, говорят, будем село это — Гойское — брать. По всем правилам.
Да, что-то похожее на правила было. Утром наша батарея и соседняя артиллерийская примерно с полчаса обстреливали село, а потом наша пехота, с левого фланга, по асфальтированной дороге в это село въехала, не встретив никакого особого сопротивления. Она расположилась в Гойском, и вскоре мы все свернулись, машины выстроились в колонну, и вторая половина нашего батальона по той же самой дороге, где нас последний раз обстреляли, а сегодня утром наступала пехота, проехали в занятый населенный пункт. Хотя, строго говоря, населенным он уже не был. А вместо многих домов стояли только обгорелые коробки.
Не знаю почему, но колонна встала прямо посреди поселка, и надолго. Так что у наших бойцов вновь появилась прекрасная возможность заняться любимым занятием — исследованиями и экспроприациями. Но что любопытно, сегодня в большей степени зажигал наш старшина, которому, видно, надоело корчить из себя оскорбленную невинность.
Не знаю где, не знаю как, но нашему старшине, как начинающему, крупно повезло. Он нашел несколько десятков армейских бушлатов и теплых штанов. Нет, конечно, не тех, которые носят офицеры и контрактники, (иначе Чорновила удар бы хватил от счастья). Нет, это были солдатские бушлаты для хозяйственных работ — типа фуфаек, только зеленого, защитного цвета. И совершенно новые. Не могу понять, зачем все это нужно было чехам? Захватили из разбитой колонны? Не хватило сил отказаться от добра?
Во всяком случае, теперь оно перешло в надежные руки. Чорновил и два его преданных бойца — хозяйственника погрузили имущество в персональную «шишигу» старшины… Я видел сумасшедший блеск в глазах прапорщика. Все, пропал человек. Пропал, говорю вам я! Как новичок в казино, впервые же вечер сорвавший банк. Будет теперь он постоянно пропадать у рулетки, спустит все, но думать будет только об одном — о своем первом выигрыше, и не остановится, пока не умрет.