— Выглядишь зажигающе, — заметил он.
Индира заметно смутилась, дотронулась до щеки, проверить, не вспотела ли.
— Ну уж… вы скажете.
— Да нет, правда. Очень… сексуально.
— О, спасибо, — ответила она, и Гриру показалось, судя по голосу, что его комплимент не прошел.
Может быть, не стоит говорить ей такие вещи?
— Ну что, зайдем? — спросил он и распахнул перед ней дверь.
Индира вошла, он окинул ее зад оценивающим взглядом. Великоват, но его устраивает.
Они заняли ближайший к двери столик. Подошел официант и принял заказ — пиво для Грира, белое вино с водой для Индиры, — быстро отошел, давая им возможность поговорить спокойно. Но беседа почему-то не клеилась. Индира сидела молча, притворяясь, будто изучает меню, Грир судорожно искал тему для разговора. В клинике он не испытывал затруднений с этим. Впрочем, можно поговорить о том, что он видел вчера по телевизору, или же о последней игре клуба «Лейкерс», или же о том, как достала его мамаша. Он заговорил, а Индира лишь слушала и улыбалась, да еще время от времени кивала. Грир вовсе не был уверен, что ее это интересует и она готова слушать его дальше. Он выдохся и умолк.
— Припарковаться было сложно, — заметил он после паузы.
— Да, в Уэствуде с этим всегда проблемы, — кивнула Индира.
— А сама где припарковалась?
— Нигде. Я приехала на автобусе.
Так. Стало быть, физиотерапевты зарабатывают еще меньше, чем он думал.
— Здесь, в Л. А., очень удобное автобусное сообщение.
— Вот уж не знал, — буркнул он.
Официант принес напитки, и Грир тут же отпил глоток, а потом подумал: «Может, стоило чокнуться с ней?» Индире, похоже, было все равно.
Снова подошел официант, чтобы принять заказ, но Грир отослал его, сказав, что еще не успел посмотреть меню.
— Тайский салат здесь очень вкусный, — заметила Индира.
Грир твердо знал одно: салат — это последнее, что он себе закажет. В названии заведения есть слово «пицца», стало быть, здесь должны подавать пиццу или какие-нибудь жареные колбаски с сыром. Он покосился на соседний столик, там сидела молодая пара. Девушка ковыряла вилкой в куче зелени с брюссельской капустой, парень ел то, что, по всей видимости, здесь называлось пиццей, — тоненький блин, посыпанный сверху огрызками непонятно чего, причем ни намека на зеленый или красный перец не наблюдалось. Ел он этот блинчик ножом и вилкой.
Вернулся официант. Индира заказала салат, а Грир — сэндвич с жареным цыпленком, латуком и томатами. Вряд ли можно испортить сэндвич с цыпленком, даже здесь.
— Как ваша нога? — осведомилась Индира.
Этот вопрос огорчил Грира. Весь смысл сегодняшней встречи заключался в том, что у них свидание, и она не должна вести себя как врач-физиотерапевт на приеме, а он — как ее пациент.
— Хорошо, — ответил Грир и почти выпрямил больную ногу под столом.
— Домашние упражнения делаете?
— А как же!
Снова неловкое молчание. Индира оглядела зал ресторана, Грир проследил за направлением ее взгляда. Здесь было полно студентов из Лос-Анджелесского университета, многие столики заняты молодыми женщинами, которые смеялись и болтали. Грир знал: он ненамного старше их, но чувствовал — между ним и этими людьми лежит глубокая пропасть. Они все так чертовски веселы, счастливы и молоды и пусть не шибко богаты, но деньги для них явно не проблема. И выглядят, словно никогда в этой жизни не видели ничего плохого… Хоть Грир и понимал, что подобные мысли могут привести его прямиком на прием к психиатру, ему вдруг захотелось показать им нечто. Что-то такое, чего он насмотрелся «По дороге в ад» — так на войне называли шоссе от Багдада до главного аэропорта.
— Ну а вы чем занимались все это время? — спросила Индира и расправила салфетку на коленях.
— Да так, всем понемногу, — ответил Грир. — Накануне ходил на стрельбы.
Он немного рассказал ей о том, как стрелял по мишени, и о своем приятеле Садовском. А сам мысленно вернулся к письму, которое хотел написать. Чем бы прижать этого типа аль-Калли, заставить его раскошелиться? Нет, ему определенно нужен чей-то толковый совет, но по вполне очевидным причинам он не стал говорить об этом Индире. По крайней мере, не сейчас. Но возможно, если появится некий план, позже…
Они принялись за еду, и настроение у Грира немного улучшилось. Индира рассказала, что родилась и выросла в Бомбее, что ездит туда каждый год навестить бабушку и дедушку. Грир заказал еще два пива, и настроение еще улучшилось. Ветеран стал испытывать даже некоторую симпатию к заполонившим зал посетителям — возможно, раньше он судил их слишком строго. И вдруг какая-то курица на высоченных шпильках споткнулась о его раненую ногу.
— Прошу прощения, — сказала она, но как-то преувеличенно вежливо, словно давала понять, что ничуть не виновата.
Нога Грира судорожно дернулась. Он ударился коленом о край стола, отчего стало еще больнее, а в ступне возникло такое ощущение, точно острый каблук проделал в ней дырку.
Он промолчал, но по выражению его лица Индира сразу поняла, как ему больно.
— Вы в порядке? — с опаской спросила она.
— И нечего выставлять ноги в проход, — проворчала «курица». — Я могла упасть и разбиться.
— Если сию секунду не уберешься отсюда, — сказал Грир, не поднимая глаз, — убью, сучка поганая, ясно?
Женщина была потрясена. Один из ее приятелей, который тоже собирался уходить, взял ее под руку и сказал:
— Идем, Эмили… У мужика явно мозги набекрень, чего от него ждать.
— Ничего не набекрень! — выпалила Индира, гневно сверкая темными глазами. — Он ветеран армии США, и вы должны относиться к нему с уважением.
Женщина лишилась дара речи, все посетители дружно повернули к ним головы и наблюдали за происходящим.
— Вам следовало бы извиниться перед этим человеком, — добавила Индира. — А теперь уходите.
И они ушли. Один из парней обернулся и угрожающе посмотрел в их сторону, но Индира не сводила с него сверлящего взгляда, и он не выдержав, отвернулся.
Грир был поражен: эта женщина защищала его, точно львица-мать своих детенышей!
— Я в порядке, — сказал он столпившимся вокруг официантам. — Ничего страшного не произошло.
Индира опустила глаза и занялась салатом.
Представление было окончено. Публика дружно взялась за ножи и вилки.
Грир осторожно массировал ногу под столом до тех пор, пока не прошло ощущение, что через нее пропустили разряд электрического тока. Бог ты мой, он никогда не ожидал такого взрыва эмоций от Индиры, эта женщина, как ему казалось, всегда контролировала себя. Теперь, как выяснилось, под маской невозмутимости таилось пламя. Он видел это собственными глазами.