«Прекрати думать об этом! — приказал себе Фернандо. — С какой стати эти мужчины станут нас искать? Им нужны Дейл и Беатрис. А мы для них ничего не значим». И тут же в его мозгу шевельнулась другая мысль: «Вот именно, мы для них ничего не значим. Если они видели, как мы убегаем, и решат, что мы стали свидетелями… Мы не можем просто сидеть здесь и ждать, когда нас придут убивать».

— Я должен замести следы!

Выскочив из пещеры, Фернандо добежал до того места, где следы огибали песчаную дюну. Стащив с себя рубашку, он бросил ее на песок и стал затирать следы, выравнивая его поверхность. Поднявшийся ветер рвал рубашку из его рук. Несколько дождевых капель упали на его голую спину, и тут Фернандо понял: ему не надо уничтожать следы. Это сделает за него дождь. Но что, если мужчины придут раньше, чем это случится?

Небо расколола молния, на мгновение ослепив его, прогремел гром, а затем снова сомкнулась темнота. После удара грома наступила тишина, нарушаемая только завыванием ветра и… звуком приближающегося автомобиля.

По верхушке дюны пробежал луч света автомобильных фар, а затем Фернандо услышал, как хлопнула дверь трейлера. Закричала Беатрис, и послышались звуки борьбы. Хлопнули двери автомобиля, снова мелькнул свет фар, и звук двигателя стал удаляться.

Похоже, эти люди забрали с собой Беатрис. А что же с Дейлом?

Пригибаясь под струями холодного дождя, Фернандо выглянул из-за дюны. Когда задние огни машины растворились во тьме, он ошеломленно уставился на языки огня, пляшущие в окнах трейлера. Подбежав к дому на колесах и заглянув в одно из окон, Фернандо увидел тело, распростертое на полу кухни. Это был Дейл, он был уверен, но, обогнув трейлер и оказавшись у двери, Фернандо едва не споткнулся о другое тело — труп мужчины в военной форме.

Щурясь от яркого огня, Фернандо смотрел сквозь сеточную дверь. Жилая комната горела справа, и огонь распространялся влево, по направлению к кухне и спальне. Дальше виднелась кухня, где лежал Дейл, но огонь уже блокировал дорогу туда.

«Он не двигается. Его лицо покрыто кровью. Он, вероятно, мертв, и я буду дураком, если…»

Не успев понять, что он делает, Фернандо побежал налево, мимо той стороны трейлера, где располагалась спальня. Когда Дейл чинил трейлер, устраняя повреждения, нанесенные ему ураганом, он затянул дыру в заднем углу спальни толстым брезентом. Фернандо добежал до этого места, оторвал брезент, и ветер сразу же унес его в ночь. Промокший до костей Фернандо заставил себя влезть в узкое отверстие. Поворачиваясь из стороны в сторону, царапая до крови голые спину и живот, он все-таки протиснулся внутрь.

Дым, тянущийся из гостиной, заставил Фернандо закашляться. Он обогнул кровать. Сквозь дверной проем были видны танцующие в гостиной языки пламени.

— Иисус, Мария и Иосиф! — бормотал Фернандо, закрывая лицо рукой от нестерпимого жара и чувствуя, как трещат волосы. Пробравшись к Дейлу, он ухватил его за ноги и потащил прямо через обломки кухонного стола мимо стойки, но внезапно потерял равновесие и упал на спину, не выпустив при этом свою поклажу. Фернандо упал в благословенную тень спальни. Он никогда еще не испытывал столь приятной прохлады, хотя жар уже начал накапливаться и здесь.

Поднявшись на ноги, он втащил Дейла в спальню и поволок его к отверстию. Положив Дейла головой к дыре, Фернандо сначала сам выбрался из трейлера, а затем сунул руки внутрь, взял Дейла за плечи и с гулко бьющимся сердцем принялся вытаскивать его.

Огонь уже добрался до спальни и вылизывал дверную притолоку. Увидев это, Фернандо удвоил усилия. Ветер врывался в горло и мешал дышать. «Тяни! Тяни! — подстегивал он самого себя. — Еще сильнее!» Но Дейла что-то держало. Туго набитые карманы его рыбацкой куртки зацепились за края отверстия. Поскольку снять с Дейла куртку не было никакой возможности, Фернандо резким рывком освободил ее, а затем снова ухватил Дейла за плечи и потянул на себя. Он едва не издал победный крик, когда из отверстия показалась грудь Дейла, его живот, бедра. Последний рывок — и Фернандо завалился на спину, а безвольное тело Дейла оказалось на нем. Стихия обрушилась на них обоих с новой силой.

Однако у Фернандо не было времени отдыхать. Когда пламя заплясало уже в самом отверстии, рыбак поднял Дейла, взвалил его на правое плечо и потащил к своему трейлеру. Ввалившись внутрь и оставив бурю за спиной, он опустил Дейла на пол и стал шарить в темноте в поисках свечи. Когда он нашел и зажег ее, то чуть не застонал от блаженства.

Лицо Дейла кровоточило и было покрыто ранами. На нем буквально не осталось живого места. Даже сильный дождь не смог смыть с него кровь. Она текла и из разбитого носа. Фернандо поежился, но не от холода, а от неожиданно пронзившей его мозг догадки. Ведь мертвецы не кровоточат.

— Господи, да ты живой!

2

Боль разрывала его на части. Она вонзалась в него раскаленным кинжалом, терзала, глодала, словно голодная гиена. Все его лицо пульсировало болью. И затылок. И живот. О боже, его живот! А правая сторона груди болела так, что…

Когда нервные окончания вернулись к жизни, боль стала настолько сильной, что вырвала его из забытья и вернула в реальность. Он силился открыть распухшие веки, и ценой огромных усилий ему это удалось. В темноте он увидел пламя. Он лежал на полу трейлера, и огонь скоро должен подобраться к нему. Сиена… Где она? Застонав, он отвернулся от огня. К нему прикоснулись чьи-то руки. Люди Белласара… над ним склонилось чье-то лицо. Сейчас Белласар снова ударит его. Он зажмурился, и от этого разбитое лицо пронзил новый укол боли.

Далекий голос проговорил что-то, чего он не понял. Он пошевелился.

— Лежи смирно, — произнес голос по-испански. — Ты в безопасности.

Малоун снова приоткрыл глаза и увидел лицо с седой щетиной, изрезанное морщинами от многих лет работы под жарким солнцем.

— Ты в безопасности, — повторил Фернандо.

Какое-то движение заставило Малоуна вздрогнуть от неожиданности, но в следующий момент он осознал, что это жена Фернандо вытирает ему лоб влажной тряпкой. Еще одно движение заставило его посмотреть в угол, где испуганно затаились детишки рыбака.

Ему было больно дышать носом, поэтому он приоткрыл рот. Тогда заболела челюсть, а когда он попытался вдохнуть полной грудью, невыносимая боль пронзила правую сторону груди.

Снаружи завывал ветер. В окна трейлера колотил дождь.

— Сиена, — с трудом произнес Малоун. — Где…

Фернандо наморщил лоб, как если бы Малоун говорил на тарабарском языке, что, собственно, соответствовало действительности, по крайней мере для него. Мало того что Малоун произнес это на английском, которого Фернандо не знал, он еще упомянул имя Сиены, которого мексиканец никогда раньше не слышал. Он знал ее под именем Беатрис.

— Беатрис, — поправил себя Малоун. — Donde está? Qué pasa? [16]