— Я бы выпила красного вина, — сказала я, показывая на початую бутылку бордо, которая стояла в винном баре.
Как мне показалось, у Клайда не было желания поддерживать светскую беседу, поэтому я сразу попросила показать мне дорогу в кухню. Клайд кивнул на коридор, который примыкал к холлу, и сказал, что если я по нему пойду, то в конце концов наткнусь на кухню. Квартира действительно была очень большая и богато декорированная, но в ней не чувствовалось теплоты — возможно, потому, что в интерьере преобладали оттенки голубого и серого. По пути в кухню я миновала внушительную гостиную, где горела только одна лампа, столовую, где было совсем темно, и коридор, который, как мне показалось, вел к нескольким спальням. Детей у Лесли нет, но, возможно, она собирается когда-нибудь в будущем завести ребенка, а может, гости часто остаются у нее ночевать. Хотя мне было трудно представить, чтобы в этой квартире могло происходить нечто веселое или праздничное.
Лесли и Кэт сидели в кухне. Сама кухня была необъятной — если сложить вместе все дверцы кухонных шкафов, получилось бы, наверное, несколько акров светлого дерева. Кэт и Лесли сидели у стола, который торчал посередине, как остров, а над ним с черной металлической конструкции под потолком свисали на крюках десятки медных сковородок и тазов. Перед дамами стояли недоеденный жареный цыпленок почти пустая бутылка белого вина, в деревянной миске раскисали остатки зеленого салата. Кэт была в юбке цвета лаванды и облегающей черной футболке, в чем она ходила на работу, но Лесли переоделась в коричневую водолазку и брюки цвета хаки со складками спереди, которые делали ее ниже ростом и толще. Обе пребывали в мрачном настроении, и при моем появлении ни одна не поздоровалась.
Я приблизилась к «острову».
— Есть хочешь? — спросила Лесли. — Тут много всего осталось.
— Нет, спасибо, сейчас не хочется, — отказалась я.
Пока что Лесли держалась достаточно любезно, но я понимала, что так продлится не больше нескольких секунд, а потом она начнет махать кулаками, как бывает всегда, когда мы оказываемся втроем.
— Так что случилось?
Лесли подвинула для меня высокий табурет и сказала:
— Мы пока не знаем всех подробностей, знаем только, что сегодня Пэтти получила по почте коробку печенья в шоколадной глазури. Коробка была в подарочной упаковке, но от кого она, нигде не было написано. Конечно, Пэтти этого печенья и так в рот бы не взяла, не зная, от кого оно, но ее секретарша проявила особую бдительность, учитывая, что творится. По-видимому, она принюхалась к печенью и поняла, что что-то не так. Запах был неприятный. Она позвонила в полицию, и печенье забрали на экспертизу.
— Кто-нибудь связывался с детективами, которые расследуют смерть Хайди? — спросила я, обращаясь к Кэт.
Та промолчала, глядя на меня с таким видом, как будто ждала момента, когда ее плохое настроение еще больше ухудшится. Мне ответила Лесли:
— Да — Кэт им позвонила, как только мы узнали.
«Интересно, — думала я, — почему все-таки она так непривычно дружелюбна?»
Я отпила немного вина и постаралась вести себя так, как будто я участвую в этом девичнике на равных.
— Расскажи мне поподробнее про это печенье. Что ты имела в виду, когда говорила о неприятном запахе? Может, оно просто испортилось?
— Испортилось? — переспросила Кэт, едва не срываясь на визг. — Господи, Бейли, ну почему тебе так трудно свыкнуться с мыслью, что кто-то преследует редакторов женских журналов?
За годы, что я работаю с Кэт, мне доводилось слышать, как она обрушивает на других людей свою злобу и бешенство, но ко мне никогда еще она не обращалась в таком тоне. Отвечая, я заговорила медленно, чтобы не выдать своих чувств, а чувствовала я себя так, словно получила пощечину.
— Кэт, ты не раз говорила, что одно из моих достоинств как журналиста заключается в том, что я не успокаиваюсь, продолжаю гнуть свою линию до конца и задавать вопросы. Почему же ты хочешь, чтобы в этом случае я вела себя по-другому?
— Я не предлагала тебе прекратить задавать вопросы, — резко ответила Кэт. — Но было бы неплохо, если бы ты начала задавать правильные вопросы.
Она смотрела в мою сторону, но не встречалась со мной взглядом, а потом и вовсе уставилась в свой стакан. Я попыталась было что-то пролепетать в свое оправдание, но меня оборвала Лесли:
— Послушайте, сейчас мы все немного не в себе, и это объяснимо. Но нам нельзя терять головы. Давай послушаем, что хочет сказать Бейли, ладно, Кэт?
Кэт промолчала, сделав глоток вина, но Лесли, по-видимому, восприняла такой ответ как знак согласия.
— Бейли, тебе не кажется, что случившееся с Кэт, вернее, то, что чуть было не случилось, является частью некоего плана, цель которого — навредить редакторам женских журналов, например, из мести за что-нибудь, а может, даже своего рода манифест?
— Черт возьми, — сердито бросила Кэт, — да она думает, что это вообще не имеет отношения ко мне. Она думает, что эта история касается только Хайди.
— Хайди? — воскликнула Лесли. — Не понимаю, что ты имеешь в виду?
— Сегодня она мне позвонила и сказала, что убийца с самого начала метил в Хайди.
Лесли выглядела совершенно ошеломленной.
— Но с какой стати кому-то убивать Хайди?
— А это пусть тебе Бейли расскажет, — сказала Кэт самым язвительным тоном, на какой была способна. — Она же у нас самая умная девочка в классе, это она знает все ответы.
Я встала с табурета и тихо сказала:
— Вот что, дамы, пожалуй, мне лучше уйти.
Я подняла с пола сумочку и сумку-торбу и вышла из кухни. Дойдя до галереи, я услышала за спиной чьи-то шаги, но не стала оглядываться, потом раздался голос Лесли:
— Бейли, подожди минутку, не убегай вот так.
Я остановилась и стала ждать, пока она меня догонит. Поравнявшись со мной, Лесли покосилась в сторону кабинета, наверное, проверяя, там ли муж, но он, по-видимому, скрылся где-то в глубинах квартирного лабиринта.
— Не принимай все это на свой счет, у Кэт из-за всей этой истории крыша едет.
— Спасибо, Лесли, я очень ценю твою поддержку. — Это прозвучало более саркастически, чем я предполагала.
— Бейли, мы с тобой никогда не были подругами и, наверное, никогда ими не будем, но я тебя уважаю… больше, чем ты себе представляешь. Не переживай из-за Кэт, она сейчас слишком взвинчена, чтобы думать о вежливости. Давай сделаем так: я позвоню тебе позже и расскажу обо всем, что мы сможем узнать о Пэтти.
— Хорошо, спасибо.
Мне просто не верилось, что мы беседуем с Лесли так дружелюбно.
— Ты действительно думаешь, что убийца хотел убрать именно Хайди? Но кому понадобилось ее убивать? Она же ничто, пустое место.
— Да, я так думаю. И Хайди вовсе не была пустым местом. Она пользовалась бешеным успехом у мужчин, и один из них мог ее убить. Вот я и хочу в этом разобраться.