– Я должна. Мне необходимо от этого избавиться. Я так сильно хотела заботиться о юноше, что впала в заблуждение. Всякая близость подразумевает чистоту отношений. Как в случае его обучения чтению и письму. Ведь я была школьной учительницей. Это произошло в конце лета. Занятия в школе еще не начались. У меня было время, чтобы попробовать научить его. Я использовала Библию, потому что он уже знал слова. Мы сидели рядом за кухонным столом. Наши стулья стояли близко. Все было пристойно. Просто учительница и ученик, сидящие за столом и работающие вместе... но он, как сейчас понимаю, сидел гораздо ближе ко мне, чем требовалось. Потом он помогал мне готовить обед, и наши руки случайно соприкоснулись. Я не придала этому значения. Я никому не рассказывала об этом раньше, потому что боялась, что люди решат, будто я получала от происходящего какое-то... – она запнулась, – удовольствие... Но это неправда. Я знаю, что в мире много испорченных людей, мистер Дэннинг, но я хожу в церковь, боюсь Бога и, уверяю вас, не могу получать удовольствия от прикосновений подростка, на которого смотрю как на сына.
Наступило неловкое молчание. Я понимающе кивнул, поощряя ее к продолжению рассказа.
– Из-за моего страстного желания помочь ему все и случилось. Как-то ночью, после очередного кошмара, когда я приобняла его, он коснулся моей... – Она бессознательно бросила взгляд на свою грудь. – Прикосновение казалось случайным, но я наконец-то поняла, что подобные случайности повторяются чаще, чем надлежит. Я сказала ему, что хочу, чтобы мы были близкими людьми, но есть разные виды близости. Юноша ответил, что не понимает, о чем я говорю, но если мне хочется, чтобы он держался на расстоянии, то так и будет. Следующей ночью...
Агнесса Гарнер смолкла на полуслове, словно задохнувшись. Глаза ее налились слезами, она готова была расплакаться.
– Можно мне еще раз взглянуть на фотографию ваших жены и сына?
Удивившись, я опять достал бумажник.
– Какая прекрасная семья... Как их зовут?
– Кейт и Джейсон.
– У вас счастливый брак?
Теперь горло сжалось у меня.
– Очень.
– Ваш сын хороший мальчик?
Голос у меня сел:
– Лучший в мире.
Глаза миссис Гарнер заблестели от слез.
– Каким образом это поможет вам найти их?
– Полагаю, если я смогу понять его, осознать мотивы его поступков, то сумею выследить...
– Выследить на пути, который начался девятнадцать лет назад?
– Я не знаю, что еще можно сделать.
– Он изнасиловал меня.
На веранде воцарилась мертвая тишина. Слышны были только сдавленные рыдания старой женщины.
Я потрясенно смотрел на нее.
– Простите. Мне не следовало просить вас рассказывать об этом...
– Не рассказывать? – Слезы ручьями бежали по ее лицу. – Да простит меня Бог, я держала все в себе долгие годы. Это такая мука!.. Мой муж был директором школы, в которой я работала. Ближе к ночи позвонил дворник и сообщил о прорыве водопровода. Муж умчатся в школу, чтобы выяснить, насколько серьезна авария. Я готовилась ко сну. Юноша... Ублюдок и сукин сын...
Эти слова, услышанные из уст миссис Гарнер, поразили меня сильнее, чем самые грязные ругательства.
– Он вошел в мою спальню, когда я раздевалась, бросил меня на пол и... Я даже не ожидала, что мальчик настолько силен. Внешне он был хрупким, но справился со мной легко, словно в него вселился дьявол. И постоянно называл меня Юникой, хотя прекрасно знал мое имя – Агнесса. Я старалась вырваться. Царапалась, лягалась. Потом увидела занесенный для удара кулак. Он ударил раз, второй, третий. Я чуть не захлебнулась кровью, лежа в полуобмороке, пока он...
Ее голос сорвался. Она достала платок и поднесла к лицу.
– Потом... – слезы капали с ее подбородка, – потом меня стошнило... Когда я собралась с силами и встала, то увидела выдвинутые ящики и поняла, что он забрал все ценное, что поместилось в карманы. Но об этом я думала меньше всего. Шатаясь, я подошла к телефону, чтобы вызвать полицию и скорую помощь, и сразу поняла, что не могу этого сделать. Я думала о прихожанах, о городе, о школе, в которой мы с мужем работали, и представляла, как все будут смотреть на меня. О, конечно, они проявили бы сострадание! Но это не помешало бы им рассказывать всякому встречному о несчастье, случившемся с Агнессой Гарнер. Сострадание не помешало бы им тыкать пальцами и глазеть, распространять слухи среди учеников, которые глазели бы с еще большим интересом. Ее изнасиловали. Ее изнасиловали!..
Я отвернулся, но женщина еще не закончила.
– Я стояла перед телефоном, качаясь, и говорила себе, что должна вызвать помощь, что сейчас потеряю сознание. Но вместо этого заставила себя пойти в ванную. Собравшись с силами, я залезла в ванну и смыла с тела все, что осталось после... – Она снова вытерла слезы. – Потом оделась и лишь после этого вызвала полицию. Доктор осмотрел только мои разбитые губы и лицо, покрытое синяками. Я сказала всем, что вошла в спальню и увидела, как он крадет деньги и ценности. Не то чтобы у меня было много драгоценностей. Всего он унес около трехсот долларов, но это можно было возместить. Однако простое ожерелье, подаренное мне бабушкой, ничем заменить нельзя.
Голос миссис Гарнер окреп.
– Муж вернулся домой сразу после того, как появились полицейские. Юношу искали, но так и не нашли. Возможно, он спрятался в лесу. Может быть, скрылся, используя попутные машины... На следующий день из Броктона приехал преподобный Бенедикт. Я узнала, что юношу звали Лестер Дент. Узнала про пожар, в котором погибли его родители. Но я никогда не рассказывала преподобному Бенедикту и преподобному Хэнли о том, что произошло в моей спальне. И мужу тоже не рассказывала. Не сказала никому. Когда поползли слухи, люди начали показывать на нас пальцами, но это можно было стерпеть. Мы привели в свой дом подростка. Он отплатил, избив меня и украв наши деньги. Я была такой жертвой, с которой горожане могли общаться.
– Не могу выразить, как мне жаль, – произнес я.
– Юника. – В ее голосе сквозила боль. – Ради всего святого, почему он называл меня Юникой?
Я молчал.
– Вы видели подземелье, в котором его держали родители. Что еще вам известно? Вы не знаете, почему он называл меня Юникой?
В ее голосе было столько мольбы, что я не выдержал:
– Знаю.
– Скажите, почему?
– Вы действительно хотите услышать ответ?
– Так же, как и вы хотели выслушать меня.
Я поколебался, но потом сказал:
– Юникой звали его мать.
Миссис Гарнер застонала.
– Значит, он насиловал...
– Свою мать.