Их разговоры длились целыми днями и вечерами, Сергею было что вспомнить и было что рассказать. Андрею оставалось только слушать...
Видимо, проникся как-то Сергей к своему командиру доверием, потому что начал потихонечку, очень осторожно приоткрывать свою душу...
И оказалось!.. Нет, не подумайте ни в коем случае, что Андрей считал своего младшего сержанта «сухарем», «камнем» или, скажем, «сфинксом». Просто... Тюлень всегда был задумчиво-суров и молчалив, говорил в основном только по делу и очень редко «просто так», а уж улыбался и вовсе «по праздникам»!.. И Филину, положа руку на сердце, было немного боязно приставать к этому суперпрофессионалу ратного дела с глупыми расспросами «за жизнь»... И зря!!! Выяснилось, что Тюлень не просто умеет рассказывать, когда хочет, но еще и то, что у него очень тонкая душа! Трепетная и ранимая!..
Здесь, в этом госпитале, Сергей открылся Филину с совершенно новой, неожиданной для капитана стороны!..
... – Слышь-ка, Серег! – Они сидели на подоконнике открытого окна и вдыхали зарождавшие весенние запахи. – Ну и чем весь тот твой первый поход в Одессу закончился?
– А чем? «Сидением на борту»! Как и обещал Остафьев! – Сергей улыбнулся чему-то своему. – Так почти три месяца и просидел на базе...
– А Татьяна?
– А что Татьяна? «Сидение» – это только ограничение передвижения, сам знаешь! А телефоны же никто не отменял! Я ей звонил каждый день! Уж это-то Еж мне позволил, будь уверен!..
– Ну, а когда вы увиделись-то в следующий раз? – не унимался Филин.
– «В соответствии с приказом командира»! – улыбнулся Сергей еще шире. – 31 декабря Атас выпустил меня на «сквозняк»!.. Мы тогда с Танюшкой и Новый год встретили, а 2 января и в ЗАГСе расписались...
– Гости были на свадьбе?
– Свадьбы особенной-то и не было, Андрюха... Мы с ней не из зажиточных семей... Соорудили что смогли... Ее родители приехали, мои, Еж и Атас тоже пришли... В общем, человек десять набралось... В кафешке посидели, отметили... В «Театралке»...
– Так в «Театралке» все же?
– Ну это же наше с ней вроде как первое кафе... Всем понравилось! Тепло, уютно, вкусно... В общем, хоть и скромно все было, но довольны остались все!.. Ну, а третьего числа, утром, я вернулся на пост – служба! Такие дела, командир...
– Ну, а дальше-то что, Тюлень? Давай рассказывай, морская твоя душа! Не задерживай движение!
Сергей улыбнулся еще раз и ответил Филину:
– Тише ход, командир! Не делай волны!.. Не торопись... – Он посмотрел куда-то вдаль и заговорил: – Танюшка тогда сессию начала сдавать, у меня свои занятия... Потом она домой, в Николаев съездила – благо у нее теперь уже по двое пап и мам стало... Ну, в общем, все было в норме пару месяцев... Ничего необычного... Я получил третью «соплю» на погоны – стал старшиной первой статьи... Нормально все было...
– Но, как всегда это бывает...
– Писец подкрался незаметно! Тут ты прав, Андрюха... Именно так оно всегда и бывает!.. – Сергей закурил и задумался на несколько минут. – Первого апреля это случилось... Вся Одесса гуляла День юмора – городской праздник как-никак!.. А нам тревогу сыграли... Мы, командир, если честно, то даже подумали, что решили пошутить командиры...
– Ага! Армейские шутки...
– А флотские, командир, они куда как круче бывают!.. Усадили на баркас сводный взвод, Караулова – старшим, и погнали в сторону Змеиного... Мы даже понять тогда ничего не успели!.. Через три-четыре часа нас пересадили на БДК, а на нем уже пацаны с Первомайского, и морпехи из Казачьей бухты со всей своей техникой сидят, нас дожидаются...
– Ни хрена себе учения забабахали! – удивился Андрей.
На что Тюлень только улыбнулся, только как-то грустно:
– Да уж, учения... Мы до тех «учений» на этом «тихоходе» потом еще почти десяток дней чапали...
– Ни фига себе! Это ж где? В Атлантике, что ли?
– В ней, родимой, в ней, Андрюха... Тогда, видишь ли, было много дружественных Союзу государств, которым мы оказывали помощь... Медикаментами там, продуктами, специалистами в разных областях...
– Которые доставлялись туда на больших десантных кораблях... – ухмыльнулся Филин. – Ясно... Чего уж...
– Мы тогда только и сообразили, куда нас несет, когда начпо морпехов, кап два, на четвертый день похода толкнул речугу перед личным составом «о братской взаимопомощи отсталым и угнетенным народам»... Вот тогда мы и узнали, что есть такой негритос Агостинио Нето, который решил приобрести независимость для таких же, как он, и ни хрена не знает, как это делается! И что есть второй негритос – Жонас Савимби, который точно знает, что и как, да еще и имеет огромную поддержку не только от других колониальных стран, но и от США... И, оказывается, первому наш Ильич второй пообещал всемерную помощь и поддержку! А потому и отправляет туда уже второй год советников...
– Ага! Чтобы советовали... Бригаду морпехов с техникой и боплов...
– Именно!.. Только... Если бы такие там одни советнички были!.. Там и летуны свое советовали, и «трактористы», всякие советники имелись...
– Ну и куда ж вас занесло-то тогда?
– Ангола, командир... – вздохнул Тюлень. – Ангола! Мать ее!..
... – Значит, так, бойцы!..
Атас собрал всех боевых пловцов в одном большом кубрике. Хотя нет. Не так! Никого на самом деле никуда собирать не пришлось – все боплы были здесь, на месте. Все то время, что караван судов из двух БДК, двух сухогрузов с наполненными чем-то трюмами и трех СКР шел к своей конечной точке назначения, все это время военно-морские спецназовцы находились здесь... Странно, но это было так...
Боплы ждали чего-то...
И довольно равнодушно сносили странные, высокомерные взгляды морпехов... Да и что с тех было взять, кроме гонора, на самом деле?! Морская пехота была отнесена ими в разряд тупого пушечного мяса, которое десантируется, а потом прет на противника с фуем наголо. Может быть, они были и не правы, но морпехи сами «нарвались» на такое к ним отношение, постоянно задевая водолазов высказываниями типа: «Вас взяли с собой, как балласт для остойчивости „коробки“. Потому что где же вам там нырять? В джунглях, что ли?..» Пловцы только окидывали эту «конную авиацию» презрительными взглядами и молча удалялись в свои кубрики, мол, что с них взять, если у них все мозги в «накачку ног» ушли...
Они, боевые пловцы, занимали мало места на БДК, потому что этих отборных подводных диверсантов было не так-то уж и много. Самыми многочисленными были сослуживцы Сергея – две боевые группы, двенадцать человек. И еще по одной группе были мужики со Змеиного и «Майские»...
Командовал этой ватагой подводных башибузуков человек-легенда, капитан первого ранга, с прогремевшим на всех флотах боевым позывным Морской дьявол. Собственно, именно от него и пошло по всему миру название наших, советских боевых пловцов – «Морские дьяволы»...