Входную дверь отворил Якоб, официально улыбнулся и повел Картера через просторный холл и целую анфиладу комнат в задней части дома. Они прошли по выложенной плитами террасе, приблизились к бассейну. Аль-Калли неспешно плавал от бортика к бортику. Картера усадили за стол со стеклянной поверхностью. Якоб удалился, вместо него вскоре возник слуга и предложил гостю кофе. Картер с благодарностью принял предложение.
Утреннее солнце бросало отблески на ярко-зеленую лужайку, чистую голубую воду бассейна, пурпурные цветы палисандровых деревьев. В ветвях щебетали птички, легкий ветерок шевелил листву, словом — идиллия, просто рай, и Картер вдруг подумал: «Может быть, это не так уж и плохо, быть богатым?»
Потом вдруг пришла другая мысль: «Как в таком райском уголке нашлось место бестиарию?»
Аль-Калли проплыл еще раз, затем ловко и быстро вышел из бассейна, подтянувшись на руках. К удивлению Картера, он оказался совершенно голым, на обнаженном загорелом теле медного оттенка не было ни волоска, как и на голове. И еще он был очень строен, подтянут и мускулист. Вот он взял лежавшее на мостках полосатое полотенце и начал энергично растираться с головы до ног, затем накинул белый халат и подошел к Картеру, завязывая пояс.
— Не ждал вас так рано, — заметил он, усаживаясь рядом за стол. Вскинул подбородок, и тотчас, словно из ниоткуда, возник слуга, на этот раз с серебряным подносом. На нем стояли две хрустальные чаши с фруктами, корзина с хлебом и сладкими булочками, а также прозрачный кувшин с соком гуавы. Слуга расставил угощение. Аль-Калли спросил: — Может, желаете что-то еще? Сосиски, яичницу?
— Нет, спасибо, этого более чем достаточно, — ответил Картер.
— Когда я учился в школе в Англии, никогда не понимал их пристрастия к сосискам, копченой рыбе и прочему, особенно по утрам. — Он подлил себе в кофе сливок, отпил глоток. На сапфировом кольце повисла капелька воды, упала на стол. — Во многом я не приверженец английских вкусов.
У Картера не было определенного мнения на этот счет.
— Но по крайней мере мне не придется спрашивать, зачем вы здесь, — с легкой улыбкой заметил аль-Калли. — Хорошо ли спали?
— Почти не спал.
— Рад слышать это. Стало быть, мне все же удалось произвести на вас впечатление.
— Впечатление — это еще слабо сказано.
— Возможно. Но неужели нет на свете подходящих, выразительных слов для описания моего бестиария?
— Думаю, что нет, — ответил Картер. Впрочем, он пришел сюда сказать очень важную вещь и решил не откладывать в долгий ящик. — Я много размышлял над тем, что вы вчера говорили.
— И?..
— Я не могу согласиться со всеми вашими требованиями, и прежде всего держать это открытие в тайне. Ведь в вашем владении находится самый удивительный, самый потрясающий и чудесный… зоопарк, — Картер еще не решил, как лучше назвать увиденное, «бестиарий» звучало странновато, — в истории человечества. Вы вообще представляете, что это за животные?
— Мы называем их так, как называли члены семьи на протяжении столетий.
— Всю ночь я провел за книгами, пытался понять по иллюстрациям. И понял, что мне нужно больше времени, чтобы изучить их и подтвердить первоначально сложившееся мнение. Но кое-что могу сказать прямо сейчас. Желаете выслушать?
— Ничто не доставит мне большего удовольствия.
— Возьмем, к примеру, вашего василиска, — начал Картер. — Возможно, он — не что иное, как зайсания, так называют его палеонтологи. В переводе с монгольского это означает «красивый». Принадлежит к семейству анкилозавров, покрытых чешуйчатой броней травоядных динозавров, обитавших в позднем меловом периоде.
Аль-Калли был явно заинтригован и, вылавливая из чаши кусок фрукта, заметил:
— Очень любопытно, продолжайте.
— Ну а ваш грифон… Ваш грифон… и тут опять же мне нужно больше времени, чтобы убедиться окончательно. Думаю, это создание мы называем гомотериум. Это кошка, близкий родственник саблезубой кошки, исчезнувшей с лица земли в конце последнего ледникового периода примерно четырнадцать тысяч лет тому назад.
— Или вы так полагаете.
— Или мы так полагаем.
Картера начинал разбирать смех — все это звучало менее безумно, чем он ожидал. Нет, надо взять себя в руки и прежде всего — хоть немного поспать.
— А феникс?
— Еще есть варианты? Аргентавис магнифисенс. Весь скелет пока что так и не найден. Размах крыльев в два раза шире, чем у любой самой крупной из живущих ныне птиц. Входит в семейство грифов, приблизительный возраст — поздний миоцен.
— Но он гораздо красивее любого грифа, которого я когда-либо видел, — заметил аль-Калли. Похоже, его оскорбило само предположение подобного родства.
— Да, верно, — ответил Картер. — Так и есть. Но откуда знать наверняка? Ведь прежде никто не видел этой птицы.
Он слишком быстро говорит, надо помедленнее, надо успокоиться.
— Возьмите булочку, — сказал аль-Калли и придвинул к нему корзинку. — Горячие свежие, испечены утром.
Картер взял булочку, разломил пополам и начал механически жевать. Он не успел упомянуть о самом поразительном своем открытии.
— И потом, этот мантикор, как вы его называете, — пробормотал он с набитым ртом.
— О да, гордость моего бестиария!
Картер запил булочку соком гуавы. Сразу отпил полбокала.
— Это терапсид, вид рептилии, прямой предшественник млекопитающих.
— Вы хотите сказать, еще один динозавр?
— Нет-нет, это совсем другое животное, более раннее. Знаем мы о нем совсем немного, его окаменелые останки, кости найти чрезвычайно трудно, и лучше всего искать их в Южной Африке, в пустыне Кейру, одном из самых негостеприимных мест на земле.
Аль-Калли подлил ему кофе в чашку, потом и себе тоже налил.
— Тогда, наверное, гораздо легче, чем мантикора, будет изучать…
— Горгону, — тут же поправил Картер. — Горгонопсиана.
Аль-Калли кивнул, лицо его приняло задумчивое выражение.
— Подумайте, насколько проще будет изучать горгону во плоти и крови в уютной обстановке Бель-Эйр. Разве не о такой возможности может мечтать человек, подобный вам?
Вот оно. Картер и представить себе не мог ничего подобного. Никто на его месте бы не смог. Весь этот сценарий, от начала до конца, был абсолютно нереален, невозможен! Как могли выжить подобные животные? Где? Каким образом их смогла собрать всех вместе и сохранить до сегодняшнего дня одна семья, пусть даже и обладающая несметным богатством, властью, могуществом, проживающая во дворцах, затерянных где-то в бескрайних просторах пустыни? Как их могли вывезти из столь отдаленных мест, опять же всех вместе, и доставить в Лос-Анджелес, штат Калифорния, и поселить в престижнейшем районе Бель-Эйр, где обитали только звезды кино? Он просто не мог в это поверить. Бет рассказывала ему истории о богатом и таинственном клане аль-Калли — ходили слухи об их варварстве, неукротимой жестокости, увлечении оккультными науками, об их древнем происхождении, следы которого терялись в тумане времен, — но то, что он видел здесь, превосходило самые смелые и невероятные слухи и сплетни.