Он прикончил первый кусок и принялся за второй.
— Да, заработок у вас не из легких.
— Верно, но не всегда. — Он пожал плечами. — Мы с партнерами неплохо справляемся со своей работой. Как говорится, дело мастера боится или взялся за гуж, не говори, что не дюж, как уж вам больше нравится.
— Что вы скажете мне об Эдди Тагере? Он тоже мастер?
— Плоховаты дела у Тагера. Отчаянный он, работает главным образом по Куинзу, Манхэттену, а там один беспредел. Работать по Бронксу и Бруклину — это пикник по сравнению с ними, но нищим выбирать не приходится. Тагер берется за тех, у кого сроки невелики: не столько залог, сколько штраф. Но, по слухам, проститутки его стороной обходят, по большей части, если попадают в переплет, к нему не идут. Он норовит с них еще лишнее взять в знак благодарности. Понятно, куда я клоню? Я очень удивился, когда услышал, что он заплатил за Алису. Ее бы предупредили, чтобы не связывалась с ним.
Он прекратил есть, как если бы внезапно потерял аппетит, и в сердцах швырнул тарелку вместе с недоеденным куском пиццы в контейнер для мусора.
— Мне становится плохо, как подумаю обо всем этом. Я как раз сидел здесь, просматривал бумаги, что можно, улаживал по телефону. Кто-то мимоходом сказал мне про Алису. Она попалась полицейским, когда они травили наркоманов и торговцев наркотиками, но я полагал, что у меня есть время в запасе. Ну, посидит она пару часов, а я за это время наберу еще дел, чтобы сразу несколько было, и тогда уж предстану перед ними по делу о ее залоге. Настоящий геморрой с этими судейскими, ждешь-ждешь, всю душу вымотают, с одним ты делом пришел или с несколькими. Всегда есть смысл сразу несколько залогов оформлять, пять-шесть, к примеру, занести и ждать, пока всех сразу освободят. К тому времени, как я туда добрался, ее уже выпустили. Я просмотрел записи и решил, что Алиса выбрала Тагера, чтобы досадить нашему общему другу, у нее с ним какие-то нелады были. Поэтому на свой счет ничего не принял. Вы знаете, она совсем опустилась за это время. А уж в последний раз, когда я ее видел, она выглядела ужасно. Но она не заслужила всего этого. Никто не заслуживает подобного.
— Вы Тагера давно видели?
— Наши пути с тех пор не пересекались, но я наводил справки о нем. Похоже, он лег на дно. А может, и сбежал со страху. Вероятно, до него дошло, что у нее остался еще кто-то из родни и они крайне неодобрительно отнесутся к его причастности к этому делу, если она не вернется.
Банкомб объяснил мне, как найти контору Тагера. Он даже предложил пойти со мной, но я отказался. Вряд ли мне могла понадобиться чья-нибудь помощь, чтобы заставить заговорить Эдди Тагера. Именно тогда у него оставалась единственная валюта для выкупа своей жизни — слово.
* * *
Эдди Тагер котировался так низко, что вынужден был жить и работать на задворках пострадавшего от пожара винного склада, закрытого на реконструкцию еще во времена Уотергейта и с тех пор так и не восстановленного. Я без труда нашел это место, но на мой звонок никто не ответил. Я обошел здание и попытался постучать в дверь черного хода. Под моим ударом дверь слегка приоткрылась.
— Эй, есть тут кто?!
Я открыл дверь пошире, зашел внутрь и сразу оказался в кухне маленькой квартирки. Небольшая стойка отделяла кухню от гостиной с коричневым ковром на полу, коричневой кушеткой и коричневым телевизором. Даже обои на стенах были светло-коричневые. Повсюду валялись какие-то газеты и журналы. Самые свежие были двухдневной давности. Дальше начинался коридор с открытой дверью, ведущей в кабинет. Направо была спальня и около нее маленькая ванная с покрытой грибком занавеской на душе. Перед тем как зайти в кабинет, я проверил каждое помещение. Нельзя сказать, что кабинет содержался в безупречном состоянии, но попытки поддерживать там хотя бы относительный порядок были налицо.
