Через какое-то время в наше расположение прибыли еще несколько «шишиг» с минометами. Только это были уже не наши батальонные «подносы», а самые настоящие ПМ — полковые минометы калибром в 120 миллиметров.
«Кто же это может быть?» — начал я гадать. — «Если это из нашей бригады, то это может быть…». Да, так оно и оказалось! Из первой же машины вылез Вася Рац, размялся, и бодрым шагом оправился прямо в нашу сторону. Я не стал дожидаться, пока он подойдет ближе, выскочил из кабины, и, придерживая шаг, чтобы не пуститься в галоп, поспешил к нему.
— Привет! — громко сказал я. Да так громко, что Вася даже вздрогнул.
Но увидев меня, он чуть улыбнулся, пожал мне руку, и спросил:
— Где Санжапов?
Я показал ему направление, и задал самый главный вопрос:
— Ты как здесь очутился?
— Да очень просто! — ответил мне Вася. — Так я и формировал все-таки батарею. Только не с «подносами», как вначале намеревались, а с ПМ. Чуть поднатаскал личный состав, и сразу сюда… Прикинь, Турок у меня.
Я громко заржал.
— Как он у тебя оказался?
— Э, не спеши! — Вася махнул рукой. — Турок еще получается ценный кадр. Ты остальных не видел. Собирали с бору по сосенке. Кого в пехоту не взяли, писарей там разных, инвалидов… Да, из вашей батареи люди пришли.
— Какие люди из нашей батареи? — Я немного опешил.
— Ну те… Ну, которые из части сбежали и по городу прятались. Им передали, что батарею формируют. Вот они ко мне и пришли… Дабы, как говорится, «кровью смыть свою вину перед Отечеством».
— Тогда понятно.
Вася немного помолчал.
— Вообще-то хорошо, что ты тут. — наконец, сказал он. — Я сейчас схожу к начальству, выясню свои задачи, а потом ты ко мне в машину приходи.
— Конечно, приду! — искренне ответил я. — Знаешь, как надоело одному. Я тут с Бандерой почти месяц катался… Ну, ты же его знаешь!
Вася ничего не ответил, только дружески похлопал меня по плечу, и отправился к Санжапову. Я же решил походить по позиции, посмотреть, кто где остановился, и, может быть, с кем-нибудь поболтать. Мне показалось, что сюда прибыли все-таки не все. Во всяком случае, Молчанова я опять не видел.
Но стоило мне немного отойти от машины, как внезапно воздух разорвал даже не крик, а вопль:
— Тревога!!
Меня словно подбросило. Глаза зафиксировали удивительную вещь: все бежали не в сторону Аллероя, как можно было бы ожидать, (хотя почему, собственно, я так решил?), а наоборот, к лесу, который располагался у нас в тылу. Подхваченный всеобщим порывом, я рванул с плеча автомат, передернул затвор, и низко пригнувшись, короткими перебежками, устремился за остальными.
Одновременно раздалось сразу несколько очередей. Я бы тоже начал палить, если бы имел хоть малейшее представление, в кого и куда. Стрельба также внезапно стихла, как и началась. Я все же добежал до края обрыва. Здесь уже стояли Бандера и Бессовестных. Перед ними стоял сержант — срочник, и, размахивая руками, захлебываясь словами, бурно повествовал о пережитом:
— Там, они, эти. Из леса выходят. Ну, ясно — не наши. Постояли и в нашу сторону пошли. Точно. К нам. В руках у них было что-то. Я и закричал. Они услышали, обратно в лес ломанулись. Я стрелял, не попал. Ушли они, точно. Это чехи. Наверняка чехи.
Я критически осмотрел бойца: вместо ушанки черная облегающая шапочка, сапоги с ремешочками. Это из «авторитетных». Конечно, практической пользы на войне от такого «авторитета» крайне мало, но можно считать, что ему точно не померещилось. Значит, и правда кто-то был.
