Амель вяло размазывала светло-коричневую массу по кусочку хлеба.
— Что-то не ладится или ты неважно себя чувствуешь?
— Да нет.
— Ты не рассказала мне, что было вчера. Как ваше грандиозное дело?
— Двигается.
Сильвен откусил круассан и теперь говорил с полным ртом.
Она не рассказала ему ни о потере документов, ни о том, что не спала ночью. Что, впрочем, не имело никакого отношения к истории с бумажником. Амель молча взяла в ладони руку мужа.
— Тебя что-то беспокоит? Работа? Если бы ты поделилась, я…
— Ружар не разрешает.
— Надеюсь хотя бы, что ты не из-за него так переживаешь.
— Да нет, он классный, хороший журналист. У него на уме только его сюжеты, уж поверь.
— Он тебе заплатит за работу, которую ты для него делаешь?
— Думаю, да, но мы об этом не говорили.
— Почему?
Амель смотрела на прохожих. Пальто и плащи. И еще зонтики.
— Не это важно.
— Да, и что же тогда?
— Правда. Сказать правду. Пора кончать с этим культом денег, они все отравляют.
— А пока с ним не покончено, ты дуешься.
Осознав, что произнес это довольно резко, Сильвен извинился. Он поцеловал молодую женщину в лоб:
— Мне не нравится, когда ты такая. — Он приподнял ее лицо за подбородок. — Я люблю, когда ты улыбаешься. Ты знаешь, я бы хотел помочь тебе, но ты должна больше мне доверять.
— Я доверяю.
Нуари Мессауди потребовалось время, чтобы обнаружить среди других машин на паркинге автомобиль своего связного. Супермаркет «Карфур де Монтрей», субботний полдень, служебный выезд. Он тут же подсел в нее.
— Ассалам Алейкум, Незза.
— А, Фарез! На, это мне дал Мустафа. — Нуари протянул ему стирательную резинку. Тот принялся вынимать ее из упаковки.
— Все в порядке?
Дилер помедлил, огляделся вокруг. Фарез смущал его. Маленький, крепкий, бородатый, с жестким, безжалостным взглядом. Правоверный, настоящий правоверный. И к тому же респектабельный человек, с женой и двумя детьми. Не то, что он. В его присутствии Незза ощущал неловкость, чего он очень не любил. Фарез был влиятельным человеком, из окружения главы их группы. Единственный, по-настоящему знающий его.
— Мустафа…
— Что — Мустафа?
— Он меня беспокоит.
Фарез почти не обращал внимания на Нуари. Он как раз достал из упаковки от стирательной резинки английскую сим-карту. Именно этого он ждал. Камель будет доволен.
— Он слишком напряжен, мне это не в кайф.
— Ты знаешь, откуда он взялся?
Нуари покачал головой:
— Его к нам привели братья Харбауи, Халед и Нурредин. Они знакомы с ним по спортзалу, где он дает уроки карате.
— В Манте? [118]
— Да. Понимаешь, Мустафа француз, он здесь родился. Но родители его алжирцы, вернувшиеся в родные места после долгого отсутствия. Его вырастил дядя. Когда десять лет назад алжирская вооруженная исламистская группа начала войну в стране, его отца арестовала военная полиция. Его обвинили в том, что он помогал моджахеду. Это правда, но тот человек был его родственником. А старика били. Много. Теперь отец Мустафы не двигается. Днем он лежит и молча смотрит в стену, а по ночам кричит.
Незза нервно потер руку о джинсы и отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с Фарезом.
— Мустафа ненавидит алжирское правительство, военных и всех, кто им помогает, вроде здешних куффаров. Поэтому его и приняли. Он не больно-то ловок, но в нем есть ненависть. И он здоровенный.
— Ну да, только слишком напряженный.
— Только с тобой, брат. Будь полюбезней, уважай его, и все будет хорошо, вот увидишь.
— Но…
— Делай, что я сказал.
Нуари опустил глаза:
— Иншалла.
Он попрощался со своим собеседником и вышел из машины.
08.10.2001
ГАЗЕТНЫЕ ЗАГОЛОВКИ
БУШ НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР: БОМБАРДИРОВКА ЧЕТЫРЕХ АФГАНСКИХ ГОРОДОВ / НОВОЕ ТЕЛЕВИЗИОННОЕ ОБРАЩЕНИЕ БЕН ЛАДЕНА: В США НИКОГДА НЕ БУДЕТ БЕЗОПАСНО / ЕЛИСЕЙСКИЙ ДВОРЕЦ ВНОВЬ ОКАЗЫВАЕТ ПОДДЕРЖКУ И БЕРЕТ НА СЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА / ФРАНЦУЗСКИЕ КОММАНДОС УЖЕ НА МЕСТЕ? / ЧЕТВЕРНОЕ УБИЙСТВО В БАРЕ / ФУТБОЛ: ПРИЧИНЫ ПОРАЖЕНИЯ / ОТМЕНА ФРАНКА ПРИВЕЛА К ВЫЯВЛЕНИЮ КРУПНЫХ ФАЛЬШИВЫХ ВЕКСЕЛЕЙ / МОДА: ПРОДОЛЖАЮТСЯ ВЕСЕННЕ-ЛЕТНИЕ ДЕФИЛЕ…
Пон. 08 окт. 2001, 10:04:15+2000
Кому: [email protected]
Тема: не заполнена
Пон. 08 окт. 2001, 00:38:22+4000
Кому: [email protected]