Сэвэдж чувствовал, что сердце заколотилось еще сильнее, что он теряется от того, что не может понять, что именно говорит мужчина.
С внезапной легкостью голос переключился на английский.
— Дойль? Форсайт? Черт, да как бы ты себя не называл, слушай, приятель. Если ты знаешь, что нужно сделать, чтобы выбраться из этой передряги и спасти свой зад, ты бы лучше…
Сэвэдж среагировал совершенно бездумно. Инстинктивно, получив удар, он грохнул трубку на рычаг. Колени продолжали трястись.
Безумие.
В баре-кантри японец продолжал тянуть свое бесконечное: “Так одинок, что умираю”.
— Кто это был? — спросила Рэйчел.
Они двигались в толпе по залитым неоновым светом улицам. Жар от сплошной стены света был, как от кварцевых ламп.
У Сэвэджа сводило живот. Он боялся, как бы не выблевать еду, которую он только что проглотил.
— Этого голоса я никогда раньше не слышал. Не могу судить о его японском акценте, но английский был идеален. Или так — американский. Мы никак не могли проверить, на чьей он стороне. Он был зол, нетерпелив и угрожал. Я не рискнул остаться на проводе. Если звонок прослушивался, они могли бы прочесать Гинзу. Одно лишь я понял окончательно. Акира в свой дом не допустил бы посторонних, а Эко без надобности не стала бы рявкать “хай”.
— Полиция?
— У них не работают американцы. И откуда ему знать, что ко мне следует обращаться либо “Форсайт”, либо “Дойль”? Акира бы им этого не сказал.
— Может быть, и не сказал бы. По своей воле. Сэвэдж знал, какой эффект оказывают некоторые химические препараты на несговорчивых информаторов.
— Таким образом, мы знаем, что Акира попал в беду. Но как ему помочь, я не знаю.
Сирена заставила его вздрогнуть. Повернувшись и намерившись бежать, он увидел проехавшую мимо “скорую помощь”.
Он выдохнул воздух.
— Мы не можем больше слоняться по улицам, — твердо сказала Рэйчел.
— Но где бы мы могли спокойно, не дергаясь, провести ночь?
— Я все равно не засну, — покачала головой Рэйчел. — Я настолько перевозбуждена, что…
— Выходов у нас два. Найти безопасное место, переждать до утра и тогда отправиться в ресторан в надежде, что Акира все-таки позвонит. Но в ресторане может оказаться засада.
— А второй?
— Изменить планы. Я ведь говорил Акире, что даже в том случае, если Эко предупредит меня по телефону, я все равно не уеду из Японии. Мне нужны ответы на мои вопросы, — удивленный угрозой, прозвучавшей в голосе, Сэвэдж развернул бумажку с инструкциями, данными ему Акирой. — Акира сказал, что это мудрый и святой человек. Его сэнсей. Человек, с которым Акира хотел поговорить. Так. Давай-ка проверим этого святого, насколько он свят.
Контрастируя со сверканием района Гинзы, эта часть Токио была темна и угнетающа. Несколько фонарей да редкие, стоящие на окнах лампы практически не разгоняли нависшую мглу. Расплатившись с таксистом и выбравшись с Рэйчел из машины, Сэвэдж, несмотря на темноту, почувствовал некоторое напряжение.
— Похоже, что заехать сюда — была не лучшая идея, — поежилась Рэйчел.
Сэвэдж стал изучать темную улицу. Шум движения, доносящийся издалека, лишь подчеркивал нависшую над этим районом тишину. Несмотря на то, что тротуар казался вымершим, даже в такой темноте Сэвэдж обнаружил несколько выступов и ниш, в каждой из которых могли прятаться зоркие глаза, которые…
— Такси уехало. Других я не вижу. Слишком поздно что-либо изменять.
— Чудно… Откуда нам знать, что водитель привез нас именно туда, куда нам нужно? — спросила Рэйчел.
— “Авраам верил…” и так далее, — вспомнил Сэвэдж любимую цитату Рэйчел. — В этом нам придется ему довериться.
— Чудненько, — повторила Рэйчел, и слово прозвучало в ее интерпретации как ругательство.
Сэвэдж, понимая тщетность поиска ответа, развел руками.
— По инструкции мы должны были бы оставить такси в нескольких кварталах от места назначения, а затем осторожно, проверяя, нет ли засады, подойти к нужному дому, — он огляделся по сторонам. — Но в Токио названий улиц практически нет. Без подсказки таксиста я навряд ли отыскал бы это место, даже если бы находился всего в нескольких кварталах от него.
Они стояли перед пятиэтажным грязноватым бетонным зданием. Без окон. Оно напоминало склад, попавший ни с того, ни с сего в район многочисленных многоквартирных комплексов с крохотными окошками. Хотя и они казались достаточно грязными.
Здание было не освещено.
— Не могу поверить, что здесь кто-нибудь живет, — сказала Рэйчел. — Наверное, это ошибка.
— …У нас есть способ в этом убедиться, — и снова Сэвэдж осмотрел темную улочку. Положив руку на “беретту”, заткнутую за пояс брюк под курткой, он подошел ко входной двери.
Она была сделана из стали.
Сэвэдж осмотрел все, но так и не смог отыскать кнопки звонка или интеркома. Да и замка на двери не было.
Он попробовал повернуть ручку. Она повернулась. Причем, с легкостью.
— По крайней мере, здесь не боятся непрошеных посетителей, — сказал Сэвэдж. Он не мог скрыть, удивления. — Держись ко мне поближе.
— Эй, если я встану еще ближе, то придется залезать тебе в белье.
Сэвэдж чуть улыбнулся.
Но ее шутка не сняла охватившего его напряжения. Он толкнул тяжелую створку вперед и, нахмурившись, оглядел скудно освещенный коридор.
— Быстро, — сказал он и, потянув Рэйчел за собой, выскочил из дверного проема, чтобы их силуэты не стали легкими мишенями.
Так же быстро он захлопнул дверь и с удивлением заметил, что и с этой стороны задвижки не было. Пораженный, он стал рассматривать раскинувшийся перед ними коридор.
Он заканчивался в десяти футах впереди. Никаких дверей. Ни с одной, ни с другой стороны. В дальнем конце наверх вела лестница.
— Что это за… — начала было спрашивать Рэйчел. Но Сэвэдж приложил палец к губам, и она замолкла. Он знал, что именно она хочет спросить, и кивнул понимающе. Он никогда не видел склада или жилого дома с такой планировкой. На стенах не было никаких указателей с направлениями или того, где кто сейчас находится. Никаких почтовых ящиков с именами, никаких звонков. Никаких дверей с охранной системой, преграждающей путь в дальнюю часть здания.
Лестница оказалась бетонной. Сэвэдж с Рэйчел стали осторожно подниматься; они морщились, слыша, как отдаются эхом вверху их шуршащие шажки.
Следующий этаж оказался также слабо освещенным: коридор был коротким, без дверей, в конце его наверх вел следующий лестничный пролет.
И снова они стали подниматься. Нервозность Сэвэджа возрастала. “Почему инструкции, данные Акирой, оказались настолько неполными? — думал он. — Каким, черт побери, образом я смогу кого-нибудь отыскать, если здесь нет ни одной двери с фамилией?..”