— Сам попробуй. — Я протянул ему пистолет.
Веларио предстояло решить сложную задачу.
Чтобы взять у меня пистолет, что-то придется выпустить… Наконец он решил пожертвовать дубинкой. Прицепил ее обратно на кольцо на поясе и взял у меня автоматический пистолет. Естественно, он немного ослабил бдительность, ведь я сам отдал ему свое оружие. Он решил, что я теперь совсем беззащитен. Ему, конечно, было известно о моей личной пушке, но ее долго вытаскивать…
Он наконец перестал целиться в меня и повертел в руке мой пистолетик. Естественно, он сразу понял, в чем дело.
— Дурак ты, с предохранителем все в порядке. Надо только…
Я молниеносно сунул руку в задний карман брюк. Орас по-прежнему вертел в своей ручище маленький пистолетик, а я замахнулся своим обтянутым кожей свинцовым «усмирителем» и со всей силы врезал ему по зубам. Кусочки эмали полетели в разные стороны — как будто кто-то вдребезги разбил белую чашку… Огромная голова Веларио дернулась назад и ударилась о бетонную стену. Он выронил орудие убийства, но каким-то чудом удержал в руке свой табельный «смит-и-вессон». Правда, выстрелить он так и не успел…
Я подскочил к нему и двинул локтем в висок. Потом, наступив ему на ногу и фиксируя на месте, врезал левой, а потом снова «усмирителем» — классный апперкот получился. Комбинацию я провел безукоризненно, и все же бывший футбольный защитник никак не желал вырубаться. Я его оглушил, а он все стоял на ногах и не выпускал свою пушку… Пришлось выбить «смит-и-вессон» у него из руки. Пистолет ударился о ступеньку и, лязгая, упал вниз.
Веларио поднял голову — в его глазах не отражалось ничего — и вяло потянулся к моему «усмирителю». Я охотно отдал его, и он зашатался. Попробовал замахнуться, но двигался как в замедленной съемке. Двойной левый хук плюс удар ребром ладони довершили дело. Удары я провел блестяще, он ударился о стену и начал медленно сползать по ней вниз. На лице у него застыло ошеломленное выражение. Как будто он хотел сказать: «Но ведь я еще никогда не проигрывал!»
— Ну как, повеселился? — спросил я и лягнул его в голову.
Он снова дернулся. Один его глаз никак не желал закрываться. Веларио наклонился вперед. Интересно, что у этого парня вместо черепа? Толстая металлическая пластина, не иначе!
Я снял с его пояса наручники и приковал его за оба запястья к металлическим перилам. Потом запихал ему в рот носки, которые предусмотрительно захватил с собой. Голова у него была вся в крови, передние зубы выбиты напрочь, остальные раскрошились. Я отобрал у Веларио обе пушки, а рацию выключил. Уже собирался уходить, когда увидел, что его заплывший глаз смотрит на меня. Я врезал ему еще раз, но он никак не желал вырубаться.
— Ну ты силен, Орас! Я под впечатлением.
Я развернулся и ушел.
Поднявшись на четвертый этаж, я выглянул в окно, выходящее на улицу. Белого «эскалейда» я не заметил — как, впрочем, и машин ФБР.
Четыреста пятьдесят шестая квартира располагалась посередине коридора, окна ее выходили на задний двор. Я осторожно подергал дверную ручку. Заперто!
Дверь оказалась прочная, из массива дерева; я понял, что выбить ее не удастся.
Я стал озираться по сторонам, отыскивая место, где жильцы прячут ключ. Пошарил рукой над дверью, под ковриком… Нашел только пыль и пауков. Никаких растений в горшках, никаких картин на стенах. Проверил шкафчик с огнетушителем чуть дальше по коридору. Nada. Ничего!
Подражать Брюсу Ли и лезть на крышу, а потом прыгать на балкон ужасно не хотелось — как-то нелепо получается…
С другой стороны, надо было спешить. Если Алонсо в скором времени не услышит вызов, они с Рулоном Грином непременно явятся сюда — посмотреть, что случилось. Лифт сломан; наверх они, скорее всего, пойдут по запасной лестнице и найдут Ораса. Я и так потратил много драгоценного времени и понимал: долго чесать в затылке я не имею права.
Делать нечего, придется лезть на крышу… Я снова вышел на лестницу и посмотрел вниз, на прикованного к перилам Веларио. Говорить он не мог из-за кляпа. Левый глаз полностью заплыл, зато второй смотрел на меня с нескрываемой ненавистью.
— Ну как, тебе удобно? — прошептал я.
Чтобы выбраться на крышу, пришлось подняться еще на один пролет. К счастью, крыша оказалась плоской, а луна уже взошла. В ее серебристых лучах я увидел настоящее минное поле. Жильцы завалили крышу всяким хламом, а кое-кто, похоже, устраивался здесь позагорать. Рядом со многими пляжными креслами и шезлонгами стояли горшки с заботливо выращенной марихуаной. Горшки охранялись надписями: «Кустик Эктора» или «Собственность Хуана Гарсия — не трогать!».
Миновав этот оазис всеобщего счастья, я перешел на другую сторону и пошел вдоль края, пока не оказался точно над балконом Рокки. Бросил взгляд вниз, на чахлые лимонные деревца во дворике. Чтобы спуститься на балкон, придется ползти по водосточной трубе — а внизу-то четыре этажа! Ужасно не хотелось, но другого выхода у меня не было.
Я лег на живот и медленно перевалил через край, обеими руками вцепился в водосточную трубу и вытянулся во весь свой немаленький рост — как-никак, во мне метр восемьдесят! К счастью, оказалось, что я достаю до балконных перил… Правда, водосточная труба оказалась хлипкой. Не прошло и минуты, как я услышал угрожающий скрежет.
Кусок трубы отломился, и я, больно ударившись обо что-то, упал на балкон. Присмотревшись, я увидел, что разбил столик со стеклянной столешницей. Руку от локтя до плеча пронзила острая боль — как будто меня ударило током. Кольнуло в бок — похоже, сломал ребро.
Я застонал и попытался собраться с силами.
Балконная дверь распахнулась, и я увидел совершенно голого Рокки, который занял боевую стойку. Несмотря на боль, я с трудом поднялся на ноги.
— Ты?! — изумленно воскликнул он.
Я не сомневался, что кандидат в мэры хорошо меня запомнил.
Рокки двинулся на меня. Мне больше не хотелось проливать кровь — ни свою, ни бывшего боксера. По-прежнему не снимая пистолет с предохранителя, я прицелился в него и приказал:
— Стой! Это не то, что ты думаешь.
Несмотря на то что я был вооружен, Рокки продолжал наступать. Видимо, собирался меня нокаутировать.
— Хуанито, в чем дело? — спросил из квартиры женский голос.
— Удели мне всего четыре минуты, — сказал я. — Надень халат и послушай, что я тебе скажу.
— Ты — напарник Белла, мать твою так и растак!
— Рокки, я не заодно с Беллом. Я сотрудник полицейского управления Лос-Анджелеса и работаю под прикрытием в управлении Хейвен-Парка. Твоя жизнь в опасности. Причем опасность угрожает тебе не с моей, а с их стороны. Так что выслушай меня, пожалуйста!
Он по-прежнему не разжимал кулаков.
— Меня наняли тебя убить, но я хочу тебя спасти. Я приехал не один, со мной другие. Они скоро придут проверять, почему я до сих пор не сделал дело. Так что времени у нас нет. Догадываюсь, сейчас ты мне не доверяешь, но, пожалуйста, постарайся!