На мгновение он вспомнил могилу родителей.
— Что же, — сказал он, — ты спас мне жизнь. Собственно говоря, ты вернул меня к жизни. Я тебе очень благодарен, — он уже собрался уходить, когда ему в голову пришла еще одна мысль. — И я отомщу за тебя, приятель.
Он прошел под деревьями, спустился по склону и сел в машину.
— Дрю? — Арлен уже проснулась и вопросительно смотрела на него. Он пожал плечами.
— С тобой все в порядке?
— Конечно.
— Точно?
— Вы пробыли там двадцать минут, — сказал отец Станислав. — Мы уже собирались идти на поиски.
— Но я уже здесь, — сказал Дрю. — Я дал обещание там, наверху. Так что поехали. Я хочу довести это проклятое дело до конца. Я хочу сдержать свое обещание.
— У вас сейчас такой взгляд, — сказал отец Станислав. — Да поможет Бог тем, кого мы ищем.
— Нет, не так.
— Простите?
— Да поможет Бог нам всем.
Горные хребты следовали один за другим. Дорога петляла меж плотных горных склонов с выработанными шахтами и умирающими городками. К вечеру они достигли Аллеганских гор. Среди обнаженных деревьев гам и сям виднелись огромные насосы для перекачки нефти, их металлические клювы двигались вверх-вниз, вверх-вниз, даже при закрытых окнах безжалостные удары действовали на нервы.
В машине, в отличие от мотеля, они мало разговаривали, каждый был погружен в свои мысли.
Наконец они приехали. Петляющая дорога привела их в долину, лежащую почти в самом центре Пенсильвании. И здесь, посреди долины, находился колледж.
Это был один из тех городов, что, по словам Дрю, лучше всего подходили для прикрытия.
Студенческий городок был большой, с величественными, увитыми зеленью строениями и высокими деревьями. В городе не было промышленности, поэтому местному населению пришлось смириться с привычками более чем двадцати тысяч студентов, обеспечивавших им средства к существованию. Как и в любом большом студенческом городке, больше половины его населения постоянно обновлялось, студенты приезжали и уезжали, поступали в университет и заканчивали его. Если между заданиями агенту нравилось читать и ходить на занятия, он мог прекрасно устроиться и, что значительно важнее, его прикрытие ни у кого не вызвало бы подозрений. И пока он не включался в светскую жизнь, он был невидимкой. Он мог исчезнуть.
На окраине города отец Станислав воспользовался телефоном-автоматом в супермаркете и выяснил, как проехать к местной католической Церкви. Церковь была современной архитектуры. Это было длинное и низ.
кое строение из бетона, с металлической скульптурой распятого Христа перед входом. Они припарковались и вошли внутрь.
В приделе, рядом с фонтанчиком со святой водой, сидел высокий, начинающий седеть человек и читал молитвенник. Судя по костюму, это был бизнесмен. Когда они вошли, он поднял голову.
— Во имя Бога, — сказал он.
— И Святого Духа.
— Deo gratias.
— Аминь, — ответил священник. — Как приятно, когда в церкви звучит латынь.
Дрю стоял рядом с Арлен и с интересом следил за происходящим.
— За подозреваемым все еще наблюдают? — спросил отец Станислав.
Кивнув, бизнесмен отложил молитвенник и встал.
— Похоже, он ничего не заметил. По вашему совету мы держимся на почтительном расстоянии и пасем его — я правильно выразился? — по очереди. — Он позволил себе улыбнуться. — Почти как смена друг друга в сорокачасовых бдениях.
— Вам известно, где он живет? Бизнесмен снова кивнул.
— Узнать его адрес оказалось довольно сложно. Университет пересылает ему почту, оценки и все остальное через почтовый ящик. Он не значится в телефонном справочнике. Но наш человек в телефонной компании выяснил, что у него есть незарегистрированный телефон. Мы просмотрели счета за телефон, и компьютер выдал его адрес. — Бизнесмен достал из кармана пиджака сложенный листок и протянул его отцу Станиславу.
— В этой части города живет много студентов, — продолжал бизнесмен. — Я пометил это место на карте. Много лет назад владелец обветшалого дома разделил его на множество однокомнатных квартирок. Он заработал на этом так много денег, что не удержался от соблазна и начал делать пристройки. По бокам, сзади, спереди, и каждая пристройка состояла из крошечных комнаток. Вскоре за всеми пристройками не стало видно самого дома. Домовладелец не успокоился на этом и начал покупать дома рядом. К этим домам он тоже сделал пристройки, они наползали одна на другую, так что вскоре нельзя было понять, где кончается один дом и начинается другой. Казалось, дома разрастаются сами собой. Одному Богу известно, сколько там квартир. И все это соединяется пересекающимися коридорами и аллеями, иначе студенты не смогли бы добраться до самых дальних квартир. Настоящий лабиринт. Там можно потеряться.
Отец Станислав посмотрел на листок бумаги.
— Номер восемьдесят пять?
— Не все идут по порядку. Вам придется поискать, а затем обратиться за помощью.
— Но сейчас его дома нет?
— По моим сведениям, нет. Здесь есть телефон-автомат. Мне докладывают каждый час. В последнем сообщении говорилось, что он прослушал лекцию о писателях периода Депрессии и пошел в библиотеку.
— Еще какие-нибудь сведения о его жилище?
— Только то, что студенты не любят чужаков. Они знают, в каком необычном месте живут, и устали от зевак.
— Может быть, присутствие священника не вызовет у них возражений. Вы проделали хорошую работу. Вы все. Церковь благодарна вам. Передайте остальным.
— Это мы благодарны. Если это нужно для защиты веры.
— Поверьте, так оно и есть.
— Во имя славы Господней.
— И защиты Его церкви.
Отец Станислав поднял правую руку, благословляя.
— Пожалуйста, продолжайте принимать сообщения. Время от времени я буду звонить, узнавать, нет ли каких изменений. Бизнесмен склонил голову.
— Да свершится воля Господня, отец.
— Воистину. И еще раз спасибо.
Отец Станислав повернулся и пошел к выходу, сделав своим спутникам жест следовать за ним.
За ними захлопнулись тяжелые двери.
Холодный воздух обжигал, на темном небе сверкали звезды. Проехала машина, за выхлопной трубой тянулось облачко пара.
— Opus Dei? — спросил Дрю. Отец Станислав не ответил.
Дрю стоял в темноте, на другой стороне улицы от интересующего его комплекса зданий. Строения, занимавшие весь квартал и окруженные кустарником, располагались на вершине пологого холма. Из-за темноты и кустов нельзя было различить, где кончается один дом и начинается другой.