– Ты это, кэп... Ты расскажи, что помнишь о себе, лады?
– Да все! Или почти все...
– Рассказывай, ком... Это не только тебе понимать надобно.
– Ну, что... Я Андрей Проценко. Родился в Одессе. В 1968 году...
Этот монолог продлился минут десять, а может, даже, и больше... Андрей, как это было ни странно, помнил все. То есть абсолютно все! Про себя, про родственников, про друзей... Про свои боевые операции еще там в Союзе, в Отряде... Он помнил про Израиль, про Легион, про всех своих друзей, по именам и «рабочим позывным»... Короче говоря... Он помнил все, кроме...
Память... Какой же это все-таки тонкий и высокоточный инструмент – память человеческая!.. И насколько она избирательна!
...Андрей помнил все, кроме того, что касалось его последнего задания... И всего, что с ним было связано...
... – Да, командир... – Тень задумчиво смотрел на Андрея. – Здорово тебя плен шибанул, вкупе с малярией... Здорово... – Он как-то очень озабоченно потер ладонью лоб: – Ты это... Ты отдохни пока... А я попробую перевести все, что ты мне сейчас рассказал...
– Давай, старлей... А я передохну... Устал что-то...
Он отвернулся к окну и стал как-то очень уж отстраненно наблюдать за тем, что за ним происходило. А там... Там буйствовало лето! На ветвях большого и такого родного дерева, потому что это была не какая-нибудь пальма и не какой-то там каучуконос, а самый обыкновенный клен, среди его разлапистых листьев прыгали и щебетали пичуги. Они что-то там выискивали, клевали небольших гусениц, а некоторых просто хватали клювом и куда-то улетали, не иначе как кормить ими своих подрастающих птенцов. Легкий теплый ветерок путался в этих ветках, а потом пытался из них выбраться, шурша зелеными листочками...
Андрей даже начал понемногу проваливаться в сон, умиротворенный всей этой картиной и убаюканный монотонным шепотом Тени.
«...Ну и что теперь, Андрей свет-Ляксеич? Спишут тебя... Как пить дать спишут! На кой хрен ты кому такой теперь нужен? Что, будешь вечно служить с личным переводчиком? Да и не в этом дело... На себя посмотри! Худой, как швабра, стал... На тебя ж смотреть без слез нельзя! Несчастье мамино! Правильно эта деваха плачет! Тебя теперь только обнять и плакать остается! Кощей Бессмертный!.. Крепыш концлагерный, мать твою!.. У тебя, вон, „Андрюха-младший“ сейчас, наверное, потолще твоей же собственной руки будет!.. Мумия чертова...»
Но вот, наконец-то, наступил момент, когда к Андрею приблизились все трое.
– Я все рассказал, Андрюха...
– И что теперь?
– Теперь все зависит только от тебя... – Тень посмотрел на сурового военного мужчину с добрыми глазами, на девушку. – Ответь сейчас только на один вопрос...
– Только на один? – удивился Андрей.
– Да, командир. Только на один... Но очень важный вопрос...
Владимир на минуту ушел в себя, глядя в окно, а скорее всего, это был взгляд «в никуда».
– Хочешь ли ты знать все, что было, Андрюха? Хочешь ли ты все опять вспомнить?
– Конечно! – ответил Андрей, ни секунды не раздумывая.
– Не торопись, капитан!
– Отставить, капрал-шеф! – Андрей сдвинул на переносице брови. – Как поступить со своей жизнью, я разберусь сам, а скорее всего, мне врачи «помогут» с ней разобраться без моего согласия... Но я хочу все помнить! Потому, что это моя жизнь! Ты понял?!
Тень перевел сказанное Андреем, и мужчина, соглашаясь, кивнул в ответ. Мол, что уж тут поделать – это его право... «На последнюю просьбу»...
– Добро... – Владимир уже не сомневался, а попросту делал порученное ему дело. – Это бригадный генерал Огюст Жерарди, позывной «Спайдер», или «Паук» по-русски... Наш с тобой самый главный командир!..
Щелчок в голове Андрея, как ему самому показалось в тот момент, был таким громким, что его можно было бы, наверное, услышать и в коридоре... Но, странное дело!.. Дальше об этом мужчине Владимиру больше ничего говорить не нужно было! Дальше Андрей помнил о нем сам! Все помнил!..
Он улыбнулся так широко, что это поняли и все остальные... А сам генерал... Паук просто присел на кровать, схватил Андрея своей лопатообразной ладонью за шею сзади, под затылок, и одним рывком посадил его, а потом и прижал к своей широкой груди... Он еще что-то говорил, прижимая голову Андрея к своей колючей щеке, а тот его не понимал. Генерал тискал его в медвежьих объятиях, и Андрей заметил, всего на один миг заметил, что из уголка его глаза выкатилась крохотная слезинка... Да только... Эта маленькая соленая капелька стоила в сотни, в миллионы раз дороже самого уникального бриллианта!..
Генерал потискал Андрея еще какое-то время, потом молча, бережно уложил его на подушку, все так же поддерживая под затылок, встал с кровати и отошел к двери, уступая место...
– Ты как, командир? – спросил Андрея Тень.
– Нормально...
– Тогда?..
– Кто эта девчонка с глазами «на мокром месте»? Я ведь ее тоже должен знать, верно?
– Это личный секретарь-референт Паука, а по совместительству и его племянница, лейтенант Мари Савелофф... У вас с ней...
Второй щелчок в голове Филина был ничуть не тише первого... Если не громче!.. И добавилось еще одно ощущение. Словно его только что шарахнули со всего маху по башке какой-то дубиной типа оглобли... Силы, которые только-только начали возвращаться, опять куда-то пропали и... Нет, Андрей сознания больше не терял, но в один миг превратился в безвольную тряпичную куклу...
Девушка обнимала его, целовала в заросшие щетиной щеки и подбородок, что-то шептала на непонятном ему теперь французском языке, а Филин... Филин мог только радоваться, тихо и безвольно... Ему было приятно и в то же время... Ему хотелось, чтобы именно сейчас, именно в этот момент, его все, абсолютно все, оставили в покое!.. Ну, да!!! Ну, гордый он был! И что? Разве это так уж плохо?! Ну, не хотел он показывать своей слабости ни генералу, ни уж тем более этой девушке, «мечте поэта», с которой, судя по всему, у него был когда-то бурный роман! Не хотел – и все тут! И пусть его осудят за это другие, не понимающие его чувств!..
Но они все его поняли... Как ни странно...
Откуда-то возник давешний «Колобок» в белом халате, посуетился, побегал вокруг, кольнул какое-то лекарство в тощий бицепс... А потом они бесконечно долго, как тогда показалось Андрею, о чем-то договаривались и пререкались... Так «долго», что он даже успел закемарить под их громкий шепот... А потом перед его глазами опять возник Владимир Кузнецов:
– Хреново тебе, Андрюха?
– Бывало хуже... Шли бы вы все отсюда на хрен, а?
– Щас! Только послушай, что решили... – Тень заторопился. – Меня сегодня переведут в твою палату – места хватит, ты же в генеральской лежишь!..
– На кой?
– Я твой переводчик и буду здесь столько, сколько потребуется, – это приказ лично Паука... Лейтенант Савелофф тоже будет находиться здесь все время...