Компания пересекла реку и ввалилась в магазин, вызвав удивление молодых продавцов. Кристина тут же направилась в отдел ирландской классики.
— Вот. — Она взяла экземпляр «Портрета художника в юности» и принялась лихорадочно листать. — А вот страница с… tundish.
— Прочти вслух, — попросил Роб.
— Это примерно в середине книги. Главный герой, художник Стивен Дедал, встречается со своим преподавателем, иезуитом, деканом Дублинского Юниверсити-колледжа. Они дискутируют на филологическую тему. И вот это место. «Ну хорошо, вернемся к лампе. Заправлять ее тоже дело довольно трудное. Нужно, чтобы масло было чистое, а когда наливаешь его, надо следить за тем, чтобы не пролить, не налить больше, чем может вместить воронка». — Кристина посмотрела в полные ожидания лица слушателей. — Я передаю сам диалог. — Она снова перевела взгляд на книгу. — «„Какая воронка?“ — спросил Стивен. — „Воронка, через которую наливают масло в лампу“. „А… — сказал Стивен. — Разве это называется воронкой? По-моему, это tundish“ [32] ».
Роб медленно кивнул.
— Значит, они говорят о воронке. При чем тут «Клуб адского огня»?
— Тот отрывок, что нам нужен, примерно двумя страницами раньше. — Кристина быстро перевернула страницы, просмотрев их по диагонали. — Вот он. «Деревья в Стивенс-Грин благоухали после дождя, а от насыщенной влагой земли исходил запах тления — словно чуть слышный аромат ладана, поднимающийся из множества сердец, сквозь гниющую листву. Душа легкомысленного, развращенного города, о котором ему рассказывали старшие, обратилась со временем в этот легкий тленный запах, поднимающийся от земли, и он знал, что через минуту, вступив в темный колледж, он ощутит иное тление, непохожее на растленность Повесы Игана и Поджигателя Церквей Уэйли».
Сейчас Роб энергично кивал, впитывая каждое слово.
— Подожди, тут есть еще. — Она перевернула страницу и продолжила чтение. — «Было уже слишком поздно идти на лекцию по французскому языку. Он миновал холл и повернул коридором налево в физическую аудиторию. Коридор был темный и тихий, но тишина его как-то настораживала. Откуда у него это ощущение настороженности, отчего? Оттого ли, что он слышал, будто здесь во времена Повесы Уэйли была потайная лестница?» [33]
Кристина закрыла книгу.
Воцарилась тишина.
— Ого! — воскликнул Дули.
— Да! — сказал Бойжер.
— Но, конечно, она не может быть на виду, — нахмурившись, заметила Салли. — Потайная лестница. Вот так просто? Тогда почему бандиты не заглянули туда?
— Может, они не читали Джойса, — сказал Форрестер.
— Это похоже на правду, — высказался Дули. — Связь с Уэйли не вызывает сомнений. На Стивенc-Грин выходят два больших дома. И я уверен, что один из них был построен во времена Поджигателя Церквей Уэйли.
— Дома еще существуют? — спросил Роб.
— Конечно. Кажется, их и сейчас использует Юниверсити-колледж.
Роб устремился к двери.
— Тогда пошли. Чего мы ждем? Пожалуйста! Нам же дали всего одни сутки.
Через несколько минут быстрой ходьбы они оказались в большом георгианском парке, окруженном высокими домами, — симпатичное ухоженное пространство с зелеными деревьями, кустами и лужайками. Сквозь густую листву проникал солнечный свет. На мгновение Роб представил себе, что его дочь, счастливая и беззаботная, играет в этом чудном уголке, и с трудом сдержал жгучую тоску. Страх не отпускал его ни на мгновение.
Старый Юниверсити-колледж оказался одним из самых больших домов на краю парка: изящный, строгий, облицованный серым портлендским камнем. В сознании Роба впечатляющее здание с трудом увязывалось со смертоносной порочностью Поджигателя Церквей Уэйли и его еще более безумного сына. Вывеска гласила:
ДОМ НЬЮМЕНА
ПРИНАДЛЕЖИТ ДУБЛИНСКОМУ ЮНИВЕРСИТИ-КОЛЛЕДЖУ
Дули позвонил в звонок. Кристина и Роб расхаживали по тротуару, Салли решила подождать на скамье в парке, Форрестер велел Бойжеру остаться с ней. Динамик переговорного устройства исторг вопрос, Дули представился, и дверь открылась.
Прекрасно оштукатуренный вестибюль с изящными гипсовыми георгианскими завитушками на высоком потолке производил почти такое же впечатление, как и экстерьер дома.
— Вот это да! — воскликнул Дули.
— Действительно, мы очень гордимся всем этим.
Фраза прозвучала с заметным американским акцентом. По коридору к ним спешил мужчина средних лет в строгом, но изящном костюме, протягивая Дули руку.
— Райан Мэтьюсон, директор Дома Ньюмена. Приветствую вас, офицер… и вас…
Они представились; Форрестер продемонстрировал свой значок. Директор отвел их в загроможденную приемную.
— Но послушайте, офицеры, незаконное вторжение имело место на прошлой неделе, и мне непонятно, почему вас послали сейчас.
У Роба все поплыло перед глазами.
— Незаконное вторжение?! — воскликнул Дули. — Когда?
— Да ничего серьезного. Несколько дней назад компания юнцов проникла в подвал. Наркоманы, скорее всего. Их так и не поймали. Они сильно повредили ведущую вниз лестницу. Бог знает зачем. Однако полиция сразу же прислала констебля, мы ему все показали и рассказали…
Роб и Кристина обменялись грустными взглядами, однако Форрестера и Дули, похоже, не так легко было привести в уныние. Форрестер в общих чертах изложил директору историю Поджигателя Церквей и описал цель поисков Клонкерри. Роб чувствовал, как тщательно он подбирает слова, чтобы не сказать слишком много, не сбить с толку и не напугать собеседника. Все же к концу рассказа тот выглядел и сбитым с толку, и испуганным. Наконец он произнес:
— Потрясающе. Думаете, эти люди искали потайную лестницу? Ту, которая упоминается в «Портрете…»?
— Да, — ответила Кристина. — И получается, что мы, по-видимому, опоздали. Если бандиты не нашли ничего, значит, здесь ничего и нет. Merde! [34]
Директор энергично покачал головой.
— На самом деле им вовсе не нужно было никуда вламываться. Могли просто войти. Ведь у нас бывают дни открытых дверей.
— Что?
— Это никакая не тайна. Да, здесь была потайная лестница, но в тысяча девятьсот девяносто девятом году ее обнаружили. Во время серьезного ремонта. Сейчас это черная лестница в задней части здания, и никто не делает из нее секрета.