Нильс подумал, что террорист неплохо подготовился. Именно в этом вопросе спецслужбы раз за разом оставались в дураках — они недооценивают противника, забывают, что террористы тратят годы на вынашивание и осуществление своих планов. Почему бы им не продумать все возможные сценарии? Почему бы этому убегающему сейчас от Нильса человеку не продумать, что он будет делать, если его обнаружат? Конечно, он об этом подумал. Конечно, он приготовил себе убежище на этот случай.
Нильс бежал.
Аль-Каида сидит в своих маленьких норах на границе между Пакистаном и Афганистаном и изучает Google Earth. Они вербуют IT-специалистов, которые ничем не уступают западным, это ни для кого не секрет. Каждый раз, когда где-то в мире случается новый ужасный теракт — в Мадриде, Лондоне, Бомбее, Москве или Нью-Йорке, — сотрудники спецслужб удивленно переглядываются, спрашивая друг у друга: как, как им это удалось?! Да очень просто — они умны и хорошо подготовлены. То, что случилось 11 сентября, было результатом нескольких лет тщательной подготовки и с логистической точки зрения осуществлено гениально. Как и атака на эсминец «Коул» в 2000 году или резня в луксорском храме Хатшепсут в 1997, ошеломившая египетские власти. Обе акции оказались продуманы до малейших деталей; о последней из них Нильс был весьма наслышан: одна из подруг Катрине побывала в храме за два дня до нападения. В той жуткой кровавой бане погибли шестьдесят два туриста. Большинству из них сначала выстрелили по ногам, чтобы они не могли убежать, а потом одного за другим ритуально зарезали длинным ножом. Террористы никуда не спешили. Европейские туристы беспомощно лежали внутри храма и за его пределами и ждали, когда придет их очередь. Считается, что резня продолжалась не меньше сорока пяти минут. Среди погибших был пятилетний английский мальчик. Молодая женщина из Швейцарии видела, как ее отцу отрезают голову. В животе пожилого японца была найдена записка со словами «Нет туристам в Египте!» — террористы вырезали ему внутренности.
— Эй, смотри под ноги! — зло крикнула ему вслед женщина, которую он толкнул так, что она уронила пакет. — Что ты вытворяешь?!
Нильс подумал о том, что никто вокруг не представляет, что происходит. Идут себе в своем сказочном мире, под елками и гирляндами, покупают рождественские подарки. Вряд ли где-то еще на земле человек может оказаться так далеко от всяких неприятностей и опасностей, как в предрождественском Копенгагене.
Круглая башня. Нильс просто не поверил своим глазам, когда увидел, что Абдул Хади заворачивает направо и забегает в Круглую башню. Что это, попытка затеряться в толпе? Нильс бросился за ним, пробежал мимо кассы, не обращая внимания на то, что кричит ему вслед мальчик, продающий билеты, и помчался наверх. Едва не поскользнулся на гладких камнях, но удержался на ногах — и дальше, дальше по спиральному подъему. Окружающие громко протестовали, когда Нильс врезался в них. Он судорожно хватал ртом воздух, казалось, что его грудная клетка вот-вот лопнет, кроме того, он чувствовал, как в нижней части икроножных мышц вдруг начала хозяйничать молочная кислота. Наверх. Убегающий от него Хади ни разу не обернулся, чтобы посмотреть, гонятся ли за ним, он просто бежал и бежал, очевидно, без особых усилий. Но Нильс не собирался сдаваться — через какое-то мгновение они окажутся один на один и помощь подоспеет, ведь местонахождение Нильса легко проследить по навигатору: каждый полицейский мобильный телефон можно проследить с точностью до квадратного метра. Тогда все закончится.
Крики и вопли. Нильс выбежал наконец на смотровую площадку на вершине башни. В руках у него был пистолет, люди вокруг кричали в панике, некоторые бросились бежать.
— Полиция! — крикнул Нильс так громко, как только мог. — Всем немедленно спуститься с башни!
Растущая паника. Туристы и родители с маленькими детьми пинались и толкались, чтобы пройти вниз. Нильс слышал, как кто-то упал на лестнице. Плач, крик.
Нильс отошел от двери и обнаружил вдруг, что Хади нигде не видно. Секундная невнимательность — и вот он уже выпустил его из поля зрения. Неужели террористу удалось проскользнуть мимо него? Неужели он смог затеряться в толпе и спуститься вниз вместе со всеми? Нильс проклинал свою невнимательность. Толпа потихоньку рассасывалась.
Вскоре наверху не осталось никого, кроме Нильса. Он осмотрелся вокруг, стоя на верхушке мира, в окружении ледяного Копенгагена. В руках у него по-прежнему был пистолет. Он обошел по кругу всю площадку — здесь негде было спрятаться. В голове крутилась дурацкая фраза из школьных времен: Доктор с ножом производит кунштюк в голове Кристиана IV. Кажется, это народная расшифровка ребуса на фасаде. [63] И зачем только он помнит такую чушь? Доктор с ножом. Убийца с ножом.
Нильс заметил его в последний момент. Абдул Хади бросился на него, но ему не удалось сбить Нильса с ног. Тогда он с силой врезал Нильсу в солнечное сплетение — и еще раз, и еще. Рвота. Хади обошел Нильса кругом, схватил его за горло и сжал. Глаза Нильса налились слезами, он не мог вдохнуть. Вдруг Абдул Хади ослабил хватку, и Нильс начал ловить ртом воздух. Он попытался встать, но тут его снова прижали к полу.
Нильс не успел понять, как это произошло, но к его виску приставили пистолет, и он услышал звук закрывающихся наручников.
— Отпустите его! — сказал кто-то. — Это наш.
Пистолет исчез.
— Где он?
Нильс улавливал только обрывки предложений, но мало-помалу начал понимать, что перед ним ребята из спецслужб. Среди них было и несколько обычных полицейских, один из которых помог Нильсу подняться и извинился перед ним. Кто-то крикнул:
— Эй, что он делает?!
Нильс поднял взгляд. Абдул Хади вскарабкался на решетку, тянувшуюся вокруг всей смотровой площадки, и сидел теперь на самом краю, готовясь спрыгнуть вниз.
Они с Нильсом столкнулись взглядами. Только теперь оба по-настоящему посмотрели друг на друга.
Хади переводил взгляд с Нильса на пропасть и обратно. Он пришел, чтобы умереть, в его глазах не было ни намека на страх. Он пробормотал несколько слов на своем языке, Нильсу показалось, что это молитва. Потом он снова посмотрела на Нильса:
— Why did you not shoot? [64]
Нильс подошел поближе к решетке и ответил:
— I cannot. [65]
Абдул Хади пододвинулся еще ближе к краю.
Больница Фатебенефрателли, Венеция
Прежде чем надеть перчатки, сестра Магдалина постояла в коридоре хосписа, прислушиваясь. Все было спокойно, никто из неизлечимо больных не стонал. Каждый раз, когда ей нужно было уходить, она чувствовала угрызения совести, так что другим сестрам частенько приходилось выпроваживать ее чуть ли не силой. Сегодняшний день не стал исключением, наоборот, сегодня уйти было даже сложнее, чем обычно. Напоследок она решила еще разок заглянуть к госпоже Барбара. Та вскинула голову, как только услышала, что кто-то открывает дверь.