— Черт возьми, — негромко сказал Бандера. — Наверное, тут одна банда шастает. Двух сегодня завалили, а сколько их тут — хрен его знает…
— Так, — громко сказал он. — Сейчас поставим сигналки и растяжки. Все запомните, и остальным скажите: в лес на оправку не ходить. Если чехи не зарежут, то можете за сигналку зацепиться или на растяжку напороться. Если на сигналку — свои застрелят. Если на растяжку… Сами понимаете.
Бандера и Бессовестных забрали своих бойцов, и пошли за материалами, а я отправился искать Васю.
По дороге мне встретился Найданов, и спросил, что за шум. Я вкратце объяснил обстановку, и он снова исчез в своей палатке.
Наступала темнота. Я отправился на ночлег в Васину «шишигу». Из деликатесов у меня оставалась баночка рыбных консервов в масле, я берег ее для особого случая, и посчитал, что этот самый случай наступил. Я показал баночку Васе, и тот поднял палец вверх.
— У меня есть картошка, — сказал он. — Если ее размять вместе с твоей рыбой и маслом…
Я облизнулся. Мне страшно захотелось картошки с маслом. Мой пустой желудок сжался в судорогах.
— А может у тебя и хлеб есть? — спросил я осторожно.
— Конечно, есть, — добродушно ответил Вася. — У меня же Турок служит!
Ну да, Турок — это серьезно. Этого типа я знал еще со времен Харами, когда он был денщиком у Молчанова. Турок он был не совсем настоящий — месхетинец. Но кого интересовали такие тонкости. Я даже забыл его имя и фамилию. Турок и Турок. Все так зовут, а он отзывается.
Продувная бестия этот парень! Все где-то что-то вынюхивает, достает, обменивает. Оказывает всякие мелкие услуги командирам, за что они иногда в чем-то идут навстречу и ему. Короче, «купи — продай». Интересно, как это он попал к Васе?
— Сам подошел, — ответил на мой незаданный вопрос Рац. — То его никто не брал, то он прятался. Национальность непонятная. Не русский, ни черный. Вроде бы мусульманин, но для местных — чужой. Не к кому прибиться бедняге. А перед нашей отправкой сам появился у меня, и говорит — возьмите с собой, я вам еще пригожусь! Прямо как серый волк из сказки.
Я засмеялся, однако обратил внимание, что в кузове был еще один человек. Тоже срочник, но совсем другого типа. Светловолосый, круглолицый, невысокий, какой-то угрюмый, похожий на недовольного медвежонка.
— Кто это? — спросил я у Васи.
— А? — переспросил он, повернувшись ко мне. — Кто?… А! Этот? Это Ваня. Они с Турком на пару хозяйство ведут.
Вася поручил им начистить картошку, сварить ее, и приготовить ужин.
— Не вздумай сам рыбу сожрать, — предупредил Рац Турка. — Я тебя сюда взял, я тебя и убью! Если что.
Турок сделал вид, что обиделся.
— Не корчи мне рожи! — предостерег его Вася. — Я тебя предупредил.
Турок с Ваней исчезли за пологом, а мы устроились на лежанке. Обычная система: ящики из-под мин, сложенные один на другой, одеяла, наброшенные сверху, и плащ-палатки. Не очень мягко, зато ровно, и для позвоночника исключительно полезно.
В кузове горел яркий электрический свет, но все щели и окна были хорошо завешены, так что со стороны не было ничего видно. Вообще, все у Васи было так ладно организовано, (в этом ему не откажешь), что я чувствовал себя как дома. Мне совершенно не хотелось отсюда уходить. Вася и сам дышал надежностью, был весь пропитан ее, и когда мы служили вместе, у меня все получалось. С Найдановым, конечно, такого не было. Да и личный состав подобрался у Васи какой-то смирный. Ну, еще бы — сам отбирал из того, что было. У меня же контингент был еще тот.