Магвости из Магфорда. Гурий Пуппер в очередной раз обратился к прессе. Английский волшебник, не так давно отвергнутый русской девочкой Таней, пообещал, что никогда не женится. «Мое сердце разбито! Я знаю себя, я никогда не сумею полюбить другую. Моя судьба определилась. Когда мне исполнится двадцать один, я уйду в магвостырь, где посвящу свою жизнь драконболу и медитации», – заявил он журналистам. Многие фэны Пуппера после этого известия впали в транс. Некоторые даже попытались отравиться фосфорными спичками. Однако тренер Гурия Пуппера и обе его тети, кажется, не придают заявлению своего питомца особого значения.
«В семнадцать лет люди склонны преувеличивать свои несчастья! – заявила тетя, которая снится магвокатам. – Уверена, рано или поздно Гурик женится. Когда придет время, мы с тетей Настурцией лично подберем ему невесту, ориентируясь прежде всего на ее моральные качества и нравственную непокобелимость…» Прошу прощения, разумеется, тетя сказала «непоколебимость».
Тренер же выразился еще определеннее. «Парень перебесится, – сказал он. – Вот я ему сейчас устрою двенадцать тренировок в неделю и два спарринга с горными троллями в месяц – мигом вся дурь из головы вылетит. Он у меня вечером едва до кровати будет доползать».
Юная тибидохская колдунья Татьяна Гроттер, которую обвиняют в том, что из-за нее послушняшка Пуппер сделался гормональным маньяком, вообще отказалась от каких-либо комментариев. Она запустила в нашего специального корреспондента запуком и отправилась в магпункт, где дежурит у постели своего прежнего бой-френда… Как там его? Петька, Васька, Вадька? Простое такое имя, можно сказать совсем никакое… Да и сам паренек-то никакой! Родители – опустившиеся алкаши, а сам он годами ходит в штопаной майке, как полный псих. Я, конечно, извиняюсь, но до Пуппера он явно не дотягивает…
И, наконец, самая загадочная на сегодня магвость. Тоже, кстати, из Тибидохса. Радует меня это местечко, Чумиха меня побери! Вроде тишь да благодать, а приглядишься – такая помойка, что Лысая Гора отдыхает. Несколько дней назад, как нам удалось выяснить, неизвестный совершил нападение на Гробыню Склепову. Неглупая и красивая девушка. Возможно, самая достойная личность в Тибидохсе…
Гробыня была найдена на драконбольном поле в бессознательном состоянии и перенесена в магпункт. Поиски того, кто напал на Гробыню, ничего не дали. Сильная метель замела все следы. Как вскоре выяснилось, никаких внешних повреждений Склепова не получила и уже вечером пришла в себя. Сама девушка ничего не помнит об обстоятельствах нападения. Говорит лишь, что ощутила сильный удар, похожий на упругий порыв ветра.
Однако уже на другой день утром, когда начались занятия, преподаватели Тибидохса обнаружили, что у Гробыни полностью утрачены все магические способности. Она отлично помнит все заклинания, но не может выбросить даже самой слабой искры. Вначале посчитали, что дело в кольце, но даже с кольцом Сарданапала результат остался все тем же… Волшебный дар Гробыни пропал, похоже, навсегда. Случай этот исключительный и практически не имеет аналогов, так как магические способности чаще всего бывают врожденными.
Поклеп Поклепыч, завуч Тибидохса, заявил, что, согласно закону Древнира, который ни разу не нарушался, маг, лишившийся дара, не может дольше оставаться на Буяне и должен вернуться к лопухоидам.
«Мы бы могли, конечно, оставить Гробыню в школе, но здесь ее прикончит первый же полтергейст или сглазит первая же кикиморка. Без магии девочка абсолютно беззащитна», – заявил он и добавил, что завтра утром Гробыня Склепова будет телепортирована домой к своим родителям-лопухоидам.
Сарданапал, похоже, вполне солидарен со своим завучем, а это означает, что решение едва ли будет отменено. Но вот и все магвости на это утро, продрыгленькие мои! Не забудьте вечером снова включить зудильнички и узнать, какая еще бяка стряслась в мире, а не то сглажу! С вами была ваша пакостненькая, ваша бесподобная Грызианочка!..»
Корона дяди Германа перестала подпрыгивать, и тетя Нинель наконец обрела способность двигаться. Едва ли не первый раз в жизни она выронила вилку и помчалась рассказывать все мужу.
– Подведем итоги. Гроттерша проморгала выгодного мужа. Это раз. Следовательно, у нашей Пипочки появился некоторый шанс стать Пипой Пуппер. Это два. Нинель, отойди, ты встала на мотыль, три… Не надо было мне оставлять его на полу, четыре… – подумав, отозвался председатель В.А.М.П.И.Р.
Оставшаяся в одиночестве глазунья, не моргая, лупоглазо смотрела в потолок, очевидно рассуждая о превратностях судьбы и человеческом коварстве.
Ягге копошилась за перегородкой и, наборматывая что-то на настойку подорожника, готовила лекарство.
Таня сидела на краю Ванькиной кровати. Это была та самая кровать, на которой не так давно хворал обмороженный Пуппер. И тогда Тане тоже пришлось сидеть на том же самом месте, стряхивая с коленок руки Пуппера. И почему-то это, то есть то, что кровать была той же самой, Тане совсем не нравилось. К счастью, Ванька про свой счет в банке не рассказывал и планов совместной жизни на сорок лет вперед не строил, за что Таня была ему благодарна.
– Представь себе двух змей одинаковой длины, которые с равным усердием заглатывают друг друга, начиная с хвоста. Представила? – спросил Ванька.
– Ну, – кивнула Таня. – Это вроде как на символе вечности?
– Да. Меня заботит вопрос, что от них в результате останется?
– Фарш останется. Большой и вечный фарш. Или какая-нибудь змея спасется бегством, – подумав, сказала Таня.
Ванька засмеялся. Его загипсованная рука подпрыгнула на кровати. Одна из костеросток, прогрызшая по недоразумению гипс, отлетела к потолку и быстро поползла по нему, точно большая многолапая монета.
– Ты не можешь мыслить абстрактно, философскими категориями, – продолжая смеяться, сказал Ванька.
– Угу. Зато я змей знаю как облупленных, – сказала Таня, размышляя, не покусал ли Ваньку Шурасик, вчера несколько часов проторчавший в магпункте с жалобами на расстройство желудка. Как оказалось, Шурасик отравился каким-то знахарским снадобьем из прокрученных в миксере полярных сов. Кто-то сказал ему, что это позволит заниматься сутки напролет.
Еще одна костеростка прогрызла гипс и начала бестолково ползать по руке Валялкина и по одеялу, оставляя лечебной железой длинный оранжевый след.
– Что-то у тебя костеростки какие-то не такие… Не в своем уме! – осторожно сказала Таня.
– Еще бы! – хмыкнул Ванька. – Я их сглазил! Только – тшш! – Ягге не говори. Она меня убьет.
– Зачем ты их сглазил?