– Все страньше и страньше! Я был абсолютно уверен, что последние ассасины уничтожены еще в XIII веке, когда монгольская конница Хулагу разрушила их столицу – Аламут. Надо же, если это и впрямь…
– Вы слушайте, что произошло потом. Полагаю, ход дальнейших событий удивит вас не менее. Узнав, кем являются злодеи, Верховный жрец Арак Кола обратился, так сказать, к коллеге по цеху, а именно, к настоятелю бенгальского храма Калигхат…
– Фу ты, ну ты! То бишь, к Верховному жрецу Кали – индуистской богини смерти?! Он что, с ним в колледже за одной партой сидел?
– Такие подробности мне неизвестны. Так вот, этот самый Верховный жрец Кали выслал по следу ассасинов своих собственных тайных гвардейцев из касты так называемых фансигаров. К сожалению, название касты – это все, что нам известно об этих новых фигурантах по делу. Кто они такие и откуда взялись, я, к своему стыду, слабо представляю. Возможно, вы на их счет осведомлены более моего?
– Разумеется, – задумчиво кивнул Горислав, – только фансигары не каста, а, скорее, секта…
– Ага! – шевельнул бровями Председатель.
– Да. Пхасингары, или, как вы их назвали, фансигары, – тайная бенгальско-кашмирская тантрическая секта; ее члены поклонялись Кали как основному аспекту Шакти… впрочем, это уже теософия. Секта существовала с начала XI века и практиковала особый вид человеческих жертвоприношений: ничего не подозревающую жертву (обычно паломника или купца) обманом завлекали куда-нибудь, скажем, в лес, где и удушали специальной удавкой… Собственно, «пхасингары» в переводе как раз и означает «душители». Многие века душители наводили ужас на путешественников и паломников; случалось, ими истреблялись целые торговые караваны. Но вот что характерно: британские колониальные власти объявили вашим пхасингарам-фансигарам беспощадную войну и к середине XIX века полностью истребили эту секту. Так, во всяком случае, считалось до сих пор. Я хочу сказать, что эти фансигары – такой же оживший реликт прошлого, как и ассасины… «Рассвет живых мертвецов» у нас с вами получается!
– Рассвет? Какой рассвет? Каких мертвецов? – не понял Шигин. – Ах, фильм такой. Ну и вы туда же! Ладно, бог с ним… А историйка-то выходит презагадочная, не так ли? Не обманул я ваших ожиданий?
– Да-а уж, – протянул Костромиров, – прямо скажем, фантасмагорическая история.
– Натурально, – согласился Шигин, – но этим дело не кончается.
– Господи Иисусе! Только не говорите, что вся эта сектантская шатия-братия очутилась в результате у нас, в Москве, – хохотнул Горислав Игоревич.
– Откуда вам это известно?! – округлил глаза Председатель.
– Что…? – не понял Костромиров. – Вы о чем?
– Ах, это вы так пошутили… – протянул Шигин, странно усмехаясь.
– Ну да… Постойте-ка, не станете же вы в самом деле утверждать, что я… угадал?!
– Натурально. Попадание, так сказать, в десятку. На текущий момент уже совершенно точно установлено (каким образом – прошу не спрашивать, не отвечу), что заказчиком святотатственного похищения являлся вовсе не зловещий Старец Горы. Он – лишь исполнитель, орудие, так сказать. Да и зачем бы этот… сомнительный артефакт потребовался мусульманину, пускай и низариту? Ведь что он для него такое? Гнусность и ничего более! Уже само телесное воплощение Арак Кола – свинья – оскорбительно. Так вот, истинный заказчик находится где-то здесь. Да-да, здесь – в столице нашей Родины!
– Быть не может! – в который раз поразился Горислав. Но потом пожал плечами, добавил: – А впрочем, что во всей вашей истории, в принципе, может быть? Ну хорошо. Значит, похитители Лингама – ассасины – сейчас в Москве, так?
– Не только ассасины. Установлено, что группа преследующих их фансигаров (уж позвольте, я их так стану величать) также прибыла в столицу.
– Феерично! Однако, извините, верится с трудом. Под видом цирковых артистов, что ли? Или, может, с официальным визитом, в рамках программы по межконфессиональному общению?
