Дельгадо наклонился вперед, лицо его приняло жесткое выражение.
— Профессор Драммонд не остановился ни перед какими расходами и пригласил на работу самых лучших археологов.
— Лучшие эксперты по культуре майя — граждане нашей страны, и они работают у меня в институте.
— Но вы же сами признали, что у вас недостаточно средств, — возразил Дельгадо с ноткой раздражения в голосе. — Смотрите на щедрый финансовый вклад профессора Драммонда как на способ помочь вам сделать так, чтобы ваших собственных средств хватило на большее. Вашим сотрудникам не дали разрешения посетить место раскопок, потому что у занятого там персонала так много работы, что им некогда отвлекаться на прием посетителей. А район закрыли, чтобы уберечь место раскопок от проникновения туда обычных грабителей, которые похищают поистине драгоценные остатки материальной культуры с недавно обнаруженных археологических объектов. Все это легко объяснимо. Никакой секретности нет.
Герреро взволновался еще больше.
— Мой институт…
Дельгадо поднял руку протестующим жестом.
— «Ваш» институт?
Герреро быстро поправился.
— Национальный институт археологии и истории должен иметь исключительное право определять, как будут производиться раскопки и кому будет разрешено производить эти работы. Мне непонятно, почему нарушаются правила и обычный порядок.
— Профессор, ваша наивность внушает мне беспокойство.
— Что?
— Алистер Драммонд — щедрый покровитель искусства нашей страны. Он вложил миллионы долларов в строительство музеев и предоставление стипендий молодым художникам. Неужели я должен напоминать вам, что компания «Драммонд энтерпрайзиз» была спонсором недавне-го турне по всему миру самой богатой коллекции мексиканского искусства из всех когда-либо существовавших? И что международное признание, которое получила эта коллекция, послужило невероятному взлету нашего престижа? К нам теперь приезжает все больше и больше туристов, причем не только для того, чтобы посетить наши курорты, но и чтобы по достоинству оценить наше культурное наследие. Когда профессор Драммонд предложил свою финансовую и техническую помощь в проведении раскопок, он добавил, что сочтет за честь, если его предложение будет принято. Было политически целесообразным оказать ему эту честь, потому что это служило нашим интересам. При столь мощной финансовой поддержке его команда закончит работу намного скорее, чем это сделала бы ваша слабо укомплектованная группа. Следовательно, туристы могут начать ездить туда раньше. Туристы, — повторил Дельгадо. — Источник дохода. Работа для коренного населения. Освоение бесполезной во всех других отношениях части Юкатана.
— Источник дохода? — ощетинился профессор Герреро. — Только в этом заключается для вас ценность нашего наследия? Туристы? Деньги?
Дельгадо вздохнул.
— Прошу вас… Сегодня слишком приятный день, чтобы омрачать его спорами. Я приехал сюда отдохнуть и думал, что и для вас такая возможность будет желанной. Мне необходимо сделать несколько телефонных звонков. Почему бы вам не пойти к бассейну, не полюбоваться видом Акапулько, не познакомиться с молодыми дамами — но можете и не знакомиться, если не хотите, — а позднее, во время обеда, мы вернемся к этому разговору уже в более спокойном, я надеюсь, состоянии.
— Не понимаю, каким образом любование окрестными красотами заставит меня переменить мое отношение к…
— Мы продолжим наш разговор позже, — перебил его Дельгадо. Он жестом пригласил профессора встать, проводил его до двери и сказал одному из телохранителей: — Прогуляйтесь с профессором Герреро. Покажите ему парк, бассейн, где идет прием. Исполняйте все его желания. Профессор, — Дельгадо пожал ему руку, — через час я снова буду с вами.
Прежде чем Герреро успел ответить, Дельгадо выпроводил его из комнаты и закрыл дверь.
Его улыбка тут же исчезла. Лицо стало жестким, рука потянулась к стоявшему на баре телефону. Он сделал все, что мог. И пытался сделать это мягко и дипломатично. Без излишней прямоты, которая могла показаться оскорбительной, он предлагал все мыслимые соблазны. Бесполезно. Что ж, есть и другие способы. Профессор Герреро этого еще не знает, но когда вернется в Мехико, то обнаружит, что он больше не является директором Национального института археологии и истории. Новый директор, которого выбрал Дельгадо и который уже в долгу перед ним, не будет видеть никакой проблемы в том, чтобы позволить археологической группе Алистера Драммонда продолжать раскопки недавно обнаруженных построек майя. Дельгадо был уверен в уступчивости нового директора, потому что именно уступчивость будет условием его назначения на эту должность. А если профессор Герреро будет и впредь столь же несговорчивым и неудобным в обращении, если попытается возбудить политический скандал, то ему придется трагически погибнуть в дорожной катастрофе.
Как может столь образованный человек быть таким тупицей? — думал в ярости Дельгадо, снимая трубку телефона. Однако он не стал набирать номер, потому что на многолинейной панели телефона замигала лампочка, сигнализируя, что ему кто-то звонит по параллельному каналу. При обычных обстоятельствах Дельгадо предоставил бы кому-нибудь из обслуживающего персонала ответить на звонок с одного из многочисленных аппаратов, установленных по всему особняку, но линия, по которой шел сейчас вызов, была настолько секретной, что не имела отводов. К ней был подсоединен только этот аппарат, и ее номер был известен лишь особо близким сотрудникам, которым были даны инструкции пользоваться им только в случае возникновения вопросов чрезвычайной важности. В данной ситуации мысли Дельгадо занимал лишь один такой вопрос, и он сразу же нажал кнопку, под которой мигала лампочка.
— Стрела, — сказал он, используя кодовое слово. — В чем дело?
Сквозь помехи междугородного вызова грубоватый голос (Дельгадо узнал своего доверенного помощника) отозвался тоже кодовым словом:
— Колчан. Дело касается этой женщины.
Дельгадо почувствовал стеснение в груди.
— Твоя линия надежна?
— Я бы не звонил, если бы было иначе.
Телефонная система Дельгадо ежедневно инспектировалась на предмет обнаружения подключений, а вся вилла и прилегающий к ней участок тоже ежедневно прочесывались в поисках электронных подслушивающих устройств. В дополнение к этому небольшой монитор, установленный рядом с телефоном, измерял напряжение на линии. Любое отклонение от нормы показало бы, что кто-то подключился к линии после последней проверки.
— Что с женщиной? — нетерпеливо спросил Дельгадо.
— Думаю, что Драммонд ее больше не контролирует. Внешнее наблюдение снято.
— Ради всего святого, говори яснее. Я не понимаю.
— Вы поручили нам следить за ней. Но мы не можем к ней подобраться, потому что Драммонд поставил своих людей, которые держат ее под контролем. Один из его оперативников под видом бездомного бродяги сидит в картонном ящике и наблюдает за домом сзади. Всякие уличные торговцы — продавец булочек с сосисками, торговец теннисками и зонтиками — смотрят за входом из парка с противоположной стороны улицы. Ночью их сменяют другие оперативники, работающие под нищих. Привратник дома состоит на службе у Драммонда. У привратника есть помощник, который ведет наблюдение в случае, если привратника кто-то отвлечет. Весь обслуживающий персонал этой женщины тоже работает на Драммонда.