Потом совершенно без всяческой подставы Миша поймал «чемпиона» на два броска, но не довел их до полного завершения и получил две «кока», и уже в самом конце, когда до окончания схватки оставались считаные секунды, он позволил бросить себя через бедро, но при этом приземлился за «синим кругом» татами.
— Юка! — опять объявил рефери.
А через несколько секунд бой был закончен…
— Мишка!!! Мишенька!!! Ты молодец!!! Ты такой молодец! — кричала во все горло Марина и даже подпрыгивала в своем кресле от радости. — Дашка!!! Смотри, какой у тебя брат молодец!!! Я его так люблю!!!
За эти дни они как-то очень сдружились и теперь чувствовали себя едва ли не родными сестрами…
Пока устанавливали пьедестал для награждения, к Мише подошел Учитель Тадеуш:
— Послушай, Михаил… — он прищурил один глаз. — Ты зачем эту схватку «сдал»?..
— Я не…
— Миша… Врать своему учителю нехорошо и некрасиво, и это большое неуважение… Так почему? О том, что тебе пообещали денег, не верю — ты за это еще и морду бы набил! И сделал бы ему иппон на двадцатой секунде! Уж я-то тебя узнал за два года!..
— Просто… — Миша посмотрел на смеющуюся Марину и сказал: — Я ухожу из спорта, Учитель… Есть задачи поважнее…
Учитель проследил за его взглядом:
— А вот теперь понятно… Теперь я узнал своего семпая… Только… Ведь это был шанс, Миша… Не вышел бы ты на ковер на этой Олимпиаде, но уже был бы в «обойме» сборной Союза!.. А там… За четыре года… Кто знает, может, я сейчас разговариваю с тем, кто отказался от своего будущего олимпийского «золота»…
— Мне это не нужно, Учитель… Я уже все решил… Я же вам говорил еще при первой встрече два года назад, что хочу быть врачом… Теперь я хочу этого еще сильнее… Это для меня важно, потому что важно для Маринки… А карате я не брошу — это для души…
— Что ж… Кажется, мне удалось тебя чему-то научить… Ты выбрал правильный путь, ученик…
В этот момент к ним подошел дядечка средних лет, у которого на лацкане пиджака был значок Олимпийского комитета:
— Молодой человек! — сказал он. — Я хотел бы с вами переговорить! Я уже разговаривал с вашим тренером, и он согласен…
— Чтобы я тренировался в сборной?
— Вы, видимо, очень догадливы!..
— Я не хочу!..
От этого ответа мужчина просто опешил и недоуменно посмотрел на Тадеуша, который широко улыбался:
— Н-не понял?!! Вы не хотите попасть в сборную Союза?!!
— Нет! Я вообще больше не интересуюсь самбо!
— Но ваш тренер…
— А мой тренер просто еще не в курсе… Я ему чуть позже сам скажу…
Миша взбежал на подиум и поднялся на пьедестал, чтобы получить свою медаль, а обескураженный мужчина обратился к Тадеушу:
— Он, наверное, перенервничал из-за проигрыша?
— Ну уж нет! Этот парень из-за такой ерунды нервничать никогда не станет!
— А что же тогда? Почему он отказывается?
— Парень решил, что у него в жизни есть задачи поважнее, да и рановато ему в сборную — парню только-только семнадцать исполнилось…
Мужчина смотрел на Учителя сквозь линзы своих очков абсолютно бараньими глазами:
— Бог ты мой! Какая несусветная глупость! Ведь это же не просто спорт, а уже политика — престиж всей страны! Вы-то хоть понимаете, почему он так делает?
— Я-то понимаю, любезный… Только вот вы, думается мне, никогда этого не поймете!.. И вообще!.. Михаил не интересуется политикой! Ему на нее плевать!!!
2 июня
— Миша! Мне кажется это сказкой!..
Марина сидела у самого бортика манежа в своем кресле и завороженно смотрела на сорокалетнего атлета, который состоял, казалось, из одних мощных бугров мышц.
Он бросал вверх большие блестящие металлические шары, а потом ловко ловил их, начинал жонглировать!.. И шары эти были вовсе не резиновыми или из папье-маше, потому что по лицу этого «Геракла» тек самый настоящий пот — он трудился, «без дураков»…
— Это он? Валентин Бондарь? — Марина в замешательстве смотрела на Мишу. — Это он был парализован после того, как разбился?
— Это он, Мариша! Он!..
Она с замиранием сердца смотрела на то, как атлет поднимал все большие и большие тяжести, а потом просто закрыла глаза, когда он поднял на своих плечах «Жигули»…
И вдруг почувствовала, что летит…
Оркестр заиграл Венский вальс, а Марина… Она просто стала тихонечко подпевать, не открывая глаз:
— Па-дам, па-дам, па-дам, пам-пам! Та-ри, ра-рам, па-дам, пам-пам! Та-ри-ра, рай-ра, рам-пам-пам! Та-ри-ра, рай-ра, рам-пам-пам!
— Молодец, девочка! — услышала она рядом со своим ухом глубокий мужской баритон. — А поешь красиво и координация есть!..
Марина открыла глаза и увидела, что тот атлет, оставив в покое свои блестящие железяки, кружит ее в вальсе посредине манежа, держа ее на своих мощных руках прямо так, вместе с креслом-каталкой!.. А рядом, всего в метре от них, кружится в странном танце, больше похожем на приготовления тигра к прыжку, ее Миша…
— Ты спортсменка? — спросил мужчина.
— Да… Была…
— Наверное, гимнастка… И упала с бревна…
— С перекладин…
— Давно?
— Четыре месяца прошло…
Оркестр играл вальс, зрители, все до единого, встали и аплодировали этому странному танцу и еще более странной паре, а мужчина, казалось, этого вовсе не замечал:
— А этот мальчик, который явно хочет достать меня своей пяткой в нос и наверняка умеет это делать, он кто?
— Это Миша… — Девушка зарделась под пристальным взглядом, как мак. — Я его люблю…
— Да и он тебя, судя по всему…
— Он мне очень помог! Я бы, наверное, без него умерла… Это он про вас узнал, Валентин Иванович, и сюда привез тоже он… Вы ведь Валентин Иванович? Бондарь?
Атлет докружил вальс до того места, откуда и начал, и, опустив кресло с девушкой на свое место, спросил:
— Ходить хочешь?
— Очень!!! Очень хочу!!!
— И детей хочешь? И мужа?
— И детей!!! И Мишеньку!!!
— Тогда не уходите никуда после представления!..
Он строго посмотрел на Мишу, который стоял в метре от них в боевой стойке дзию-камае-дачи:
— И не надо пытаться меня ударить, Михаил… Я ничего плохого ей не сделаю!.. — И опять обратился к Марине: — Ты успокой своего будущего мужа, девочка… А потом досмотрите представление — будет еще много интересного! А когда все закончится, я сам к вам выйду! Ну? Договорились?