— А каким она была человеком?
— Черт, я не знаю. С виду она была милая, это я могу сказать.
— Почему с виду?
— Главной заботой Хайди была она сама. Я ее не виню, честно, у нее, знаете ли, было ужасное детство. Но когда что-то получалось не по ее, она становилась раздражительной. А еще она использовала людей. Ну, понимаете, пользовалась ими, когда ей нужно было что-то получить. Взять, к примеру, Дженис. Она ей только затем и была нужна, чтобы было с кем пойти, когда не хотелось идти куда-то одной.
Еще один взмах несуществующей челкой.
— А как насчет вас? — спросила я. — Вы считаете, что вас она тоже использовала?
— А почему вы спрашиваете?
— Просто интересно.
— Да, пожалуй, меня она тоже использовала. Она недавно приехала в Нью-Йорк, денег у нее, можно сказать, не было, и я стал для нее тем парнем, который ей все показывает, угощает ее обедами. Если прикинуть, я купил им с Дженис на двоих, наверное, стаканов пятьсот кофе.
— Почему она с вами порвала? — спросила я.
— Она ничего не объяснила. Вернее, она сказала, что нам нужно отдохнуть друг от друга.
— У нее кто-то появился?
— Откуда мне знать? Возможно. Все мужчины мечтали залезть к ней под юбку. — Джоди заглянул в кафе, проверяя, какая там обстановка. — Но, как я уже говорил, мне она сказала только, что какое-то время нам нужно отдохнуть друг от друга. Я понял это в том смысле, что я ей больше не нужен. У Хайди были большие планы на жизнь, и парень, который работает в «Старбакс», в них явно не вписывался.
— Что за планы? — решила уточнить я.
— Во всяком случае, Хайди не собиралась надолго оставаться в няньках, это точно. Она подумывала стать моделью. Этот фотограф, муж Кэт, сделал несколько ее фотографий, и она предлагала их в разные модельные агентства. У нее была проблема с ростом — в Хайди было пять футов семь дюймов или около того, а ей говорили, что модель должна быть никак не меньше пяти футов восьми дюймов.
— Со стороны Джеффа было очень любезно сделать ее фотографии, — сказала я ровным голосом, стараясь не выдать, как меня насторожила эта информация.
— Да, наверное, — сказал Джоди. — Ведь он же этим зарабатывает на жизнь, а ее он снимал бесплатно.
— А Хайди не собиралась оставить работу у Кэт?
— Собиралась — когда придет время. Сначала ей нужно было найти что-то другое, вроде работы модели, тогда бы она уволилась. Но в последнее время мы редко с ней виделись, так что я не знаю ее точных планов.
— Но в тот вечер, когда был прием, вы к ней заходили?
— Хотите знать почему? Что ж, я вам скажу. — Джоди оттолкнулся от стены. — Хайди задолжала, мне триста долларов. Она занимала деньги где только могла. Я подумываю вернуться на Запад, вот и решил в последний раз попытаться вернуть долг.
Джоди снова заглянул в кафе и, повернувшись ко мне, сказал:
— Мне пора, народу — битком.
— Последний вопрос, — задержала я Джоди. — Вы, часом, не дарили Хайди браслет от Тиффани?
Мне показалось, что вопрос озадачил Джоди.
— А что, вы нашли у нее что-нибудь такое?
— Да, вот я и подумала, может, это ваш подарок.
— Ну да, как же. Да я у Тиффани сроду не был!
Он пошел обратно и, проходя через зал, попутно принял один заказ, а я вышла на Парк-авеню, поймала такси и поехала в редакцию «Глянца».
Я не знала, что думать о Джоди. Внешне он выглядел продвинутым бойскаутом, но, возможно, таковым вовсе не был. Хайди его бросила, и в состоянии гнева он мог бы решиться на убийство из ревности. Хотя я бы не поставила его на первое место среди подозреваемых, однако он бывал в доме Кэт на Девяносто первой улице и вполне мог знать как о пристрастии Кэт к шоколаду, так и о том, что за Хайди водился грешок таскать еду. Правда, мне было очень трудно представить, чтобы он проник в мой кабинет и положил на стол шоколадный «Поцелуй».
Но что меня действительно настораживало, так это упоминание Джоди о фотосъемках Хайди у Джеффа. Возможно, это происходило с благословения Кэт (кстати, тогда становится понятным, что Хайди делала в студии Джеффа), но интуиция мне подсказывала, что Кэт не была в курсе попыток Джеффа сделать из Хайди звезду. Я очень сомневаюсь, чтобы Кэт понравилось, что Хайди в фотостудии Джеффа скачет перед объективом его «Никона». Кроме того, с какой стати Кэт стала бы даже косвенно поддерживать то, что привело бы к очередной смене няни в ее доме?
Сегодня я узнала о Хайди очень много нового. За то короткое время, что мы были знакомы, она произвела на меня впечатление холодной и недоступной, но теперь выяснилось, что она мечтала о деньгах, была амбициозной и без колебаний использовала людей, чтобы добиться своих целей, а потом переступала через них и шла дальше. Словом, этакая Ева Харрингтон [11] с детской коляской.
Такси везло меня в редакцию «Глянца», а я думала о том, что в последние месяцы перед смертью Хайди стала взбираться по социальной лестнице, причем она устремляла свой взгляд все выше и выше. В свое время она уехала из Индианы в округ Уэстчестер, чтобы работать нянькой, но как только представилась возможность перебраться в Нью-Йорк, она ухватилась за нее обеими руками. Здесь она немедленно зацепилась за Джоди, который водил ее в кафе и у которого она всегда могла занять немного денег. Когда и этого оказалось недостаточно, Хайди стала посматривать по сторонам. По-видимому, ее следующим завоеванием был Кип. Он был старше Джоди и большего добился в жизни, хотя трудно сказать, что он мог предложить Хайди. Возможно, ее просто возбуждала радость очередной победы или осознание того, что она делает нечто порочное. Как подметила Дженис, Хайди нравилось, когда мужчины расшибались ради нее в лепешку. Что ей мог предложить Джефф, совершенно ясно. Хайди мечтала о карьере модели, и Джефф помог ей немного продвинуться в этом направлении. Однако я не знала, предусматривали ли их отношения секс или, фотографируя Хайди, Джефф просто делал одолжение девушке, которая служила в его семье.
Мне было интересно, где сейчас эти фотографии. Кроме того, я спрашивала себя, был ли тем загадочным мужчиной Кип или кто-то другой, а если так, то какое место он занимал в социальной иерархии.
Войдя в редакцию, я было помчалась через «оркестровую яму», но еще на полпути к кабинету Кэт увидела, что свет в нем не горит, а за столом Одри пусто. Тогда я направилась по коридору в сторону кабинета Кипа — просто на случай, если он вдруг объявился раньше, чем планировал. Его ассистентка была на месте. Разговаривая по телефону, она покачала головой, давая мне понять, что Кипа еще нет. Вчера она была в белой безрукавке с круглым вырезом и юбке из искусственного шелка. Сегодня на ней была та же юбка, а безрукавку сменила джинсовая куртка, застегнутая как рубашка. Она явно пыталась, причем без особого успеха, скрыть тот факт, что за последние сутки не успела побывать дома, чтобы переодеться.