Пока солдаты в изумлении рассматривали его, все новые создания стали появляться из воды, и рыбины одна за другой посыпались на песок. Солдаты нервно посмеивались.
— Может, это дар? — спросил Рондо, ни к кому не обращаясь.
— Собрать рыбу! Не позволим пропасть дару, поднесенному нашими новыми друзьями, — распорядился Падилла. — Все, все подбирайте, чтобы мы смогли накормить и тех, кто в охранении.
Все так увлеклись сбором рыбы, что не заметили, как на середине лагуны взбурлили пузыри и, сверкнув на солнце, исчезли. Не обратили они внимания и на то, что вдруг смолкла вся лесная живность, даже птицы в своих гнездах высоко на деревьях. Но они видели, как существа, переглянувшись и о чем-то посовещавшись, стали неохотно уходить с мелководья на глубину. Их первый знакомец тоже отступил к воде, чтобы вернуться к собратьям, в свой чудесный мир. И людям на берегу показалось, что он опечален тем, что покидает их.
Падилла обернулся и с удивлением обнаружил целую кучу собранной рыбы. Ее оказалось больше, чем он ожидал, но одна из них особо привлекла его внимание. Он окликнул Торреса, и они вдвоем рассмотрели диковинную рыбу. У нее были крупная чешуя, необычные брюшные плавники, заканчивающиеся чем-то вроде рудиментарных конечностей, и толстый мощный хвост. Пасть, полная длинных острых зубов, и необычно выдвинутая вперед мощная нижняя челюсть, как у барракуды, даже больше. Пока оба офицера изучали рыбу, лежавшую на боку, глаза ее выкатились, словно она тоже посмотрела на них, а пасть при этом судорожно открылась и закрылась. Они поспешно поднялись и осмотрелись. Солдаты уже разводили костры. Падилла снова склонился над рыбой. Ему почудилось что-то на потемневшей грубой чешуе. Осторожно коснувшись скользкого бока рыбы — она при этом дернулась и замерла, — капитан поднял пальцы к лицу и потер их, убирая слизь. Несколько золотых блесток плавно спустились на его потертые сапоги.
Падилла лежал между огромных корней одного из деревьев-великанов, растущих вокруг. Он вытянул ноги к маленькому костру, пытаясь просушить промокшие сапоги. Капитан только что закончил записывать в дневник все события этого бурного дня. Последняя его запись гласила, что битва с синкаро произошла по его вине, из-за небрежного отношения к исполнению обязанностей командира.
Падилле не хотелось упоминать о золотых блестках, найденных им на чешуе рыбы, но он никогда раньше ничего не упускал в своих записях и не собирался этого делать теперь. Писарро будет изумлен, узнав о месторождении золота, столь богатом, что рыбы выносят драгоценный металл на поверхность на своей чешуе. Подумав об этом, капитан со вздохом покачал головой и сунул дневник под рубаху.
Торрес лежал рядом с Падиллой, играя с одним из обезьяноподобных созданий.
— Что скажешь о них, мой капитан? — спросил он, протягивая кусочек бекона маленькому существу, которое сидело у него на груди, радостно виляя хвостом, словно восторженный щенок. Его маленькие когтистые лапки наконец выхватили кусочек мяса из пальцев лейтенанта и немедленно отправили добычу в рот. Улыбаясь и что-то благодарно ворча человеку, счастливое создание жевало мясо.
— Думаю, они побочная ветвь или очень близкие родственники обезьян, только живут в воде, что, вероятно, не совсем соответствует замыслу Господа, — ответил Падилла и засмеялся. — Но пути Господни неисповедимы.
Он несколько секунд смотрел на Торреса и создание.
— Что поразительно, его жабры открываются и закрываются, как у рыбы, выброшенной на берег, но оно дышит и носом, а значит, легкими. Наверное, оно не может долго находиться на берегу.
— Нам бы две системы дыхания, чтобы дышать на наших вонючих судах.
— Это верно. Когда наш друг Рондо нажрется бобов со свининой, то уж точно либо задохнешься, либо весь корабль взлетит на воздух, — улыбнулся в ответ Падилла.
Они лежали молча, прислушиваясь к негромким голосам солдат, чувствуя себя более расслабленно и спокойно, поскольку люди не говорили ни о смерти, ни о проклятой экспедиции.
Потом Падилла положил дневник в сумку на поясе и посмотрел на своего друга.
— Помнишь каменных истуканов, которых мы увидели, когда вошли в реку? Что ты о них думаешь?
— Я-то надеялся, что ты не станешь поднимать эту тему после заката. — Торрес бережно опустил существо на траву и проследил, как оно скрывается в зарослях. — Что я думаю, спрашиваешь? Они меня пугают. — Он посмотрел на капитана, словно мог различить его глаза в темноте. — Ты меня знаешь, я никого и ничего не боялся, по крайней мере до сегодняшнего дня. Но эти монстры… у меня мурашки бегали, когда я смотрел на них, хотя я вслух высмеивал наших солдат за тот же страх.
— Смотрители долины, боги лагуны… так я назвал их в своем дневнике. Они очень древние. Наверное, даже древнее, чем статуи инков, которые нам попадались в Перу.
— А меня беспокоит не их возраст, мой капитан, а их вид. Не хотелось бы наткнуться на такое чудище, купаясь в лагуне.
Падилла расхохотался и только собрался ответить, как вдруг резкий пронзительный крик раздался в ночных джунглях. Мелкие создания, резвившиеся на песке, мгновенно бросились в воду.
Падилла и Торрес вскочили, и Айван обнажил меч.
— Что случилось? — крикнул Падилла солдатам, когда они подошли к общему костру.
Солдаты сердито галдели, показывая на человека, стоявшего на берегу. В руках у него было безжизненное тело одного из созданий. Он держал его за сломанную шею.
— Ублюдок поганый! — рявкнул один из солдат. — Зачем ты это сделал?
Человеком, проклятия которому посылали все остальные, оказался, разумеется, Суарес. Гигант угрюмо стоял перед ними, но в его взгляде читался вызов. На нем не было кирасы, и его красная рубаха в свете костра казалась алой от крови.
— Что здесь происходит? — каменным голосом спросил Падилла, прекрасно зная ответ.
Один из молодых солдат, парень лет двадцати, выступил вперед и показал на Суареса.
— Негодяй сделал это без всякой причины. Ему просто нравится убивать.
— Оно укусило меня, и я буду убивать всех, кого захочу, людей или животных. — Суарес смотрел на них с превосходством, словно старший офицер, все еще сжимая в руке безжизненное тело маленького создания.
— Этот человек безумен, мой капитан, и мы должны убить его на месте, как бешеного пса, — прошипел Торрес и шагнул вперед, тут же позабыв, как уговаривал Падиллу пощадить солдата. Его меч был направлен прямо в грудь Суареса.
— Он случайно тебя укусил. Ты забрал у него хлеб, вот он и цапнул тебя за палец вместо хлеба, — вмешался другой солдат, и остальные одобрительно зашумели.
— Суарес, ты натворил достаточно бед, и это должно закончиться здесь, сегодня, сейчас. — Голос Падиллы был глухим и бесстрастным. Он сделал знак лейтенанту опустить меч. — Это моя обязанность, дружище.
— Но мы не можем рисковать вами, капитан. Я покончу с ним.