— Это отпугнет животных и птиц, чтобы они не сгрызли веревку, — объяснил Лесник. Он подобрал свой топор. — Завтра мы решим, что с тобой делать, а пока нужно отвести тебя в безопасное место.
Дэвид не шевельнулся. Он еще чувствовал запах крови и разложения, а теперь увидел топор так близко, что разглядел на нем красные пятна. Такие же красные пятна были и на одежде мужчины.
— Прошу прощения, — как бы невзначай заметил он, — но если вы заботитесь о лесе, зачем вам топор?
Лесник с насмешливым удивлением взглянул на Дэвида, словно понял, что мальчик старается скрыть беспокойство, и все же был впечатлен его хитростью.
— Топор не для леса, — сказал Лесник. — Он для тех, кто обитает в лесу.
Он вскинул голову и принюхался. Потом махнул топором в сторону обезглавленного трупа:
— Ты чувствуешь его запах?
Дэвид кивнул:
— И я видел его. А вы?
— Я тоже.
— Он похож на человека, но не человек.
— Нет, — сказал Лесник. — Это не человек. Мы поговорим о нем позже. Меня тебе нечего бояться, но есть тут другие существа, которых нам обоим следует опасаться. Пойдем-ка. Их время близится, а жар и запах горящей плоти привлечет их сюда.
Дэвид сознавал, что выбора у него нет, и потому пошел за Лесником. Он замерз, у него промокли тапки, так что Лесник дал ему куртку и посадил Дэвида на спину. Уже давным-давно никто не носил Дэвида на спине. Для отца он стал чересчур тяжел, но Лесник как будто вовсе не тяготился таким грузом. Они шли и шли через лес, и деревьям не видно было конца. Дэвид пытался глядеть по сторонам, но Лесник шагал так быстро, что оставалось лишь покрепче держаться у него на спине. Тучи рассеялись, показалась луна. Она была ярко-красной, словно огромная дыра в ночи. Лесник ускорил шаг.
— Нам надо торопиться, — сказал он. — Скоро они будут здесь.
Не успел он это произнести эти слова, как с севера донесся оглушительный вой, и Лесник пустился бежать.
Проносящийся мимо лес расплывался серыми, коричневыми и бледно-зелеными пятнами. Колючки цеплялись за куртку Лесника и пижамные штаны Дэвида, которому не раз пришлось уклоняться от высоких кустов, норовящих ткнуть ветками прямо в лицо. Вой прекратился, но Лесник ни на мгновение не замедлил шаг. Он не говорил ни слова, так что молчал и Дэвид. Ему было страшно. Один раз он попробовал оглянуться, но чуть не потерял равновесие, и попыток больше не повторял.
Они все еще были в чаще леса, когда Лесник вдруг застыл на месте и прислушался. Дэвид хотел спросить его, что случилось, но передумал и постарался понять, почему они внезапно остановились. Он почувствовал покалывание в затылке, его волосы встали дыбом — несомненно, за ними кто-то наблюдал. Затем справа послышался едва различимый шорох листьев, а слева — хруст веток. Их кто-то преследовал, хотя и старался приблизиться к ним как можно более скрытно.
— Держись крепче, — сказал Лесник. — Мы почти пришли.
Он рванулся вправо, с ровной земли прямо в гущу папоротника, и Дэвид тут же услышал, как зашумел за ними лес, и погоня возобновилась уже в открытую. Он порезал руку, кровь из раны капала на землю, а пижама порвалась от колена до лодыжки. Он потерял тапок, и ночной воздух жалил голую ступню. Пальцы болели от холода и напряжения, но Дэвид не ослаблял хватки. Они продрались сквозь очередные заросли и оказались на неровной тропе, вьющейся по склону по направлению к какому-то саду. Дэвид оглянулся и увидел две бледные сферы, мерцавшие в лунном свете, и мелькнувший клок густого меха.
— Не оглядывайся, — сказал Лесник. — Все, что угодно, только не оглядывайся.
Дэвид стал смотреть перед собой. Он был перепуган и очень жалел, что отправился сюда на зов мамы. Под курткой незнакомца он оставался просто мальчиком в пижаме, одном тапке и старом синем халате, и единственным подходящим для него местом была его собственная спальня.
Лес поредел, и Дэвид с Лесником оказались на участке заботливо обработанной земли с грядками овощей. Перед ними стояла самая странная из виденных Дэвидом хижин, окруженная низким деревянным забором. В центре жилища, сложенного из бревен, находилась дверь, по обе стороны от нее виднелись окна, на одной стороне покатой крыши высился дымоход, но на этом какое-либо сходство с обычной хижиной заканчивалось. На фоне ночного неба ее силуэт походил на ежа, так как вся лачуга ощерилась деревянными и металлическими шипами, вставленными между бревнами или пронзающими их насквозь. Когда они приблизились, Дэвид разглядел осколки стекла и острые камни в стенах и даже на крыше, так что в лунном свете дом сверкал, будто усеянный алмазами. На окнах были тяжелые решетки, дверь утыкана вбитыми изнутри огромными гвоздями. Не хижина, а крепость.
Они зашли за ограду и уже приближались к дому, когда из-за его стены показалась какая-то фигура и направилась к ним. Она походила на огромного волка, только верхняя часть ее тела была облачена в роскошную белую с золотом рубаху, а нижняя — в ярко-красные бриджи. Потом Дэвид увидел, как это существо поднялось на задние лапы и встало, подобно человеку. Стало ясно, что это не совсем животное: уши у него были почти человеческие, но заканчивались сверху клочками волос, да и морда была не такая длинная, как у волка. Губы существа выворачивались из-за выступающих клыков, и оно предостерегающе рычало, однако в глазах явно читалась борьба между волком и человеком. Это не были глаза животного. В них светились хитрость и ум, а еще голод и вожделение.
Теперь из леса выступили и другие подобные существа, некоторые в одежде, в основном состоявшей из драных штанов и курток. Эти тоже встали на задние лапы, но обыкновенных волков было гораздо больше. Поменьше размером, они стояли на всех четырех лапах и казались Дэвиду дикими и неразумными. Больше всего его пугали те, в ком проглядывали человеческие черты.
Лесник опустил Дэвида на землю.
— Стой рядом со мной, — сказал он. — Если что-то случится, беги в хижину.
Он хлопнул Дэвида по поясу, и мальчик почувствовал, как что-то упало в карман куртки. Он осторожно потянулся к карману, притворившись, что хочет погреть руку. Внутри рука нащупала большой железный ключ. Дэвид сжал его так крепко, словно жизнь мальчика зависела от этого ключа, что было недалеко от истины.
Вышедший из-за дома человек-волк пристально уставился на Дэвида, и его взор был так страшен, что Дэвид стал смотреть на землю под ногами, на затылок Лесника — куда угодно, только не в эти глаза, одновременно знакомые и чужие. Человек-волк тронул длинным когтем один из шипов на стене, словно попробовал на прочность, а потом заговорил. Голос у него был низкий и глухой, он рычал и брызгал слюной, но Дэвид ясно различал каждое сказанное слово.
— Вижу, ты не сидел без дела, Лесник, — сказала бестия. — Укрепил свою берлогу.
— Лес меняется, — ответил Лесник. — Повсюду незнакомые существа.