Она отбивалась изо всех сил, но все было бесполезно. Сервье всей своей тяжестью придавил ее к полу. Амель еще раз выгнулась и тяжело опустилась. Теплая жидкость залила ей лицо; почувствовав это, она замерла.
Глубокая рана Линкса сильно кровоточила. Но его хватка не ослабевала.
Они пристально смотрели друг на друга.
07.01.2002
Когда Анте Адеми не был в разъездах, он все вечера проводил в своей мастерской, где встречался со скупщиками краденого или клиентами, обсуждал текущие дела с Иваном, вспоминал добрые старые времена или уточнял детали предстоящей транзакции. Сегодня он пришел именно по этой последней причине. Из Албании через Италию вскоре должна была прибыть сотня «калашей», по обычной методе скрытая среди металлолома, и Ивану поручалось произвести приемку товара. На сей раз одному.
Анте остановился перед воротами и погудел, чтобы ему открыли. Он подождал две минуты, но никто не показывался. Даже две сраные полуслепые шавки, которые никогда его не узнавали и уже много раз кусали. В ближайшее время он их прикончит. Он вздохнул, раздосадованный необходимостью выйти из машины, чтобы самому открыть ворота. Иван на него работает, значит, обязан это делать.
Адеми протянул руку к замку, но на полпути остановился. Одного взгляда ему хватило, чтобы убедиться: он хорошо заперт. Да. Видимо, напарник ушел прогуляться. Это не объясняло исчезновения собак, разве что они опять заболели и дрыхнут. Похоже, в пятницу они что-то сожрали, потому что все выходные выглядели не слишком бодрыми.
Хорват осмотрел окрестности, потом мастерскую, строительный вагончик, ангар. С виду все было нормально. У него за спиной мерно работал мотор автомобиля, журчала вода в примыкающей к площадке, заросшей кустарником канаве. Слишком тихо. Он подумал о полиции, но сразу выбросил эту мысль из головы. Чтобы легавые нагрянули с утра пораньше?! Конкуренты? Более вероятно. Местным заправилам не слишком нравились его мелкие побочные заработки на спекуляциях, иногда он перебегал им дорогу.
Адеми вернулся к машине с пассажирской стороны и порылся в ящике для перчаток. Он войдет во двор, но небезоружным. Он должен знать, что происходит. Не может быть и речи, чтобы оставить бабки и кое-какой товар, особенно если его кинули. Нащупав пистолет, он обернулся и нос к носу столкнулся с бесформенным силуэтом, безмолвным, как высокая трава, растущая вдоль дороги. Прежде чем ощутить страшную боль, похожую на казнь на электрическом стуле, Анте успел подумать: «Снайпер».
И рухнул на землю.
Адеми постепенно приходил в себя. Голова была тяжелой, нос чесался. Открывшись, глаза хорвата различили совсем близко макушку медленно покачивающегося Ивана. Его странно торчащие волосы как раз и щекотали лицо хорвата. Он резко дернулся и тут наконец понял, что подвешен за ноги с примотанными к поясу и туго стянутыми пластырем руками.
Еще несколько секунд, и он догадался, что находится в своем собственном ангаре, прямо над глядящим на него широко открытыми глазами трупом Ивана. Обнаженное тело помощника покрывали следы многочисленных ударов. Обе собаки тоже были здесь, их закоченевшие трупы валялись на том же чехле из зеленого полиэтилена.
Анте снова оглядел склад, его глаза скользнули по четырем черным мешкам для мяса на земле, позади двух овчарок, нашли знакомые силуэты краденых машин и коробок из-под техники и наконец остановились на сидящем на складном стуле человеке в камуфляжной форме. Незнакомец слушал музыку. Узнать его покрытое боевым гримом лицо было невозможно. У его ног Адеми заметил скомканную камуфляжную накидку и синий конверт из плотной бумаги.
Снайпер.
