— Эта полая стена идет до самого края крыши, и очевидно, что в этом углу должен быть какой-то декоративный выступ, — сказал он. — Что-то, загороженное цветами или кустами, чтобы Данате не приходилось пялить глаза на голую стену, когда он сидел на своей веранде. Выступ и какие-то украшения спереди маскировали альков снаружи.
Бэленджер прошел через дверь, створкой которой служил книжный шкаф, вошел в альков, повернул направо, достиг прохода, повернул еще раз, теперь уже налево, и оказался перед дверью хранилища.
— Ладно, это объясняет, каким образом Даната попадал из гостиной в свой склад, — сказал Тод. — Но это никак не объясняет лестницу. Неужели она его нисколько не волновала? Если Карлайл знал о хранилище, то никакой долбаной тайны уже не было. И почему Даната не поинтересовался, зачем бы это Карлайлу понадобилась потайная лестница?
— Я не думаю, что Даната знал о лестнице, — ответил Бэленджер. — Все работы велись снаружи, со стороны патио. У рабочих не было никаких оснований ломать внутреннюю стену.
— Меня интересует только хранилище, — сказал Тод. — Открой-ка его.
Бэленджер нажал на ручку и потянул дверь на себя. Дверь не поддалась. У него упало сердце.
— Заперто.
— Ты просил нас не убивать старикашку. Говорил, что он знает, как попасть в хранилище.
«Ну, вот мы и пришли, — подумал Бэленджер. — Наступил тот самый момент, ради которого они пока что оставили нас в живых». Снова покрывшись потом, он словно наяву увидел перед собой иракского повстанца, грозившего отрезать ему голову. И вопрос стоял тот же самый: как сделать так, чтобы «сейчас» протянулось хоть немного дольше?
Ничего не говоря, Бэленджер прошел через комнату к профессору, который сидел на диване все в той же позе, очевидно пребывая на грани забытья от боли.
— Боб.
Конклин жалобно застонал.
— Боб, вы знаете комбинацию?
— Возможно.
— Возможно?! — переспросил Тод. Татуировки, покрывавшие его щеки, шевелились, когда он говорил или играл желваками, и походили на живые существа.
— Сосредоточьтесь, Боб. Это очень важно. Скажите нам, как войти в хранилище.
— Я могу только предполагать.
— Предполагать? — сердито повторил Тод.
Конклин с усилием набрал в грудь воздуха.
— Дневник...
— Да, расскажите нам о дневнике, — поспешно произнес Бэленджер.
— Карлайл через один из своих глазков видел, как Даната отпирал сейф. Карлайл разглядел комбинацию.
— И? — спросил Мэк. — Какие же там цифры?
— Карлайл записал в дневнике, что Даната использовал для шифра свое имя.
— И что это должно означать?
— Боб, скажите, он имел в виду подстановку цифр вместо букв? — спросил Бэленджер.
— Думаю, что да.
— Плевать мне, что ты там думаешь. — Тод поднял пистолет.
Рядом с диваном, на котором лежал профессор, находился приставной столик. Бэленджер быстро провел пальцем по пыльной поверхности.
— Это алфавит. — Он поспешно чертил буквы. — Сейчас я проставляю рядом с каждой буквой ее порядковый номер. А это 1, В — 2, и так далее.
— Ну, уже похоже на гребаную идею, — сказал Мэк.
— Даната. D — 4. А — 1. N — 14. А — 1. Т — 20. А — 1. Если мы расставим эти числа по порядку, то получим 41, 14, 12, 01. Это и есть комбинация.
— Хорошо бы тебе не ошибиться, — сказал Джи Ди.
Бэленджер почти вбежал в проход и остановился перед сейфовой дверью. Пытаясь унять дрожь в руках, он набрал 41 направо.
— Другие числа! Не могу вспомнить. Винни, читайте их вслух!
Винни повиновался.
Бэленджер набрал 14 налево, 12 направо и 1 налево. Чувствуя, как сердцебиение усиливается, он повернул ручку и потянул. Дверь не дрогнула.
Нет!
— Надо замочить их всех, захватить побольше этих тысячедолларовых пепельниц и прочего дерьма, сколько сможем уволочь, и валить отсюда, — предложил Джи Ди.
— Но девочку мы сейчас мочить не будем, — проворковал Мэк. — У нас с конфеткой назначено свидание.
— Я набирал не в ту сторону, — настаивал Бэленджер. — Нужно было первый раз повернуть налево, а не направо!
Он набрал 41 налево, 14 направо, 12 налево и 1 направо. Воззвав про себя к Господу, снова нажал на ручку, потянул... Дверь осталась на месте.
Нет!
— Ну, хватит, — заявил Тод.
— Постойте! Прошу, дайте немного подумать! Мысль совершенно правильная...
«Что же я делаю не так?» — думал он.
Профессор что-то пробормотал. Бэленджер уловил только последнее слово: «...имя».
— Что?
— Неверное имя. — Конклин напрягался, чтобы говорить громче. — Не Даната.
— Он спятил. — Джи Ди неторопливо направился к профессору, на ходу поднимая фомку. Хоть и самый молодой из бандитов, он больше остальных стремился к насилию, понял Бэленджер. — Нужно прибить дедушку, чтобы не мучился.
— А я пока что покажу лапочке спальню, — сказал Мэк.
— Первое имя, — сказал Конклин.
— Кармин! — воскликнул Бэленджер. — Подождите! — Он подскочил к другому столу и написал это слово в пыли. — С — 3. А — 1. R — 18. М — 13.1 — 9. N — 14. Е — 5. Получается 3118139145. Вот это и есть комбинация! Пять чисел: 31, 18, 13, 91, 45.
— Пять? — усомнился Тод. — Ты ведь только что был уверен, что их четыре.
— Только не трогайте профессора! Он дал нам все исходные данные! Если на этот раз получится, то он заработает право прожить немного дольше!
Горло Бэленджера перехватил спазм. Именно ради этого он и делал все это, буквально лез из кожи — ради права прожить немного дольше. Только на сей раз, несмотря на то что раскаты грома делались все громче и уже вполне походили на приближающиеся разрывы орудийных снарядов, никакие рейнджеры не придут и никто его не спасет.
— Докажи! — потребовал Мэк. Его руки все более быстрыми движениями поглаживали плечи Коры.
Она все так же не замечала этого и неподвижно сидела на полу, вперив остановившийся взгляд в пространство.
Бэленджер подбежал к двери огромного сейфа и опять напрягся, чтобы не так тряслись руки.
— Винни, диктуйте мне номера!
На сей раз он начал с поворота налево: 31, направо 18, налево 13, направо 91, налево 45.
На нем скрестилось сразу несколько световых лучей. В проход вошли Тод, Мэк и Джи Ди. Они толкали перед собой Винни.
— Поверни ручку, герой. Тяни дверь! — высокомерно приказал Джи Ди.