– Так как же? Против своих?! А если встречу кого-то из тех, с кем в «поиски» ходил, или кто из моих, они же все там по полтора, а кто и два срока отпахали?..
– Потому эту работу, Медведь, поручаю твоей группе. Потому, что в тебе уверен и в пацанах твоих… Ты уж не подведи меня, старший прапорщик…
– Есть…
– А теперь конкретика… – Командир наклонился над картой. – Про перевал Хаарами я не просто так сказал – это, можно сказать, стратегическая точка. Ну, примерно как Саланг, чтоб тебе понятнее было…
Игорь с пониманием кивнул головой.
– Горы там не самые высокие на Кавказе – на самом перевале чуть более двух тысяч… – Батя склонился к карте. – Точнее – две тысячи сто семьдесят семь метров… Но! Перевал находится на самой границе Дагестана и Чечено-Ингушетии. Причем – это единственный пригодный для тяжелого транспорта перевал в этих местах! Есть, конечно, еще одна дорога, Грозный – Махачкала, но она намного севернее и на сотню километров дольше, а это сам понимаешь…
Медведь кивнул еще раз.
– Вот этот «сладкий пирожок» и оседлали «Воины». Обложили данью проезжающие тяжеловозы при условии, что те правоверные. А вот машины с «неверными» шоферами пропадают, да не просто пропадают, нет, их потом находят местные менты… Пустыми и с убитыми шоферами в кабинах…
– Веселые дела… – пробурчал Медведь.
– Да уж куда веселее? – подтвердил подполковник и взял циркуль. – Причем грабят не только на перевале, но и в округе – места там, сам понимаешь, зажиточные…
Он очертил круг на карте, воткнув острие циркуля в перевал Хаарами.
– МВД обеих республик попытались провести совместную операцию… Положили там в столкновении около тридцати сотрудников и поняли, что без армии им не обойтись… Ну а командование Северо-Кавказского военного округа, трезво оценив свои силы, через МО обратилось за помощью к нам – нет у них там ни одного более или менее серьезно подготовленного боевого подразделения…
– Ясно.
– Где базируются «Воины» – неизвестно. Но то, что в этом районе, – как пить дать. – Батя постучал пальцем по очерченному на карте кругу. – Здесь и искать будете.
– Да тут сотня километров в диаметре! – вяло возмутился Игорь. – Да все по горам! Их там годы искать можно!
– На всю операцию отводится две недели.
– Батя!
– Но могу тебе слегка облегчить жизнь… Вояки эти по глупости своей или по незнанию «опустили» караван машин одного очень авторитетного грозненского «законника», а тот взял да и обиделся… В общем, в Чечено-Ингушетии их никто не рискнет приютить, а если и рискнет, то тут же и сдаст… Южнее перевала они, Медведь, в Дагестане. И второе… Стало известно, что «впереди на лихом скакуне» у них один красочный персонаж. Зовут его Мамед Мамедов. Бывший старлей, общевойсковик. Учился в Бакинском училище, служил ротным за Речкой, в Герате. Списан после ранения. Боксер. Когда-то чемпион Дагестана в полутяжелом весе в юношеской сборной…
– Ну это уже кое-что! – обрадовался Игорь. – А то иди – ищи его, свищи его…
– Мамедов, как и Джигит, аварец, родом из Буйнакска, но там о нем уже давно ничего не слышали.
– Разберемся!
– Вот и отлично! – Подполковник встал напротив Медведя. – Готовь группу – и вперед! Вылетаете в 18.00 на Грозный, а дальше по обстановке… Местные менты, да и штаб Округа вам окажут любую посильную помощь, но… Мой тебе совет – не особенно на нее надейся, а лучше вообще поменьше свети группу на всякий случай…
– Есть!
– На всю операцию – две недели. Ясно?
– Так точно!
– Вот и хорошо… Ну, с богом, Медведь…
Так началась та история…
* * *
…– А я его помню, Мамеда! – Аслан напрягал голосовые связки, чтобы его могла слышать вся группа.
Равномерный мощный рев турбин заполнял собой все пустые места огромного чрева «семьдесят шестого Ильюшина». Но абсолютно не мешал и не раздражал привыкших к нему бойцов. Они по старой, заведенной не ими привычке улеглись уже было на жесткие лавки поспать – путь до Грозного не близкий, да и отоспаться впрок никогда не мешает, тем более что в этой командировке прыжок не предвиделся. Но…
Когда Джигит, долго и упорно морщивший лоб, вдруг выдал на-гора эту фразу, сон улетучился. Вся группа собралась около Аслана – настоящий профессионал никогда не погнушается возможностью узнать хотя бы «лишнюю запятую», добавляющую мазок к портрету противника. А они были настоящие «профи», потому что другие и не могли попасть в отдельную РДГ Медведя.
– Я помню его! – произнес еще раз Джигит. – По юношеской сборной!
– Ну-ка, ну-ка! – Это было интересно и важно всем.
– В 78-м, когда в Орджоникидзе на первенство Кавказа ездили…
– Так ты же не боксер, Аслан.
– Правильно! Только тогда были соревнования по борьбе, боксу и тяжелой атлетике – республиканский спорткомитет сделал сводную юношескую сборную Дагестана по всем трем видам.
– Как на чемпионат мира…
– Вроде того… Мамедов там тоже был.
– Расскажи, Аслан, что помнишь.
– Он на год меня старше был, и это были его последние соревнования в составе юношеской – восемнадцать лет для спорта возраст переходной, дальше переходят во взрослый разряд… И он перешел бы без проблем, все же чемпион республики, мастер спорта…
– А че ж не перешел? – спросил Бандера.
– История там была… Заносчивый он не в меру. Всех задирал, а если что, то и избить мог… Тренеры на это смотрели сквозь пальцы, мол, у боксера должен быть бойцовский характер, да и надежды на него возлагали большие. Да!.. А в Орджоникидзе, когда он уже в финал вышел, случилась одна история… Вечером, перед последним днем… Мы тогда с ребятами, борцами, вышли погулять в город. Я уже тогда со своей Мадленой, ну, там мороженого поесть…
Ребята заулыбались – ее фотографию видели все. Аслан по-настоящему гордился тем, что эта красавица-осетинка его жена. -…Ну, и столкнулись с боксерами, они тоже погулять вышли… – Джигит покатал желваки на скулах и продолжил: – Мадленка моя – красавица! Сами видели. Вот Мамед и попробовал ее перехватить по-наглому. «Я, мол, смотри какой джигит – любого одним ударом в камни по пояс вобью, а ты, мол, сопляка себе выбрала…» И знаете, пацаны, он меня точно убил бы одним ударом, если бы захотел, у нас тогда разница килограммов в тридцать была…
– Ну, и что случилось?
– Я вскипел… Он меня уже за рубашку схватить успел, а потом вспомнил, что я Гулиев…
– Ну и что? – удивился Бандера. – А я Черный! И что с того?
Аслан обернулся, ища поддержки, и встретил понимающие взгляды Кобры и Кабарды.
– Род Гулиевых – самый старый, самый большой и самый почитаемый из аварских кланов…