— Об этом я и говорю. Ну, желаю тебе поскорее восстановиться, и позвони мне, если захочешь проветриться.
«Ну вот, Молли своего добилась, — подумала Лейк. — Она любит всегда быть права». Повесив трубку, Лейк легла на диван и подумала: ее подруга и Джек — любовники, и это подло с их стороны, но будет большим облегчением изгнать Молли из своей жизни. Если честно, ее давно стало утомлять самодовольство Молли и стремление всегда брать верх.
Лейк выключила лампу на столике и устало закрыла глаза. Как сильно ее диван отличался от дивана Арчера! Обивка не пахла дымом от камина, над головой не раздавался успокаивающий звук шагов.
Зазвонил телефон. Это оказался он — словно почувствовал, что она о нем думала.
— Как вы? — спросил он. — Простите, что так не скоро связался с вами. Я застрял на бесконечной, безумно скучной встрече с юристами.
— Пропал наш консьерж, и я чертовски напугана. Но с другой стороны, у меня есть и хорошие новости.
Она сообщила, что Рори рассказала ей об унесенных из клиники яйцеклетках и о ее готовности помочь. Арчер забросал ее вопросами, а потом вернулся к теме безопасности:
— Вы не хотите снова переночевать на моем диване? Или я могу переночевать на вашем…
Она быстро подумала над обоими вариантами, но ей не хотелось так поздно покидать свою квартиру, а с другой стороны, было неумно приглашать Арчера к себе. Именно об этом предупреждал ее Хочкис. Она уже заплатила слишком высокую цену, проигнорировав однажды его совет.
— Хорошо бы. Но думаю, все будет в порядке. Я забаррикадировала дверь.
— Почему бы нам не созвониться завтра?
— Было бы замечательно. Хотя на какое-то время я исчезну из города: еду в лагерь к детям, а связь там плохая.
Лейк спала беспокойно, ей чудился какой-то шум. На следующий день в час она неспешно выехала из дома, желая добраться до лагеря примерно к пяти, когда вернется Уилл. Она попетляла по Манхэттену, желая проверить, не следует ли кто-нибудь за ней. Никто не должен знать, где находится лагерь. К тому времени как она выбралась на Уэст-Сайдское шоссе, ее летнее платье стало влажным от пота.
Лейк попыталась успокоиться, сосредоточившись на детях. Она жаждала увидеть их, пусть эта встреча и продлится всего несколько минут. Она надеялась, что Эми стало лучше, и ей хотелось немного побаловать дочь. Лейк также думала о Рори, и перед ней мелькал проблеск надежды. Наконец-то у нее нашлась помощница.
Но у Лейк также были основания для беспокойства. Что, если Рори испугается и передумает или просто ничего не найдет? И что она будет делать, когда дети вернутся? Как сможет защитить их?
Лейк остановилась перекусить в придорожном ресторанчике. На улице было жарко, но ее волосы теребил легкий ветерок. Она посмотрела на небо. Когда она покидала Манхэттен, оно было чистым, а сейчас на горизонте начали собираться большие кучевые облака.
Сидя за столиком, она проверила блэкберри. На этом отрезке дороги связь работала, и она заметила, что пропустила звонок — от Рори.
«Позвоните мне, как только сможете. Это важно». Голос звучал нервно.
Она попыталась перезвонить, но включился автоответчик:
— «Вы позвонили Диверам, — прозвучал голос Рори. — Оставьте сообщение, и мы вам перезвоним. Хорошего дня».
Когда Лейк набрала номер мобильника Рори, то наткнулась на голосовую почту. Во время их вчерашней встречи Рори сказала, что, возможно, выкроит время для разговора во время уик-энда. Слово «важно» в ее сообщении было знаковым. Лейк оставалось надеяться на то, что Рори не изменила свое намерение.
Последний отрезок пути занял всего полчаса. Поднялся ветер, и облака становились темнее и плотнее, они набегали одно на другое и словно выталкивали синеву неба вверх. Пойдет дождь, сильный дождь, возможно, будет гроза. Лейк представила, как воспитатели в аквапарке торопятся одеть детей и посадить в автобус.
Когда Лейк приехала, лагерь показался ей почти пустым. На стоянке было четыре или пять машин, а поднявшись по холму, она увидела всего двух человек: воспитателя, который убирал мишень для стрельбы из лука, качавшуюся на ветру, и пожилого человека, тащившего сетку с футбольными мячами по высохшей лужайке.
Она подошла к воспитателю и спросила, как пройти к изолятору. Тот указал на маленький домик, стоявший среди елей. Лейк вошла в него — там был ряд старомодных металлических кроватей — и увидела, что Эми единственная пациентка изолятора. Сначала Лейк подумала, ее дочь спит: девочка лежала с закрытыми глазами, ее толстая темная коса покоилась на подушке. Но, услышав шаги Лейк, Эми открыла глаза.
— Мамочка… — хрипло произнесла она и издала стон облегчения.
— О, сладенькая! — Лейк присела на краешек кровати и притянула дочь к себе.
— У меня нет стрептококковой инфекции, — сказала ей Эми со слабой улыбкой. — То есть у меня все равно очень болит горло, но мне сказали, что это вирус.
— Ну, тогда ты, наверное, выздоровеешь быстрее. Медсестра здесь?
— Она пошла в столовую за желе для меня.
— Я привезла тебе кое-что. Надеюсь, это взбодрит тебя. — Лейк достала из сумочки сверток и протянула дочери. В нем был маленький красивый браслет, который она купила несколько недель назад и припрятала до дня рождения Эми.
Девочка разорвала бумагу и просияла, увидев красивую вещицу.
— Он мне нравится. Спасибо, мамочка. Я так рада, что ты приехала!
— Я тоже рада.
Хлопнула дверь, и они одновременно посмотрели в ее направлении. Вернулась медсестра — женщина лет сорока с короткими, плохо подстриженными волосами. Она представилась и опустила на маленький столик, откидывающийся от кровати, поднос. На нем были чашка чаю и обещанное желе, а также металлическая ложка, тусклая и истончившаяся.
— Эми сказала вам, что результат анализа на стрептококк отрицательный? — спросила сестра.
— Да. Значит, вы не будете давать ей никаких лекарств, верно?
— Только постельный режим. Некоторые дети уже переболели этим, они выздоравливали через пару дней.
Лейк с минуту поговорила с сестрой, а затем снова обратила внимание на дочь.
— Давай я помассирую тебе спину, — предложила она.
— Хорошо… — радостно улыбнулась Эми.
Разминая мышцы дочери, Лейк почувствовала, что ее тело стало за лето крепче, и в то же время было нечто трогательное и детское в ее нежной коже и хрупких лопатках. К глазам Лейк подступили слезы. «Все будет хорошо, — подумала она. — Я должна справиться с ситуацией».
Спустя какое-то время она посмотрела на часы — самое начало шестого. Автобус мог уже вернуться.
— Мне очень не хочется уходить, солнышко, — сказала Лейк, погладив Эми по щеке. — Но боюсь, мистер Моррисон наденет на меня наручники, если я задержусь. Кроме того, тебе необходимо отдохнуть.