– Напрасно иронизируете. Между прочим, я самолично стал невольным свидетелем, так сказать, междоусобной разборки между теми и другими. И случилось это не долее как три дня тому назад, в центре Москвы, в районе Таганки. Пришлось задержаться на одной важной встрече; возвращался уже заполночь. Со мной в машине из охраны – один водитель. Да еще трое – в машине сопровождения. И вот, представьте, едем мы, едем, заворачиваем в Гончарный переулок, и вдруг я наблюдаю следующую картину: группа индусов…
– Прошу прощения, Иван Федорович, но с чего вы взяли, что – индусов? Они что, были в национальной одежде?
– Нет, одежда на них была обыкновенная – цивильная. Только головы – в тугих черных тюрбанах и лица смуглые… Да что я, индусов раньше не видел! Как-никак, Индию дважды посещал, в составе официальных делегаций. Разрешите продолжать?
– Конечно. Извините.
– Спасибо. Ну вот, человек пять-шесть индусов обступили другую группу людей, той же примерно численности, стоящих под фонарным столбом. Кстати, именно поэтому вся картина была – в полной отчетливости. Эти, которые вторые, внешностью напоминали арабов. Предваряя ваш вопрос, скажу, что были они все как один бритоголовые, а бороды – черные, курчавые; и не так смуглолицы, как индусы.
– Простите, – вновь не сдержался Костромиров, – но под это описание могут подойти кто угодно, помимо арабов.
– Возможно, и не арабы, – не стал спорить Председатель, – но что мусульмане – это наверняка. Кто еще будет кричать: «Алла! Алла! Хасан! Хасан!»?
– Хасан – традиционное имя у предводителей низаритов, – задумчиво пробормотал Горислав.
– Вот видите! И вообще… на чем я остановился? Ах, да! Индусы окружили арабов… при этом вращают над головами что-то вроде… вроде таких длинных, знаете, тонких цепей с грузиками на концах; да так с ними управляются – только посвист стоит! То есть, жонглируют не хуже ваших циркачей. Арабы же во всю отмахиваются от них мечами… или саблями; в общем, эдакими узкими клинками, пальца в два шириной, не более, и где-то в руку длиной. Да не просто – отмахиваются, а крутят-вертят этими своими шашками особенным таким макаром – с такой скоростью и так ловко, что от нападающих их будто сверкающая завеса отделяет. Натурально!
Представляете теперь мое положение? Разумеется, я немедленно дал команду звонить в милицию. Но в этот момент фансигар, который до сих пор чуть в сторонке стоял и в драчке не участвовал – по всем видимостям, главный у них – ка-ак, захлестнет этой свой цепью одному из арабов шею, да как дернет – из того и дух вон! В ответ на это старший ассасин (во всяком случае, с самой длинной, окладистой бородой) выпрыгивает из кольца, и – еще в прыжке, в воздухе, – саблей своей – вж-жик! – отсекает ближайшему индусу голову.
Понятное дело, при таких обстоятельствах я не мог позволить себе и долее оставаться безучастным. И как гражданин, и как государственный, так сказать, деятель. Короче, даю бойцам команду вмешаться и пресечь безобразие. Тем более, смотрю, у этих «гостей столицы» только холодное оружие, мои же молодцы с акаэмами были – те, трое, что в машине сопровождения. Ну, повыскакивали, очередь в воздух: «Всем бросить оружие! Лечь на землю! Лицом вниз!» Как положено, короче. Я с шофером тоже вылез – бес дернул! Только никто из драчунов в нашу сторону даже головы не повернул – так друг дружкой увлеклись. Как раз в этот момент на предводителя ассасинов налетели сразу два индуса; тому на выручку кинулись свои. И порядок нарушился совершенно – все меж собой стасовались – натуральная куча мала! И надо же было моему водителю залезть в самую эту свалку. Но ему и того мало показалось – возьми и пальни в воздух из пистолета, прямо над ухом у какого-то ассасина. А тот, долго не думая, развернулся и развалил Бунтина (так шофера звали) одним сабельным ударом от плеча и до паха – натурально пополам. Тут уж я кричу: «Огонь на поражение!» Мои ка-ак дадут сразу из трех стволов. Ну и вся эта братия моментально прыснула в разные стороны, точно тараканы. Секунда – и нет никого. Правда, двое индусов остались. Тот, которого предводитель ассасинов обезглавил, и еще один – его уже мои молодцы подбили. Жаль только насмерть. Зацепили ли мы кого из ассасинов, не знаю. Полагаю, у тех своих мертвецов кидать не принято, они даже труп придушенного товарища исхитрились как-то с собою уволочь… Вот, а теперь можете задавать вопросы.