Хватая ртом воздух, Кавано перекатился в сторону, к тому месту, где лежало ружье, которое он уронил. Но Прескотт отбросил его руки ударом ноги, первым схватил ружье и нажал на спусковой крючок. Даже сквозь затычки Кавано услышал грохот выстрела и свист куска гильзы с картечью, пролетевшего над его головой. Мини-ракета попала в пульт видеоигры и разнесла его вдребезги. Прескотт, похоже, не имел опыта обращения с таким оружием, и перезарядка заняла у него много времени. Кавано бросился на него, и они упали, выломав остатки застекленных дверей. Фанера, прибитая вместо стекла, поддалась, и они вывалились на ярко освещенную террасу.
У Кавано глаза заболели от яркого света. Прескотт отскочил назад и вскинул ружье.
— Оно тебе не поможет, — дрожащим голосом произнес Кавано. Страх, вызванный гормоном, все еще терзал его. Но прохладный ветер с океана уже начал прочищать горло и ноздри. — Когда ты проломил стену, я успел зарядить только один патрон.
— Правильно, — ответил Прескотт.
Кавано вытащил эмерсоновский нож, висевший на клипсе на воротнике гидрокостюма, и одним движением большого пальца открыл его. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он прочистил легкие. Свежий воздух не устранил воздействие гормона, но не позволил ему усилиться.
— Дурачок, с ножом на ружье, — припомнил Прескотт.
— Старая шутка.
— Но смеяться буду только я, — ухмыльнулся Прескотт, нажимая на спусковой крючок.
Ничего не произошло.
— Снова принимаемся за учебу, — сказал Кавано.
Открыв рот, Прескотт посмотрел на ружье. Кавано вынул из ушей затычки и услышал приближающийся звук сирен.
— Как насчет того, чтобы поучиться бою на ножах? — спросил Кавано, делая выпад.
Прескотт отскочил назад.
— Он основывается на удержании равновесия, — добавил Кавано, делая следующий выпад.
Прескотт отскочил в сторону.
— А также на ловкости.
Молниеносным движением Кавано сделал крестообразное движение лезвием вперед-назад и вверх-вниз.
Прескотт поднял ружье, собираясь ударить им, как бейсбольной битой.
— А еще этот бой основывается на знании уязвимых зон тела, которые можно резать. Одни — чтобы убить быстро. Другие — чтобы убить не сразу.
Прескотт стоял на месте. Потом он сделал резкий вдох, невольно выдав свое намерение атаковать. В следующую секунду он бросился вперед.
В тот момент, когда Прескотт взмахнул ружьем, Кавано присел. Резанув лезвием правое предплечье Прескотта, он отскочил назад, чтобы не попасть под следующий удар.
Прескотт ошеломленно посмотрел на текущую из раны кровь.
Звук сирен приближался.
Когда Прескотт повернул голову на звук, Кавано бросился вперед и резанул ему другое предплечье.
Прескотт яростно взмахнул ружьем и вдруг резко выдохнул. В момент удара Кавано присел и сделал выпад, проткнув бронежилет и ранив Прескотта в живот.
У Прескотта подогнулись колени. Он отшатнулся назад, глядя на окровавленное лезвие ножа, только что пробившее жилет, защищающий от пистолетной пули. Из-под жилета текла кровь, заливая его штаны. Глаза Прескотта расширились. Он просто не мог поверить, что такое возможно.
— Рана недостаточно глубокая, чтобы ты умер сразу, — сказал Кавано. — Ты будешь долго истекать кровью.
— Как это... — спросил Прескотт, резко вдохнув.
— Такой умный парень, как ты, должен бы догадаться. Жилет сделан из кевлара, прочного синтетического волокна, но он может сдержать только тупой удар пули.
— А острое лезвие ножа пройдет между волокон?
— Правильный ответ, — сказал Кавано, нанося новый колющий удар.
Но Прескотт использовал передышку, чтобы сменить тактику. Вместо того чтобы отшатнуться еще дальше, он неожиданно ринулся вперед, отбросив ружье в сторону, и обхватил Кавано, прижав его руки к телу. Кавано успел сделать лишь короткое режущее движение. Прескотт сцепил руки за его спиной и напряг мышцы, сдавив Кавано.
Кавано показалось, что его сжимают кольца стальной пружины. Он не мог ни пошевелиться, ни вдохнуть. Глядя в бешеные глаза Прескотта, оказавшиеся в нескольких сантиметрах от его лица, Кавано почувствовал, как начинает кружиться голова. В глазах стало темнеть. Руки были так плотно прижаты к бокам, что он не мог пошевелить ими. Прескотт прижался к нему настолько сильно, что Кавано не мог даже ударить его коленом в пах.
Отчаянным усилием он завел правую ногу за левую лодыжку Прескотта и выпрямил ее, сделав рывок. Прескотт начал падать назад. Кавано оттолкнул его и упал на него сверху, перебив ему дыхание.
Захват ослаб, и Кавано высвободился из него. Они покатились в разные стороны и вскочили на ноги.
Кавано сделал выпад.
Прескотт отскочил назад.
Кавано сделал еще один выпад.
Прескотт отскочил еще дальше. Ударившись об ограду террасы, он перевалился через нее и начал падать.
— Нет! — закричал Кавано.
Ринувшись вперед, он схватил Прескотта за руку, не позволяя ему упасть вниз.
Прескотт повис над обрывом. Он едва мог говорить.
— Пожалуйста... не... дай... мне... упасть.
— У меня все еще болит плечо, которое ты мне прострелил, — сказал Кавано, прижимаясь к стене. — Я не знаю, сколько времени смогу удерживать тебя.
Прескотт судорожно взмахнул второй рукой, хватаясь за руки Кавано.
— Страшно.
— Знаю, — ответил Кавано. — Благодаря твоему чертову гормону я тоже достаточно перепуган и с трудом контролирую свои руки.
Словно в подтверждение его слов залитые кровью руки Прескотта начали выскальзывать из захвата.
— Ради всего святого, — пробормотал Прескотт.
— Где противоядие?
— Что?
— Говори, где противоядие.
Сирены завыли у самого дома. У входа остановились машины. Загрохотали открываемые двери.
— Скажи мне, где противоядие, и останешься в живых.
Руки Прескотта продолжали скользить.
Кавано почувствовал, как его руки дрожат и слабеют.
Вздрогнув, он из последних сил сжал руки Прескотта.
— Где противоядие?
— Выставь руки перед собой, чтобы я их видел! — крикнул Разерфорд, наводя пистолет на Кавано. Он появился из-за угла дома.
— Может, мне сделать то, что приказывает этот человек? — спросил Кавано, двинувшись так, будто собирается отпустить руки.
— Нет, стой! — закричал Прескотт.
— Противоядие! Где оно?
— В доме!