Крис в панике оглянулся. Почему других мальчиков статуя вроде бы не потрясла? И все остальные люди “посторонние”, — как он назвал их мысленно, — почему они не смотрят в ужасе? Что это за место такое? Он в смятении думал над всем этим, но вдруг мистер О`Хара дважды щелкнул пальцами, и мальчики тотчас поднялись с колен и уселись на скамьи. Крис последовал их примеру. Он перепугался еще больше, когда заиграл орган, и его тревожные аккорды наполнили костел. Хор начал петь на каком-то незнакомом языке, и Крис ничего не понимал, о чем они пели.
Затем к алтарю подошел священник в длинном ярком одеянии. Его сопровождали два мальчика в белых плащах.
Они встали лицом к маленькой позолоченной двери, повернувшись спиной к окружающим, и начали беседовать со статуей. Крис надеялся получить хоть какое-нибудь объяснение всему происходящему — он хотел знать, почему этого человека прибили к кресту гвоздями. Но он не мог понять, о чем говорит священник. Его слова казались Крису лишенными всякого смысла, Тарабарщиной. “Confiteor deo Omnipotenti…”
Всю обратную дорогу Крис пребывал в смущении. Позже священник все-таки обратился к людям с краткой речью на английском. Он говорил об Иисусе Христе. Крис догадался, что это и был тот самый человек, который висел на кресте над алтарем, но он так и не понял, кто же такой этот Иисус.
Мистер О`Хара упомянул, что на следующей неделе Крис начнет заниматься в какой-нибудь воскресной школе. Возможно, тогда он все и узнает. Размышляя над этим, Крис вздохнул. Тем временем автобус въехал через открытые ворота на территорию школы Франклина, откуда единственная дорога вела к зданию жилого корпуса.
После только что испытанного им потрясения в страшной церкви с ужасной статуей, он радовался возвращению домой. Он уже познакомился с несколькими мальчиками и теперь предвкушал, как очень скоро удобно устроится на своей кровати. Здесь, в приюте, он точно знал, что должен делать и когда. Это вселяло в него уверенность и давало ощущение безопасности. Его не мучили никакие сомнения. И ланч всегда был в одно и то же время. Проголодавшись, он жадно поглощал гамбургер с картофельными чипсами, запивая все это большим количеством молока.
“Как хорошо снова оказаться дома”, — подумал он и, перестав жевать, замер с набитым ртом. Что за слово он только что мысленно употребил? Дома? А как же дом на улице Кэлкэнлин-стрит? А его мама? И он вдруг почувствовал интуитивно, что останется здесь на долгое время.
Изредка поглядывая на Сола, сидевшего на почетном месте в центре стола, Крис говорил себе, что, если это его дом, он должен научиться чувствовать себя здесь как дома. Он нуждался в дружбе, и дружить он хотел с Солом. Но захочет ли Сол с ним дружить, если и сильнее, и ловчее? А главное, у Сола есть бейсбольные карточки.
Ответ на свой вопрос он получил на следующий день во время занятий в бассейне. К этому времени он уже почти не стеснялся раздеваться в присутствии других мальчиков. Когда тренер поставил Сола в пример другим, указывая на то, как Сол, плавая, отталкивается ногами, у Криса сердце забилось от радости.
“У меня получается! — пронеслось у него в голове. — У меня и вправду получается!”
— Правильно, Килмуни, — похвалил тренер. — Когда разводишь ноги, не сгибай их в коленях. Работать ногами нужно с силой, но равномерно. Так, как это делает Грисман.
Другие мальчики удивленно поглядели на Криса, как будто они не подозревали о его существовании, пока тренер его не похвалил.
Крис покраснел, стараясь выполнить это движение получше. Гордость переполняла его грудь. Бросив взгляд на плавательную дорожку, он заметил, что Сол повернулся в его сторону, видимо, заинтересовавшись, кто такой Килмуни и правда ли, что он работает ногами так хорошо, как сказал тренер. Крис и Сол одно мгновение смотрели в глаза друг другу. Крису только показалось, что Сол усмехнулся, как будто оба они знали какую-то только им известную тайну. После урока все заторопились в раздевалку, дрожа от холода. Здесь на крючках висели их серые рубашки и брюки.
Крис, поеживаясь, переминался босыми ногами на холодном кафельном полу. Схватив полотенце из кучи в углу, стал ожесточенно тереть им свое тело. Он вздрогнул, когда рядом раздался сердитый голос:
— Где мои карточки? — Крис повернулся в замешательстве и увидел, как Сол лихорадочно обшаривает карманы своей одежды. И другие мальчики в изумлении наблюдали за ним.
— Они исчезли! — Сол сделал угрожающий жест в их сторону. — Кто украл мои?..
— Не разговаривать! — прервал его тренер.
— Но мои карточки! Они лежали у меня в кармане! Должно быть, кто-то…
— Грисман, повторяю, прекратить разговоры!
Но Сол, вне себя от возмущения, не мог остановиться:
— Я хочу, чтобы мне вернули Мои карточки! Тренер подошел к нему, широко раздвинул ноги и угрожающе уперся руками в бока.
— Я хочу, чтобы мне вернули мои карточки!
В полной растерянности, Сол молча открывал и закрывал рот.
— Ну же, Грисман, скажи — сэр!
Сол моргал, уставясь в пол, сконфуженный и сердитый. Наконец, он выдавил: “Сэр!”
— Так-то лучше. О каких карточках ты говоришь?
— О моих бейсбольных карточках. — Сол быстро добавил: — Сэр. Они были у меня…
— Бейсбольные карточки? — Тренер презрительно скривил губы. — Мы не выпускаем бейсбольных карточек. Где ты их достал?
Глаза Сола покраснели и налились слезами.
— Я принес их с собой на занятия, — он сглотнул, — сэр. Они лежали у меня в кармане брюк и…
— Тебе известно, что ученикам запрещается хранить что-либо, принесенное оттуда. У вас ведь нет своих игрушек, у вас нет своих вещей. Вы можете иметь только то, что вам разрешено иметь. — Крис почувствовал, как ему свело желудок. Он стоял, охваченный острым чувством неловкости за Сола, который заплакал, уставившись в пол. Остальные замерли, раскрыв в изумлении рты.
— Кроме того, Грисман, почему ты так уверен, что кто-то из твоих одноклассников украл твои драгоценные бейсбольные карточки? Запрещенные карточки. Может быть, их взял я?
Сол взглянул сквозь слезы на тренера и, шмыгнув носом, спросил:
— Это вы их взяли, сэр?
Крис весь сжался от стыда. Наступила гробовая тишина.
— Я мог бы сказать, что это сделал я, чтобы не создавать лишних проблем, — наконец произнес тренер. — Но это сделал не я. Если бы я взял эти дурацкие карточки, можешь быть уверен, я бы тебе их не вернул. Это сделал кто-то из твоей группы.
Прищурив красные от слез глаза, Сол повернулся к своим одноклассникам. Лицо его было искажено гримасой ненависти.
Хотя Крис и не брал этих злосчастных карточек, он все равно почувствовал себя виноватым, когда Сол остановил на нем взгляд. Потом он впился взглядом в мальчика, стоявшего рядом с Крисом, затем в следующего. Его губы тряслись.