Декер, облаченный в пиджак спортивного покроя и слаксы, усмехнулся.

— Амфитеатр открыт с боков и не имеет крыши. Как только солнце скроется, в пустыне становится прохладно, иногда температура падает до сорока пяти градусов [15] . Если, не дай бог, поднимется ветер, та леди в вечернем платье горько пожалеет о том, что у нее нет куртки на меху, о которой вы упоминали. Во время перерыва множество народу бросится осаждать киоски, в которых продаются одеяла. Именно поэтому я прихватил с собой этот плед. Не исключено, что он нам потребуется.

Они предъявили билеты, пересекли приветливо раскрывшийся перед ним двор, заменявший театральное фойе, и, следуя указаниям капельдинеров, влились в толпу, которая неспешно ползла вверх по лестницам, направляясь к нескольким широким деревянным дверям, ведущим к различным частям верхнего яруса.

— А вот и наша дверь, — сказал Декер. Он жестом предложил Бет войти первой и, пропуская ее, самым естественным образом повернул голову и окинул лестницу и фойе внизу взглядом, пытаясь понять, есть ли за ним наблюдение. И тут же с легкой, но ощутимой горечью понял, что старые привычки вернулись к нему с немыслимой легкостью. Почему он вдруг взволновался по этому поводу? Слежка за ним не имела никакого смысла. Что компрометирующего могло обнаружить его бывшее начальство в том, что он сидит на оперном представлении? Впрочем, предосторожность ничего не дала: Декер не заметил ровным счетом никого, кто проявлял бы больше интереса к его персоне, чем к предстоящей опере.

Стараясь ничем не показать свою озабоченность, Декер сел рядом с Бет в правой части верхнего яруса. Места у них были не из лучших, но, успокоил он себя, жаловаться, конечно, не на что. С одной стороны, их секция амфитеатра находилась не под открытым небом, но в то же время им были видны звезды, сиявшие над партером. Кроме того, верхняя часть амфитеатра была лучше защищена от ночного ветра.

— Но как же можно без крыши? — удивилась Бет. — Ведь может пойти дождь. Что же тогда, представление прекращается?

— Нет. Дождь не попадает на певцов.

— А зрители в партере?

— Они промокают.

— Очень странные порядки.

— Есть и большие странности. На будущий год вам следует обязательно побывать на открытии оперного сезона в начале июля. Перед началом спектакля зрители устраивают пикник на автостоянке.

— Пикник? Вы хотите сказать, нечто вроде того, что бывает на футбольных матчах?

— Именно. Только здесь пьют шампанское и носят смокинги.

Бет расхохоталась. Ее веселье оказалось заразительным. Декер был настолько рад тому, что слежки за ним больше не было, что смеялся вместе со своей спутницей.

Затем огни померкли, и началась «Тоска». Представление оказалось прекрасным. В первом акте рассказывалось о бежавшем из тюрьмы и скрывающемся в церкви политическом заключенном; музыка была по большей части мрачной и угрожающей. Хотя, конечно, никто и никогда не мог сравниться с Марией Калласс, исполнявшей главную роль в тех давних легендарных спектаклях, но и здесь сопрано была очень хороша. Когда первый акт закончился, Декер принялся восторженно бить в ладоши.

Но, случайно поглядев вниз, в проход левой части среднего яруса, он внезапно застыл.

— В чем дело? — спросила Бет.

Декер не ответил. Он продолжал вглядываться в проход.

— Стив?

Ощущая, как за ушами у него запульсировали жилки, Декер наконец ответил:

— А почему вы решили, что что-то не так?

— Выражение вашего лица. У вас такой вид, будто вы увидели призрак.

— Не призрак. Делового партнера, который нарушил соглашение. — Декер увидел того самого мужчину, который следил за ним утром около офиса. Человек, одетый в неописуемую спортивную куртку, стоял в проходе, не обращая ни малейшего внимания на кишевших вокруг него людей, покидавших зал, и смотрел на Декера. Он хочет увидеть, останусь ли я здесь или выйду из зала через эту дверь, думал Декер. Если я уйду, он, вероятно, воспользуется микрофончиком, спрятанным за лацканом, и сообщит напарнику, снабженному головным телефоном, что я пошел в направлении кого-то из команды. — Забудем о нем, — сказал он вслух. — Я не позволю ему испортить наш вечер. Вы, наверно, не прочь выпить горячего шоколада? Тогда пойдемте.

Они возвратились к дверям, через которые входили, прошли по балкону и спустились по лестнице в переполненный двор-фойе. Окруженный людьми, Декер потерял всякую возможность определить, кто из них может за ним следить. Он провел свою спутницу в обход левой стороны театра к той части фойе, где видел подозрительного мужчину.

Но того на месте не, оказалось.

8

Во время антракта Декер сумел вести нормальную светскую беседу. Под конец он не спеша проводил Бет к их местам. Она же ничем не показывала, что замечает его напряженность. Когда начался второй акт «Тоски» и задача не испортить Бет вечер временно потеряла актуальность, он смог полностью сосредоточиться на той чертовщине, которая сегодня творилась вокруг него.

Он подумал, что с одной точки зрения происходившее имело смысл. Управление все еще продолжало тревожиться из-за его яростной реакции на трагическую римскую операцию, и там хотели удостовериться, что он не нашел для своих эмоций выход, заключавшийся в предательстве, — то есть выяснить, не продавал ли он кому-нибудь информацию о секретных операциях. Одним из признаков того, что ему кто-то за что-то платил, могла оказаться степень его активности в брокерской работе, а также то, сколько он тратит — не превышают ли расходы Стива его заработков.

Вот и прекрасно, думал Декер. Я ведь ожидал проверки. Но предполагал, что они займутся ею раньше. И, конечно, они вполне могли проделать все это, не появляясь рядом со мной, а просто ознакомившись с совершенными мной сделками по недвижимости, моими счетами и ценными бумагами, а также моими обращениями в банк. Почему по прошествии года с лишним они решили проследить за мной вплотную? Помилуй бог, в опере!

В темноте Декер искоса смотрел на роскошные декорации, изображавшие Италию в начале 1800-х годов, но был настолько поглощен своими мыслями, что едва слышал задумчивую музыку Пуччини. Неспособный противиться импульсу, Декер повернул голову и сосредоточился на темном проходе слева от середины яруса, где он в начале антракта заметил наблюдавшего за ним человека.

И тут же мышцы его спины напряглись. Мужчина оказался на том же месте, и теперь никак нельзя было усомниться в его намерениях, поскольку он полностью игнорировал оперу и, не отрываясь, смотрел в сторону Декера. Очевидно, он полагал, что его еще не заметили и что тень, в которой он держался, надежно защищает его от взглядов объекта слежки. Но он не понимал, что в его сторону падает свет со сцены.