— Это там, на востоке. Но мы-то находимся в Нью-Мексико. Вы давно здесь живете?
— Около года с четвертью.
— В таком случае вам еще предстоит это узнать. Хотя, может быть, вы уже поняли, что нас называют Особенным городом вовсе не за просто так. Здесь мы еще во многих отношениях остаемся Диким Западом. Мы поступаем по старинке. Если мы хотим кого-то застрелить, то пользуемся пистолетом или охотничьим ружьем. За все пятнадцать лет, которые я прослужил в полиции, мне ни разу не приходилось встречаться с преступлением, где было бы задействовано так много оружия нападения. Кстати, мистер Декер...
— Да?
— Вы никогда не служили в правоохранительных органах?
— Правоохранительных? Нет, я торговал недвижимостью. А почему вы подумали?..
— Офицер Санчес сказал, что, когда он нашел вас, вы действовали так, будто хорошо знаете полицейскую процедуру, и понимали, что чувствует офицер в потенциально опасной ситуации. Он сказал, что вы особо подчеркнули, что выйдете из прачечной с поднятыми руками и что покажете руки, прежде чем выйдете на открытое место. Это очень необычное поведение.
Декер снова потер ноющий лоб.
— Мне просто казалось, что это будет логично. Я опасался, что офицер подумает, будто я могу представлять угрозу для него.
— А когда я посоветовал вам одеться, вы сами решили, что не можете войти в спальню, чтобы взять одежду, пока там не закончат работать криминалисты.
— Это тоже кажется мне совершенно логичным. Я видел по телевизору множество репортажей о преступлениях.
— А где вы научились так хорошо стрелять?
— На военной службе.
— А-а, — протянул Эсперанса.
— Видите ли, я должен узнать, как дела у моей подруги.
Эсперанса кивнул.
— Я так волнуюсь о ней, что с трудом могу соображать.
Эсперанса снова кивнул.
— А я вам вот что предложу: почему бы нам не заехать в больницу по дороге в наше полицейское отделение?
— Полицейское отделение? — переспросил Декер.
— Чтобы вы смогли сделать заявление.
— А разве сейчас я его не делаю?
— Официальным считается только заявление, сделанное в отделении.
«Телефон, — подумал Декер. — Я должен добраться до телефона-автомата и позвонить своему прежнему начальству. Я должен рассказать им о случившемся. Я должен узнать, что они собираются предпринять в этой связи».
В кухню вошел полицейский.
— Сержант, медицинский эксперт говорит, что он закончил и мистер Декер может войти в спальню и взять какую-нибудь одежду.
Декер поднялся.
— Давайте, пока мы еще здесь, пройдемся по дому, — предложил Эсперанса. — Будет полезно, если вы точно покажете нам, как это происходило. Также...
— Да?
— Я знаю, что это будет трудно, но вряд ли ситуацию можно считать обычной. Это сбережет нам много времени, если мы разберемся сразу, а не станем ждать до завтра.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Декер. — Что еще вам от меня нужно?
— Чтобы вы посмотрели на лица.
— Что?
— Трупов. Здесь, а не в морге. Возможно, вам удастся идентифицировать их. Раньше, в темноте, вы, вероятно, не смогли рассмотреть их. Теперь, когда освещение снова включено...
Декер и сам хотел посмотреть на трупы — именно в надежде узнать кого-нибудь из убитых, — но он должен был сделать вид, что ужасно боится этого.
— Я не думаю, что мой желудок... Боюсь, что меня вырвет.
— Вы не обязаны это делать. Есть и другие пути. Криминалисты сделали много фотографий. Вы можете поработать с ними. Или посмотреть на трупы позже, в морге. Но фотографии не всегда обеспечивают хорошее сходство, a rigor mortis [20] может так исказить лица трупов, что вы не узнаете их, даже если с кем-то из них вам когда-то довелось мельком встречаться. А вот сейчас, сразу после нападения, всегда есть шанс, что...
Декер не мог даже на мгновение отрешиться от мыслей о Бет. Он должен был попасть в больницу. Продолжая симулировать нежелание, он сказал:
— Да поможет мне бог. Ладно, я посмотрю на них.
Декер, одетый в джинсы и серый хлопчатобумажный пуловер, сидел на жестком стуле в почти пустой комнате ожидания отделения скорой помощи больницы Святого Винсента. Часы на стене показывали почти шесть тридцать. От света люминесцентных ламп на потолке болели глаза. Слева, возле двери, Эсперанса разговаривал с полицейским, который стоял возле привязанного к каталке подростка с разбитым лицом. В растоптанных ботинках, истертых линялых джинсах, кожаной ковбойской шляпе и с волосами до плеч Эсперанса был похож на кого угодно, но только не на полицейского детектива.
Когда дежурный санитар через распашные двери, которые тем не менее управлялись электронным устройством, увез подростка на каталке внутрь, Эсперанса вошел в ярко освещенное помещение. Благодаря длинным ногам и сухощавому сложению он двигался изящными большими шагами, которые ассоциировались у Декера с движениями пантеры. Детектив указал вслед каталке.
— Жертва несчастного случая. Пьяные за рулем. Уик-энд фиесты. Типичный случай. Есть какие-нибудь известия о вашей подруге?
— Нет. Регистратор сказал, что доктор выйдет ко мне. — Тело Декера расслабленно обмякло на стуле. Голова у него болела; казалось, будто кто-то обвязал ее тугим ремнем. Он то и дело потирал лицо ладонью, ощущая неприятную отросшую щетину, обоняя запах пороха на руках. И все время думал о Бет.
— Иногда под действием волнения человек вспоминает не сразу, — сказал Эсперанса. — Вы уверены, что люди, тела которых вы осматривали, не показались вам знакомыми?
— Насколько я знаю, прежде я никогда их не видел. — В ноздрях Декера все еще явственно ощущался прилипчивый запах крови. Всем убитым было на вид от двадцати до тридцати лет. Они были смуглыми, носили темную уличную одежду и имели средиземноморские, возможно, греческие или французские черты лиц. Или они были?.. Как раз накануне вечером, во время приема по случаю фиесты, Декеру так и лезли в голову воспоминания о его последнем задании от Управления. Рим. Смуглокожие бандиты, возможно, были итальянцами? Неужели нападение на его дом имеет какую-то связь с тем, что случилось в Риме год с четвертью тому назад? Если бы только Эсперанса оставил его в покое на некоторое время, чтобы он смог сделать телефонный звонок.
— Мистер Декер, я не без основания спросил вас о том, не служили ли вы в каких-то правоохранительных органах. Я не могу не удивляться тому, что вы смогли сделать. К вам в спальню врываются четверо мужчин с автоматическим оружием. Устраивают сущий ад в вашем доме. И вам удалось убить всех четверых из маленького пистолетика. Вам самому это не кажется странным?