Я пролистал недавние файлы, но не смог найти ничего, касающегося Алисы. Я сел на стул Тагера и обыскал все ящики его стола, но опять ничего важного для себя там не обнаружил. В верхнем ящике лежала коробка с визитками, но ни одно из имен не показалось мне знакомым.
У двери на полу я увидел небольшую стопку корреспонденции: всякая реклама и счета, в том числе и от компании мобильной связи Тагера. Я вскрыл конверт и стал просматривать страницы, пока не нашел дату ареста Алисы. Как и большинство поручителей, Тагер пользовался мобильником для работы. За один только тот день он сделал не то тридцать, не то сорок звонков, причем частота их увеличивалась по мере приближения ночи. Я положил счет обратно в конверт и уже собрался убрать его в карман куртки, чтобы потом посмотреть внимательнее, но тут заметил бурое пятно на бумаге. Я посмотрел на руки и увидел кровь на пальцах. Я вытер кровь о конверт, затем, пытаясь понять, где я мог испачкаться, стал припоминать свои действия в обратном порядке, пока не оказался снова на стуле Тагера.
Кровь застыла пятном на нижней стороне столешницы и в правом углу стола. Пятно было не очень большим, но, посветив фонарем, я разглядел прилипшие волосы, потом отыскал еще несколько капель крови на ковре. Стол был большой и тяжелый, но когда я осмотрел все пространство вокруг, то увидел старые вдавленные отметки на ковре от его ножек. Стол явно сдвигали с места.
Если кровь принадлежала Тагеру, тогда кто-то довольно сильно ударил поручителя головой об угол стола, вероятно, когда тот уже лежал на полу.
Я вернулся на кухню, намочил там носовой платок под краном, затем протер все поверхности, которых касался руками. Платок покрылся розовыми разводами. Я вышел тем же путем, как только убедился, что поблизости никого нет. Я не стал никуда звонить. Мне пришлось бы объяснять, что я делал в конторе у Тагера, и тогда я уже сам нуждался бы в поручителе, чтобы меня выпустили хотя бы под залог. Я не думал, что Тагер вернется. Кто-то заставил его отправить по почте залог за Алису, и это означало, что он стал одним из звеньев в цепи событий, которые привели к ее смерти. Гарсия действовал не в одиночку, и получалось, что теперь его сообщники выявляли слабые звенья в этой цепи. Я нащупал в кармане счет за сотовый телефон. В этом списке номеров я надеялся обнаружить еще какую-нибудь зацепку, звено, которое они могли пропустить.
Было уже поздно и темно. Я решил, что до утра, когда я займусь номерами телефонов из счета Тагера, мне больше ничего сделать не удастся, и вернулся в гостиничный номер. Из номера позвонил Рейчел. Трубку взяла ее мать, так как Рейчел уже легла. Накануне Сэм плохо спала ночью, потом проплакала почти весь день. Теперь девочка наконец заснула от изнеможения. Рейчел тоже уснула. Я велел Джоан не тревожить Рейчел, но передать ей, что я звонил.
— Она волнуется за тебя, — призналась Джоан.
— Я в полном порядке. Не забудь сказать ей об этом.
Я пообещал сделать все возможное, чтобы вернуться в Мэн к ночи следующего дня, и, попрощавшись с тещей, повесил трубку. Затем направился в тайский ресторанчик около гостиницы не столько ради ужина, сколько ради того, чтобы чем-то заняться, а не сидеть одному в номере, размышляя над тем, как сам, своими собственными руками, разрушаю семью. Меню я предпочел вегетарианское. После моего посещения конторы Тагера медный привкус во рту от пролитой крови вернулся ко мне с новой силой.