— Майор, — тихо сказала Лора.
Уэбстер с трудом перевел дыхание.
— Лора, как вы? — Он закашлялся и вздрогнул от боли, пронзившей грудь.
Рядом что-то двигалось, и Лора по звуку поняла, что их окружают личинки жука-оленя. Подобно кротам, роющимся в земле, юные жучки ощупывали усиками пространство вокруг себя, чтобы выяснить, какое лакомство принесла им мамочка. Укрыться от любознательных гибких усиков было некуда, и эти движения, сопровождаемые жуткими стрекочущими звуками, заставили Лору содрогнуться. Они отталкивали от себя назойливые антенны, но их было слишком много.
Уэбстер не мог пошевелить правой рукой — он выбил плечо, и когда один из жучков толкнул ее, майор едва не задохнулся от страшной боли. Левой он кое-как пытался защищаться.
Внезапно личинки переползли на одну сторону. Звуки стали тише и доносились теперь из дальнего конца гнезда. Уэбстер не понимал, что это могло означать, но Лора заподозрила худшее. Она хорошо знала, что собой представляют эти личинки даже в их обычном виде: алчных и беспощадных пожирателей любой пищи в стремлении стать взрослой особью. А эти гиганты с повышенной агрессией ни за что не остановятся, пока Уэбстер и Лора не будут пережеваны, превращены в жидкое месиво и отправлены в их желудки.
Откуда-то из темноты появились челюсти жука-матери. Тварь нацелилась на бицепс безжизненной руки майора, но промахнулась и схватила только часть мышцы, резко дернув руку. Уэбстер взвыл, и этот звук заставил насекомое отпрянуть. Пасть исчезла в темноте, унося с собой кусок окровавленной плоти.
Лора могла лишь представлять себе, что происходит. Она ощущала едва заметные толчки воздуха и слышала сочный звук, с которым жвала жука вонзились в руку Уэбстера. Все прочее тонуло в черном мраке.
Через мгновение жук вернулся. Встав на задние ноги, он теперь примеривался к черепу майора. Уэбстер повернул голову и с трудом разлепил залитые спекшейся кровью веки. Он ничего не видел, и это слепое ожидание усиливало страх.
Затем до него донесся звук — уже другой. Слабый, едва слышный, он ободрил Уэбстера. Майор почему-то подумал, что этот далекий, почти неразличимый протяжный звук, издаваемый электронным прибором, мог означать спасение.
— Закройте глаза, — пробормотал он, дотянувшись здоровой рукой до Лоры. — Скорее закройте глаза.
Ослепительная вспышка озарила все без остатка пространство Брюшка. Любая живая тварь, имевшая несчастье не закрыть глаза, испытала бы в этот момент ощущение, будто ее зрачки прожигает паяльная лампа. Вспышки следовали одна за другой в течение нескольких минут, но яркость их ослабевала, пока свечение не прекратилось и вновь не вернулась темнота.
Лора и Уэбстер, держась за руки, лежали рядом, покрытые коркой грязи, крови и сока растений.
— Живы? — прошептал майор.
— Да… А вы?
Миллс, Джейкобс, Мэдисон и Тадж пробирались через джунгли позади здания базы.
— Не туда мы идем, — сказал Миллс.
— А по-моему, как раз туда, — сказал Мэдисон.
— Откуда тебе знать, мать твою? — огрызнулся Миллс.
— Оттуда же, откуда знаю, что ты ловишь кайф, когда член сосешь.
— Я кайф словлю, если вставлю тебе винтовочный ствол в жопу.
— Да у тебя одно на уме — засунуть хоть что-то в жопу мужику.
— Джейкобс, лучше бы нам найти дверь, пока я не разбил рожу этому засранцу.
— Да успокойтесь вы оба. Чисто школьники…
— А-а-а!
Вопль Таджа вспугнул стайку птиц. Когда остальные подбежали, он лежал на спине, схватившись за ступню.
— Что стряслось? — спросил Миллс.
— Палец!
Тадж шел босиком и наткнулся на полускрытый в земле кусок бетона. Большой палец кровоточил.
— Может, тебе стоит вернуться, обработать рану антисептиком и заклеить пластырем? — предложила Джейкобс.
— Пожалуй, — согласился Тадж.
— Но что это за штука? — спросил Миллс.
— Вполне возможно, тут выходила на поверхность лестница, и ее прикрыли бетонной крышкой, — сказала Джейкобс.
— Может, нам ее взорвать к чертовой матери?
— Так и сделаем, Мэдисон, — ответила Джейкобс. — Вот когда нам пригодится то, что мы с собой прихватили, удирая с базы. Миллс, нам нужна си-эс двадцать четыре.
Миллс улыбнулся.
— Сейчас принесу.
— Это взрывчатка? — спросил Мэдисон.
— Да уж точно не абрикосовый джем.
— А мы случайно не…
— Случайно что?
— Не искорежим то, что под бетоном? Тогда нам туда не пролезть.
— В таком случае мы произведем еще один взрыв. Нам хватит пластита, чтобы добраться до самого низа. — Миллс вернулся, неся взрывчатку и детонаторы. — Будем действовать по этапам. Сначала заложи заряд, чтобы пробить бетон.
— Сколько, по-твоему, надо? — спросил Миллс.
Джейкобс взяла кусок пластита размером с сигаретную пачку и прикинула ее вес на ладони.
— Думаю, этого хватит.
Миллс разломал пластит на несколько частей и проводами соединил их с детонатором.
— Верно, площадь взрыва будет побольше, а глубина поменьше, — одобрила Джейкобс.
Миллс установил таймер, и они отошли к самолету, чтобы предупредить Таджа.
Ожидая взрыва, всегда волнуешься. Миллс держал свой секундомер так, чтобы остальные могли его видеть, и они напряженно ждали, когда истекут последние секунды, надеясь, что все было сделано правильно и им не придется с риском для жизни возвращаться к месту, где был заложен пластит с детонатором.
В центре широкого круга обожженной земли обнаружился синий люк. Он был частично закрыт тонким слоем бетона, который предстояло убрать, но встревожило их вовсе не это. Все их внимание было поглощено беспорядочными мягкими ударами в крышку люка, доносившимися снизу.
— Что это, по-вашему? — спросил Тадж.
— Да что угодно, — ответила Джейкобс. — Может, и осы. Вот что, на всякий случай… — Она сбегала к самолету и вернулась с двумя большими кевларовыми сетями.
— Молодец, — одобрил Миллс.
Они разложили сети поверх люка и закрепили края.
— Давайте, ребята. — Джейкобс показала на маховик задвижки.
Тадж и Миллс через ячейки сети ухватились за противоположные стороны маховика. Хотя остаток бетона служил помехой, им все же удалось повернуть колесо. Задвижка отошла. Люк можно было открывать, и они вопросительно посмотрели на Джейкобс.
— Теперь станьте так, чтобы открывать крышку люка на себя. И будьте начеку. — Она направила ствол «Глока» на люк. — Открывайте на счет «три» — и очень медленно. Раз… два… три!