— Существует ручная система управления дверьми. А также запасной выход, — сказал Дункан, показывая на металлическую дверь в конце коридора. — Она снабжена замком и рычажным засовом. А снаружи на этой двери нет ничего — ни ручки, ни замочной скважины. Подобрать отмычку и пробраться внутрь невозможно.
Прескотт вздохнул с облегчением.
— Кто-нибудь хочет поесть? — спросил Чэд, потирая руки.
— Это зависит от того, кто станет готовить. Уж не ты ли? — улыбнулась Трэйси.
— Кто же еще?
— Тогда я голодна, как волк.
Чэд имел репутацию непревзойденного повара.
— Мистер Прескотт, вы, случаем, не вегетарианец? Нет ли у вас пищевых аллергий?
— Я ем все подряд.
Кавано улыбнулся, вспомнив полки в комнате на складе, заставленные высококалорийной едой.
— Я приготовлю бефстроганов, — сказал Чэд.
— В этот раз поумерь себя в плане сметаны, — отозвалась Трэйси.
— Ты хочешь поставить в рамки мой творческий гений...
— Я просто хочу следить за своей фигурой.
— Я тоже слежу за твоей фигурой.
— Нет, вы только послушайте этого парня!
— Пока они договорятся между собой, почему бы вам не обустроиться, — предложил Прескотту Дункан. — Если вы курите, у нас есть курительная и самый разнообразный табак.
— Нет, — резко ответил Прескотт, как будто его ужаснула сама эта мысль.
— В таком случае, ваша комната для некурящих — третья слева по коридору. Полагаю, что вы не откажетесь от горячего душа и сухой смены одежды. Есть бар, телевизор, принимающий спутниковые каналы, и сауна. Вам пришлось многое пережить, так что отдыхайте. Возможно, вы расслабитесь достаточно, чтобы чуточку вздремнуть.
— Что ты о нем скажешь? — спросил Дункан Кавано, после того, как Прескотта отвели в предназначенную ему комнату, а Чэд и Трэйси занялись своими делами. Мужчины прошли через жилую комнату с камином и вошли в кабинет.
— Он собой ничего выдающегося не представляет, но это идеальный клиент, — ответил Кавано. — Он в точности выполнял все мои указания. Хотя плохая физическая форма и избыток веса мешали ему, он собрался и сделал все необходимое. Конечно, здорово испугавшись, он быстро избавился от того, что съел на завтрак, но он доверял мне, не паникуя до потери самоконтроля. Если свести все это воедино, он произвел на меня сильное впечатление.
— Что-нибудь еще?
— Он умен.
— Конечно, он же биохимик, ученый.
— Любит учиться. Задает много вопросов.
— Я общался с ним только по телефону, и то по поводу перечисления денег через электронную систему оплаты. Он сразу оговорил, что не сможет встретиться со мной лично.
— Теперь мы знаем причину, — сказал Кавано, пропуская Дункана вперед.
— Почему бы ему не объяснить ситуацию в телефонном разговоре со мной? — спросил Дункан, усаживаясь в мягкое кресло, стоявшее у пульта управления.
— Возможно, он считал, что не слишком хорошо знает нас, чтобы довериться. Он решил оценить ситуацию, встретившись с кем-нибудь из нас лично.
Дункан задумался.
— Но это нелогично. Ведь он доверял нам достаточно для того, чтобы раскрыть место своего пребывания.
— Необязательно. Поскольку Прескотт не мог сам прийти к нам, он был вынужден позволить прийти к нему. Кроме того, на складе он имел возможность рассмотреть меня с помощью многочисленных телекамер. Если бы он счел что-либо подозрительным, ему было бы достаточно просто прервать связь, и я бы не знал, где конкретно он находится.
— Как ты думаешь, он хорошо понимает, что это значит — исчезнуть? Готов ли он ко всем последствиям такого шага?
— У него есть достаточный стимул. Один из нападавших, с которым я разговаривал по мобильному, сказал, что они не прекратят преследование. Да и я стал для них в некотором роде еще одним преследуемым.
— Да ну?
— Тот, кто со мной разговаривал, судя по всему, приобрел ко мне персональную антипатию.
Немного подумав, Дункан взял в руки телефон.
— Я свяжусь со своими знакомыми в Агентстве по контролю за оборотом наркотиков, чтобы прояснить детали ситуации, в которой оказался Прескотт.
— Если уж ты взялся звонить...
— Да?
— Бездомные, живущие на складе, помогли нам с Прескоттом, когда мы убегали оттуда. Я пообещал, что завтра пришлю им грузовик с едой и одеждой. Возможно, им пригодились бы и спальные мешки.
— Приятно чувствовать себя благодетелем, — сказал Дункан, улыбнувшись.
Кавано разобрал свой пистолет на части, разложив их на полотенце, постеленном на кофейный столик в его комнате. Помимо следов пороха, он обнаружил на некоторых деталях капли дождевой воды, так что оружие определенно требовало ухода. Почувствовав движение за спиной, он обернулся и увидел Прескотта.
— Вы поспали хоть сколько-нибудь?
— На удивление, да. Я думал, что нахожусь в таком напряжении, что смогу только лежать и смотреть в потолок.
— Как вам спалось?
— Проснувшись, в первую секунду я чувствовал себя отлично. Но потом... — голос Прескотта дрогнул. В джинсах и хлопчатобумажной рубашке он смотрелся совершенно нелепо. Было видно, что ему куда привычнее строгие костюмы и галстуки. По крайней мере, сейчас одежда сидела на его грузном теле лучше, чем комбинезон, который он надел в вертолете. Дункан всегда старался иметь на складе весь диапазон размеров.
— А где все остальные? — поинтересовался Прескотт.
Кавано неторопливо вытер лишнее оружейное масло с деталей своего «зига», аккуратно разложенных перед ним на полотенце.
— Дункан звонит по телефону. Трэйси на посту управления.
— Пост управления?
— Примерно то же самое, что ваша комната на складе. Наше убежище окружено камерами видеонаблюдения. Трэйси следит за тем, что они передают, а также за экраном локатора, который предупредит нас о любом летательном аппарате, если тот появится поблизости. Роберто возится с вертолетом, Чэд готовит еду.
Словно в подтверждение его слов, в комнату донесся манящий аромат бефстроганова.
— А вы? — спросил Прескотт, разглядывая джинсы и рубашку, в которые переоделся Кавано. — Вам когда-нибудь приходится отдыхать?
— Мне еще надо написать нечто вроде отчета и сделать некоторые другие дела.
— Типа этого? — спросил Прескотт, показывая на разобранное оружие.
— Меня учили, что первое, что следует сделать после операции, — это позаботиться о своем снаряжении, — ответил Кавано, надевая затвор на направляющую и вставляя возвратную пружину. При этом он развернул пистолет в сторону, чтобы пружина, даже если она выскочит из рук, не попала ни в него, ни в Прескотта.