— Ох, Кэт! — Я сжала ее руку. — Представляю, как тебе сейчас тяжело.
Словно в насмешку над ее настроением откуда-то из глубины кафешки долетела зажигательная мелодия «сальсы».
— Все плохо, вся моя жизнь — сплошной кошмар. — Кэт шмыгнула носом. — Тайлера отвезли к маме, Карлотта смотрит на меня с таким видом, как будто готова в любую минуту уволиться. Вокруг дома бродят толпы папарацци, и в довершение всего я могу потерять эту чертову работу; если буду хлопать ушами.
Она взяла со стола бумажную салфетку, скатала ее в шарик и промокнула глаза.
— Как это — потерять работу? — удивилась я.
— Продажи журнала падают. Последние несколько месяцев они и так были не ахти какие, а сегодня утром, в половине девятого, мне позвонил этот тип из отдела распространения — ты его знаешь, он любит отрывать мухам крылья — и радостно сообщил, что апрель будет гигантской бомбой.
— Бомбой? Как это понимать?
— Понимай так, что в радиусе пяти миль от эпицентра не останется ничего живого. Продажи упадут ниже некуда. — Кэт снова заплакала. — Гарри и раньше доставал меня по этому поводу, но после убийства совсем вразнос пошел. Я надеялась, что он мне посочувствует или хотя бы прикроет меня перед прессой. А его хлебом не корми, только упомяни в колонке сплетен «Нью-Йорк пост». И он думает, что от нас разбегутся рекламодатели.
— Я понимаю, тебе сейчас трудно думать о делах, но мне кажется, будет лучше, если ты продемонстрируешь всем, что контролируешь ситуацию.
— Мне страшно приходить на работу. Я чувствую себя выставленной напоказ, незащищенной.
— А что полиция? Как продвигается следствие? Я слышала, в пятницу детективы приходили в редакцию и допрашивали сотрудников.
— Откуда мне знать? Ты же помнишь, что сказал Фарли? Даже когда будет готово токсикологическое заключение, а это, похоже, может затянуться на сто лет, мы все равно можем не узнать, от чего именно умерла Хайди. Есть множество ядов, на которые не существует тестов, в том числе и на многие природные вещества. Именно поэтому я часто думаю о Такере Боббе. Почему ты так уверена, что между его случаем и моим нет связи?
— Как тебе сказать, связь, возможно, и есть, но не прямая, — замялась я.
— Что ты имеешь в виду?
— Ладно, сейчас объясню. Как я тебе уже сказала, есть вероятность, что Такер умер, отравившись ядовитыми грибами. Но если провести хронометраж его болезни, то получается, что он съел смертельное угощение не в Нью-Йорке, а в Пенсильвании. Конечно, теоретически кто-то из гостей твоей вечеринки мог потащиться за Такером и в Пенсильванию, но, по-моему, это маловероятно.
— То есть ты хочешь сказать, что эти два случая не связаны между собой?
— И да и нет.
— Бейли, хватит говорить загадками, я и так с ума схожу, объясни толком!
— Извини, сейчас объясню. Связь есть. Я думаю, что тот, кто пытался отравить тебя, знал о смерти Такера и о слухах насчет грибов и решил представить дело так, будто эти два случая связаны друг с другом.
— Но зачем?
— Наверное, затем, чтобы скрыть истинные мотивы. Основываясь на том, что кто-то пытался убить двух редакторов, полиция станет искать человека, который имеет что-то против женских журналов или их главных редакторов. Разрабатывая эту версию, полиция может упустить из виду нечто важное, касающееся лично тебя.
— Значит, на самом деле тот, кто пытался меня убить, ненавидит меня и только меня?
— Точно. Из этого предположения нам и надо исходить, Мы знаем, что этот человек присутствовал на приеме. И это должен быть не просто кто-то недовольный, убийца — тот, кто по-настоящему тебя ненавидит. Или ему зачем-то очень нужно тебя убрать. Подумай, кто бы это мог быть?
Кэт потерла пальцами лоб и уронила голову на руки.
— За исключением Долорес — а ее ты уже вычеркнула из списка — я не знаю в редакции ни одного человека, который бы мог меня так сильно ненавидеть.
Я набралась храбрости и задала вопрос, задать который хотела давно:
— Кэт, мне трудно обсуждать эту тему, но я должна спросить. Как у тебя дела с Джеффом? Мне показалось, что у вас что-то разладилось.
Кэт резко подняла голову.
— Джефф? Ты что, шутишь? Уж не думаешь ли ты, что это Джефф пытался меня отравить?
— Кэт, потише, пожалуйста, никто не знает, где могут прятаться папарацци. Я понимаю, это неприятно, но мы должны рассмотреть все варианты. Кто-то на той вечеринке пытался тебя убить. Очень может быть, что это был человек не со стороны, а из довольно узкого круга, некто, кто достаточно близок к тебе, чтобы какие-то обстоятельства, связанные с тобой, сильно его задевали. Как ты думаешь, у Джеффа были причины на тебя злиться? В последние дни между вами какие-то странные отношения.
Кэт ответила не сразу, она сделала большой глоток воды и только потом заговорила:
— Да, в последнее время у нас были небольшие трения, но ничего такого, из-за чего он бы захотел меня убить.
— Какие трения?
— Бейли, мне неприятно об этом вспоминать.
— Если ты хочешь, чтобы я…
— Хорошо, хорошо, я расскажу. Где-то в начале года Джефф стал меня уговаривать, чтобы я взяла его в «Глянец» делать фотографии для статей о моде. Я отказалась. Он был недоволен.
— А если бы Джефф стал работать на «Глянец», что в этом плохого?
— Во-первых, это было бы страшно неудобно для художественного отдела. Представь себе, им бы пришлось отдавать заказы моему мужу вместо других фотографов и при этом стараться никого не обидеть. Во-вторых, Джефф еще не готов к работе в «Глянце». Мы работаем с фотографами, у которых гораздо больше опыта в этой области. На самом деле его просьба не имела никакого отношения к желанию внести свой вклад в работу журналу. Он хотел, чтобы я решила за него его проблемы. У него был период спада, вообще-то это нормально, такое со всеми случается, но он это очень переживал. Однако если бы я ему помогла, стало бы только хуже, во всяком случае, я так считаю. Меня не слишком волнует наша разница в возрасте, но я о ней помню и никогда, ни при каких обстоятельствах не собираюсь играть роль этакой мамочки.
— Он очень разозлился, когда ты отказалась?
— Да, но потом успокоился. Он нашел нового агента, и совсем недавно у него снова прибавилось заказов.
Она быстро огляделась. Возможно, она просто волновалась, но мне показалось, что она не хотела встречаться со мной глазами.
— В конце концов, — продолжала Кэт, снова посмотрев на меня, — если бы Джефф хотел меня убить, он бы не стал возиться с какими-то конфетами, он мог бы запросто сломать мне шею или утопить в ванне.
«Ну да, — подумала я, — если ему было плевать, что все узнают, кто убийца. А если он хотел выйти сухим из воды?»