Когда Асканио показал им план замка, нарисованный рукой маркиза, и начал рассказывать о намеченных действиях, Дэвиду показалось, что он слушает сказку из сборника «Тысячи и одной ночи». Однако каждому из них отводилась специальная роль. Как только Асканио сообщил, что Оливии придется подождать в машине, пока они с Дэвидом будут возвращать «Медузу», их спутница перестала уминать тушеное мясо и сердито возразила:
— Без моей помощи вы бы здесь не сидели! Кто из вас смог бы обнаружить след Калиостро? Это все бредовые пережитки, не говорите чепухи! Кто из нас имеет больше прав на эту битву?
Лицо Асканио исказилось от гнева. Он скатал карту, сложил документы в сумку и бросил на стол несколько купюр.
— Идите за мной, — сказал он.
Асканио вышел на площадь и зашагал к белому мраморному кресту. Дэвид и Оливия торопливо догнали его. День уже клонился к вечеру, но дневного света хватало, чтобы прочитать табличку на пьедестале. Она гласила, что монумент был установлен для почитания памяти казненных местных жителей, расстрелянных нацистами 20 июня 1940 года.
— Этот памятник сделали на деньги Сант-Анджело.
Дэвид увидел список из дюжины фамилий, написанных одним столбцом.
— Все они были слугами в замке. Их убили в отместку за бегство маркиза.
Его пальцы нежно прикоснулись к буквам одного имени: «Мадемуазель Селеста Гайот».
— Мне не хватило мужества, чтобы рассказать ему правду, — печально произнес Асканио. — Здесь нужно было написать «мадам».
— Она успела выйти замуж? — спросил Дэвид.
— За день перед казнью, — ответил Асканио.
Увидев на его лице выражение невыносимой скорби и непримиримой ярости, Дэвид не стал расспрашивать о муже Селесты. И даже Оливия больше не возражала против его указаний.
Чуть позже они подошли к бензоколонке. Асканио сунул в прорезь сканера кредитную карточку и заправил машину. Затем он наполнил две галлонные канистры и поставил их в багажник. Дэвид лишь догадывался об их предназначении. Когда витрины магазинов озарились янтарным светом электричества, они сели в машину, и «мазерати» умчался с площади, направляясь к дороге, ведущей в замок Пердю.
Узкое шоссе постепенно сменилось сельской неосвещенной дорогой. Столбики с красными отражателями, расставленные через пятьдесят ярдов, часто терялись в кустах и среди поросли деревьев. Дэвид начал понимать, насколько подходящее название получил этот замок. Место было дикое, без каких-либо признаков человеческого обитания. Следующие несколько километров он видел только темный лес, тянувшийся по обе стороны дороги. Луна, висевшая над горизонтом, стыдливо выглядывала из-за рваного занавеса скользивших по небу облаков.
— Сторожка, — наконец сказал Асканио.
Он выключил фары. Чтобы осмотреться, Дэвиду пришлось выглянуть через боковое окно. У кромки леса, словно гриб, притаившийся среди деревьев, стоял каменный домик, увитый виноградной лозой. Пустой дверной проем и неосвещенное окно без рамы позволяли догадаться, что он годами был необитаемым. Асканио медленно проехал мимо запертых железных ворот. Машина свернула на грунтовую дорогу, которая исчезала в непроглядной темноте.
— А где замок? — спросила Оливия.
— Там же, где он находился шестьсот лет назад. На утесе.
Через несколько минут Асканио снова включил фары. С одной стороны дороги тянулась каменная кладка высотой в пять-шесть футов. Когда она закончилась, ее сменила сплошная стена из массивных старых дубов.
— Дороги дальше нет, — сказал Дэвид.
Асканио указал на прогалину и ржавую цепь, натянутую между двумя стволами. На ней висела табличка с надписью: «Частная собственность; не нарушайте прав на территориальное владение». К удивлению Дэвида, Асканио направил «мазерати» на цепь и увеличил скорость. Раздался лязг металла и треск разбитой фары. Цепь разорвалась на две части. Освещая окрестности оставшейся фарой, машина поехала по ухабистой заросшей дороге, которая петляла между высокими деревьями. Внезапно перед ними открылся вид на реку. У кромки бурливших вод Луары виднелись старый погрузочный док и длинная пристань с потрескавшимся бетонированным покрытием. Дэвид понял, что док не функционировал уже десятки лет.
Асканио остановил машину, заглушил мотор и вышел из машины. Дэвид и Оливия последовали за ним. Холодная ночь встретила их порывами ветра. Асканио молча доставал из багажника вещи и передавал Дэвиду: рюкзак с какими-то принадлежностями, фонарик и одну из пластмассовых канистр, наполненных бензином. Сам он надел на плечи такой же рюкзак и, словно старый пират, подвесил к ремню ножны с короткой саблей. Взяв вторую канистру с бензином, Асканио сказал Оливии:
— Разверните машину и ждите нас здесь. Если мы не вернемся к утру, уезжайте в Париж.
— Я не брошу вас!
— Бросать будет некого, — ответил он. — Мы либо вернемся через несколько часов, либо будем мертвы.
У Дэвида кровь застыла в венах от небрежного тона Асканио. Но он понял, что это была своеобразная проверка. Асканио выжидающе посмотрел на него, и Дэвид кивнул головой. Он не мог позволить себе трусости. Не для того он прошел весь этот путь, чтобы сдаться в финале — тем более сейчас, когда жизнь Сары висела на волоске.
— Тогда пойдем! — сказал Асканио, направляясь к темным деревьям.
Оливия дернула Дэвида за рукав и, крепко поцеловав, прошептала:
— Я буду ждать.
Дэвид повернулся, поднял канистру и, освещая землю фонариком, зашагал следом за Асканио. В густой чаще он видел только слабый отблеск света — его спутник направлял луч фонарика в землю. Позже выяснилось, что они шли не к замку, а к реке. Вскоре лес сменился каменистой полоской берега. Через какое-то время они приблизились к отвесной скале. Ботинки Дэвида чавкали в грязи. Бензин плескался в пластмассовой канистре. Когда луна выглянула из-за туч, он увидел высоко над головой пять черных башен, похожих на пальцы гигантской руки.
— Я вижу его, — сказал Дэвид.
Асканио молча кивнул. Помахав фонариком, направленным на подножье утеса, он указал на дюжину пещер и пустот, созданных водой в известняке за многие тысячелетия.
— Нужно найти пять вертикальных насечек, — сказал он, сделав рукой несколько рубящих махов.
Дэвид направил луч фонарика на поверхность утеса и зашагал по неровным камням вдоль скалы. Через минуту он увидел глубокие насечки над входом в пещеру. Отверстие было чуть больше колеса деревенской телеги.
Асканио подтянул лямки рюкзака поплотнее и забрался в темную дыру. Дэвид быстро последовал за ним. Он оказался в шахте с каменной лестницей. Узкие ступени всего в пять дюймов шириной были вырезаны прямо в скале. Асканио уже поднимался по ним. Дэвид видел сияние его фонарика. Сверху сыпалась пыль и мелкая галька. Ему пришлось пригнуть голову. Ставя ноги на узкие крутые ступени боком, он начал карабкаться вверх. Такой подъем был бы труден даже сам по себе, а с канистрой в одной руке и с фонариком в другой он превращался в рискованный аттракцион эквилибристики. Стоит оступиться, и Дэвид мог бы с грохотом скатиться по лестнице до самого низа.