— Где она — это не проблема. Я принесу ее сюда. Мне на это нужен день-другой. Потом ты получишь свою Книгу и вернешь мне дочь. — Он посмотрел Клонкерри в глаза. — Что с тобой будет дальше, меня не волнует.
— Меня тоже. — Убийца рассмеялся. — Меня тоже, Робби. Все, что я хочу, это Книгу.
Они пристально смотрели друг на друга. Роб ощутил прилив любопытства, прежнего журналистского интереса.
— Но почему? Почему ты так одержим ею? Почему именно… ею?
Клонкерри, как бы раздумывая, отвернулся от камеры. Его зеленые глаза вспыхнули, когда он снова посмотрел в ее объектив.
— Пожалуй, я могу кое-что тебе рассказать. Как вы, журналисты, это называете? Трудная задача, которая не дает покоя?
Роб почувствовал, что слева от него полицейские пришли в движение. Что-то происходило. Может, сигнал? Может, полиция готовится к атаке? Может, судьба его дочери решится прямо сейчас?
Форрестер сделал рукой жест: «Заставляй его говорить!»
Однако Клонкерри не требовалось заставлять.
— Триста лет назад, Роб, из Святой земли вернулся Иерусалим Уэйли с материалами, полученными у езидов. Ему сильно повезло, так как он нашел то, что долгие годы искал «Клуб адского огня», искал Френсис Дэшвуд. Он нашел решающее доказательство того, что все религии, все верования, Коран, Талмуд и Библия, вся мерзкая пустая болтовня — сплошное дерьмо. Религия — просто вонь мочи, вытекающей из человеческой души, которая чувствует себя круглой сиротой. Для атеиста, ненавидящего священников, типа моего предка, решающее доказательство было все равно что Святой Грааль. Огромный. Лакомый. Выигрышный лотерейный билет. Бог не просто мертв — этот подонок никогда не существовал. — Клонкерри улыбнулся. — Однако находка Уэйли содержала в себе нечто большее. То, что он привез, выглядело настолько унизительно, что разбило ему сердце. Как это говорится? Будь осторожен в своих желаниях, они могут и сбыться.
— Что же такое он нашел?
— Ха! — засмеялся преступник. — Тебе интересно, да, Робби, наемный ты писака? Но нет, этого я тебе не скажу. Если и впрямь знаешь, где Книга, можешь сам прочесть. Однако не вздумай кому-нибудь рассказать, иначе я покромсаю твою дочь на мелкие кусочки. Но так и быть, кое-что я тебе открою. Томас Уэйли спрятал Книгу, но сообщил нескольким друзьям, что в ней и при каких обстоятельствах она должна быть уничтожена.
— Почему сам не уничтожил?
— Кто знает? Черная Книга такая необычная… Это такое… сокровище, такое ужасное откровение… Наверное, он просто не смог. Он так гордился своей находкой, которая не далась в руки даже великому Дэшвуду. Он, скромный Том Уэйли из глухой колонии, превзошел британского канцлера. Да, он, несомненно, гордился, потому и спрятал Книгу вместо того, чтобы уничтожить. Со временем забылось, где именно. Вот почему мы так рьяно ищем сокровище своего храброго предка. Но есть еще одна хитрость, Роб. Ты слушаешь?
Полиция определенно начала действовать. Роб слышал, как вооруженные люди покидают палатку, слышал отдаваемые шепотом команды. На всех экранах было заметно движение. Одновременно бандиты устанавливали что-то в саду. А-а, большой деревянный кол, вроде того, на который насаживают жертвы.
Однако Роб понимал, что должен сохранять спокойствие и понуждать убийцу говорить.
— Продолжай. Я слушаю.
— Уэйли сказал, что если в Турции откопают какой-то храм…
— Гёбекли-тепе?!
— Сообразительный мальчик. Гёбекли-тепе. Уэйли рассказал своим наперсникам, что в точности ему сообщили езиды. Если когда-нибудь Гёбекли-тепе отроют, Черная Книга должна быть уничтожена.
— Почему?
— В этом вся суть, придурок. Потому что Книга, оказавшись в правильных руках и прочтенная должным образом, в сочетании с тем, что скрывает Гёбекли-тепе, перевернет мир. Изменит все, Роб. Растопчет и разрушит общество, и не просто религии, а все структуры нашей жизни, все основы существования нашего мира — все окажется под угрозой, если истина выйдет наружу. — Клонкерри наклонился очень близко к камере; его лицо заполнило весь экран. — Какая невероятная ирония, а, Роб? Все время я просто пытаюсь защитить вас, жалких ничтожеств, от вас самих же. Защитить человечество. Вот какова миссия всех Клонкерри — защитить вас всех. Найти Книгу, если возникнет такая необходимость, и уничтожить ее. Спасти вас! Видишь — мы, можно сказать, святые. Со дня на день я ожидаю благодарности от Папы.
На его губах снова зазмеилась улыбка.
Роб поверх компьютера посматривал на экраны. Одна камера показывала троих человек, очевидно вооруженных, крадущихся ползком к саду при доме. Попытавшись сосредоточиться на разговоре с Клонкерри, он вдруг осознал, что тот, скорее всего, делает то же самое, но с другой целью: отвлечь Роба и полицию.
Однако Дули и его люди заметили деревянный кол — и поняли: момент настал. Роб смотрел на дочь, привязанную к креслу за плечом преступника. Потребовалось невероятное усилие, чтобы сдержать эмоции.
— Ладно, но к чему насилие? Эти убийства? Если тебе просто нужна Книга езидов, зачем жертвоприношения?
Лицо на экране нахмурилось.
— Потому что я Клонкерри, а наши предки Уэйли. Они же ведут свой род от Оливера Кромвеля. Ты в курсе, что тогда сжигали людей? Сжигали в церквях, публично. Говорят, Кромвель смеялся, убивая в сражениях.
— И что?
— Спроси мою двойную спираль ДНК. Поинтересуйся у моего дисбиндина.
Роб изо всех сил отгонял образ Лиззи, насаженной на кол.
— Ты хочешь сказать, что унаследовал эту склонность?
Клонкерри с ироническим видом зааплодировал.
— Блестяще, Холмс. Да. Совершенно очевидно, я психопат. Разве я еще не доказал этого? Не отходи от экрана, и ты своими глазами увидишь, как мы поедаем мозг твоей дочери. С хрустящим картофелем. Такого доказательства будет достаточно?
Латрелл проглотил свою ярость. Он просто должен делать так, чтобы Клонкерри оставался на месте и Лиззи по-прежнему находилась в поле его, Роба, зрения. Значит, надо слушать разглагольствования безумца. Он кивнул.
— Конечно, Роб, во мне есть эти проклятые гены насилия. И знаешь, что забавно? Что во мне есть и гены очень высокого интеллекта. Сказать, какой у меня ай-кью? Сто сорок семь. Это делает твоего покорного слугу гением. Средний ай-кью лауреатов Нобелевской премии сто сорок пять. Я умный, Роб. Очень умный. Однако высокий интеллект создает некоторые неудобства. К примеру, для меня общаться с обычным человеком — все равно что пытаться вести серьезный разговор с моллюском.
— И все же мы поймали тебя.
— Да, неплохая работа. Какой у тебя ай-кью с твоим дутым высшим образованием? Сто двадцать пять? Сто тридцать? Господи боже! Я Клонкерри. Я несу в себе благородные гены Кромвеля и Уэйли. К несчастью для тебя и твоей дочери, я также несу в себе их склонность к изощренному насилию. Что мы вот-вот и увидим. Однако…