— Почему ты позволил «Мартине» уйти?
— На сегодня он сказал нам достаточно. — Журналист распечатал конверт, бегло просмотрел его содержимое. — Вот черт, дело очень опасное. Ты поняла, он практически признался нам, что скрывает что-то, наводящее на него смертельный ужас. Это, должно быть, по-настоящему важно. Я уверен, что история с «зачисткой» исламистов весьма серьезная.
— Возможно, парень ломал комедию.
— Они не так-то просты, милочка, уж поверь мне.
— Кто этот Монтана? Ты почти ничего о нем не спросил, тебе знакомо это имя?
Ружар положил твердую руку на плечо Амель и наклонился к ней:
— Мы молодцы! Мы раскопаем резонансное дело, поверь моему нюху, он меня никогда не обманывал.
Новый взгляд на часы.
— Похоже, «Мартина» был на грани. Мне не кажется, что это так уж клёво…
— На грани? На грани! — Ружар движением подбородка отмел это соображение. — А кто пришел встретиться со мной, а? Неужели ты думаешь, что в такую среду входят вот так запросто, без посвящения, проверки, тестирования? Эти типы прекрасно знают, на что они идут, так что плевать я хотел на их жалкие угрызения совести. Тем хуже для него. Мы здесь, чтобы узнать правду, мы органы безопасности системы. И мы добьемся правды в полном объеме!
— Значит, лес рубят — щепки летят?
— Вот именно.
— И плевать на опасности?
— Сдрейфила? — Ружар пристально посмотрел на нее.
Опустив глаза к своим часам, Амель покачала головой.
— У тебя свидание или что?
— Да.
— Тогда беги. Я хотел предложить тебе стаканчик, чтобы обмыть удачу, но твоя спешка меня нервирует.
Шеф насупился и замолчал. Она колебалась, не решаясь уйти, но все же взяла сумку и поднялась.
Ружар не шелохнулся и только ограничился напоминанием о встрече в следующий понедельник:
— Если тебе по-прежнему хочется заниматься этим делом.
Его последние слова все еще звучали в голове журналистки, когда она спустилась в метро. Амель выглядела не лучшим образом, но ей необходимо было встретиться с Сервье: он действовал на нее умиротворяюще. Ей надо было его увидеть.
Зазвонил телефон. Надеясь, что это Ружар, дающий ей шанс исправиться, она торопливо отыскала аппарат в сумке. Нет, всего лишь Сильвен. И все же она ответила.
— Это я. Ты уже дома?
— Нет еще.
— Я иду домой. Надо поговорить. Надо… Мне тебя не хватает. Знаешь, я так себя ругаю. Я вел себя гадко.
Что-то в голосе мужа заставило Амель почти забыть обиду.
— Приезжай…
Еще мгновение назад она сомневалась, отвечать ли на звонок мужа. Теперь она не знала, как быть.
— Прошу тебя.
Сильвен любит ее. Они немного запутались…
— Проведем вечер вместе. Мне это необходимо. Я не могу без тебя жить.
Они могли бы встретиться. Амель задумалась о том, что она собирается рассказать Сервье. Встреча с ним внезапно показалась ей предательством.
— Хорошо.
Из туннеля подул сильный порыв ветра, подошел поезд. Амель пропустила его, уставившись на умолкший телефон.
Английское произношение автоответчика было по-прежнему безупречным, голос одновременно мягким и решительным. Внушающим доверие.
— У меня изменились обстоятельства, прости. Я перезвоню. — Ей было тошно.
Камель назначил встречу Фарезу Хиари поблизости от одного из карьеров, пересекающих лес в департаменте Фламбертен в Ивелене. Спрятавшись за деревьями, он наблюдал, как его сообщник поднимается по тропинке в сторону опушки. Он пропустил его вперед и подождал пару минут. Кажется, следом никто не шел. И все же даже в глубине леса, вдали от посторонних взглядов, Камель действовал со всеми мерами предосторожности.
Фарез нетерпеливо топтался на месте; похоже, в лесу под вечер ему было не по себе. Он вздрогнул, когда Камель внезапно возник позади него.
— Ты меня напугал. Ассалам Алейкум, брат. Ты нервничаешь из-за звонка Нуари? Что особенное случилось, что ты дергаешь меня?
— Полиция. Она к нему приходила.
— Зачем?
— Джафар мертв. Они явились, чтобы расспросить про него.
— Кто такой Джафар?
— Первый курьер.
— Ин-аль-дин-аль-мук! [161] — Ксентини вполголоса выругался.
— Незза сказал, что тебе нечего беспокоиться.
— Тогда зачем он звонил?
— Просто чтобы предупредить, такова договоренность. На самом деле, он думает, что нет ничего серьезного. На Джафара напала банда бездомных. Они обокрали его, а потом еще и избили.
— И Нуари поверил?
— Да, так было в газетах, и полицейские ему сказали. У него там дружки, ты же знаешь. Парни, которые берут на лапу, ему кое-что рассказывают. Все правда, клошары там уже несколько месяцев, они всех достали.
— Да, похоже, даже нас.
Мужчины обменялись взглядами.
— А ты-то веришь этому Неззе? Ты ведь теперь с ним знаком?
Фарез кивнул:
— Он достоин доверия и очень осторожен. Из-за того, что он для нас делает, как ты понимаешь. Он хорошо все проверил, за ним никто не следит. Те, что к нему приходил, из бригады криминальной полиции, а не из разведки. А с полицией общаться он умеет.
Камель вообразил себе Неззу, бахвалящегося перед Хиари своим опытом и умом. А тот все продолжал оправдываться:
— Нуари обещал поговорить с нашими братьями из двадцатого округа, чтобы они были внимательны.
Ксентини эта история совсем не нравилась, но у него не было выбора. В настоящий момент с дилером была связана часть плана. Риск допустимый — они никогда не встречались. К тому же он не имел права позволить себе, чтобы собеседник хоть что-нибудь заметил. Между ними до самого конца не должно быть никаких подозрений. Слишком много им предстояло сделать вместе.
— Отлично, арруа! [162]
Мужчины углубились в лес и поднялись на холм возле опушки. Здесь тоже прежде был карьер, теперь частично заросший деревьями.
Добравшись до вершины, Камель знаком пригласил своего спутника подойти к краю, чтобы была видна опушка внизу. Достав из кармана куртки что-то вроде пульта дистанционного управления, он вставил в него плоскую девятивольтовую батарейку. Самодельная пластиковая коробочка имела всего один диод и один выключатель. Камель нажал на него. Зажегся зеленый свет.