Заметив, что пленник пошевелился, Линкс встал и подошел к нему. Прежде чем снять наушники, он почти минуту ждал, пока тот проорется. Приложив указательный палец к губам, он знаком предложил ему умолкнуть и только потом убрал в карман свой цифровой плеер. Сервье нагнулся, подобрал синий конверт, достал оттуда фотографию и показал ее хорвату.
— Извини. — Он перевернул фотографию. — Ты знаешь этого человека?
— Твоя есть кто, сукин сын? — Анте заметался и плюнул на документ. — Я твоя сейчас сделаю, понял?
— Ты его знаешь?
Прежде чем снова перейти на французский, Адеми выругался на родном языке.
— Обещаю тебе — нет. Не встречать. — Он увидел, как зубы его обидчика обнажились в насмешливом оскале.
— Месич сказал то же самое. — Незнакомец знал фамилию Ивана. — Тем хуже для него. Этого человека, которого ты «не встречать», зовут Зубеир Уннас, и он алжирец. Мне бы очень хотелось поговорить с ним.
— Не знать. Моя не могу помочь, да?
Агент снова улыбнулся:
— Знаешь, что у меня здесь? — Он похлопал по левому боковому карману своей формы. — Сейчас покажу. — В его руке появилась видеокассета. — На самом деле, понимаешь, не больно ты мне нужен. Разве что ты докажешь мне обратное.
Черты хорвата исказились.
— Я слежу за вами почти четыре дня, за тобой, твоим дружком и вашей сраной мастерской. Непрерывно. И знаешь что? — Сервье принялся ходить вокруг своего пленника. — Ночью здесь страшно холодно. Впрочем, поверь, я знавал места и похуже, но тогда я был моложе. Я постарел. Думаю, я дряхлею. — Шутки резко прекратились. — На будущее советую тебе быть более осмотрительным и проверять, с кем имеешь дело. Не все, кто тебя окружал, люди надежные.
— Что?
— Не все они надежные. Не все блещут умом, если тебе так больше нравится. Не все умеют работать. К примеру, твой дружок Френк Резник.
— Где он быть?
— Он мертв, я его поджарил. Вместе с его женой.
Новая череда непонятных ругательств, еще более яростных.
— Успокойся. — Линкс присел перед Адеми на корточки. — Это из-за него я здесь, а ты в дерьме. Когда ты в последний раз видел его в Загребе, у него на хвосте сидели агенты британской разведки. Англичане наши большие друзья. Они рассказали нам о тебе, а потом мы поняли, что на самом деле уже знакомы с тобой. — Продолжая свои разъяснения, он сообщил, что все это время прятался в груде металлолома, прямо возле забора. Чтобы усыпить собак, он накачивал их нейролептиками, давая по одной дозе каждые шесть часов. Он не собирался сразу убивать их: это бы только привлекло ненужное внимание. — Я хотел постепенно подойти к этому, понимаешь, загнать вас в угол, тебя и Ивана. Убедиться, что вы не припасли никакого сюрприза. Например, вроде камер наблюдения. — Линкс встал и снова принялся ходить вокруг пленного. — У меня целый день ушел на то, чтобы обнаружить их все. Самой мерзкой оказалась та, которую ты подвесил за выводящей решеткой своего кондиционера, на крыше ангара. Но сейчас, когда я проверил по видеозаписям, я убедился, что сделал все правильно с первого раза.
Устав нарезать круги по комнате, Сервье снова сел.
— Уннас приходил к вам тридцать первого. — Он вспомнил лицо алжирца. Тот неоднократно поднимал голову к камере строительного вагончика. Зная о наблюдении, он все же оставил после себя следы — странное поведение, особенно после убийства Неззы. Шарль полагал, что дилер казнен исламистами, а именно самим Уннасом. Или его сообщником, тоже мелькнувшим на кассете хорвата. Линкс был согласен с такой гипотезой. — Зря ты сохранил это видео. Ты вообще много записей сохранил. Самые лучшие, да? Впрочем, мне они очень пригодятся. Теперь я смогу быстро обнаружить того, кто арендовал пикап.