— Так вы из «Глянца», — сказала она наконец. — Не могу поверить, что вы пришли на мое чтение.
— Дело в том, что я тоже пишу, и мне было интересно вас послушать. У вас найдется для меня минутка?
— Вообще-то нет, — быстро сказала она. — Я иду на обед с подругами, и они уже меня ждут.
— Я задержу вас всего на пару секунд, дело очень важное.
Она тяжело вздохнула.
— Ну хорошо, только, пожалуйста, побыстрее.
Я понизила голос, потому что эти самые подруги маячили у меня за спиной.
— Возможно, вы уже слышали, что няню Кэт Джонс, некую Хайди, убили.
— Еще бы, конечно, я об этом слышала. Полицейские не поленились приехать в Скарсдейл, чтобы задать мне свои дурацкие вопросы. Но я им сказала, что абсолютно ничего не знаю об этом деле.
— Кэт беспокоят некоторые подробности из прошлого Хайди, которые всплыли в процессе расследования, и она попросила меня кое-что узнать.
— Вот как, — протянула Нэнси. — Занятно. Значит, она решила навести справки об этой особе сейчас. Поздновато.
Разговаривая, она наклоняла голову то в одну сторону, то в другую, как будто отсчитывала секунды.
— Я знаю, что раньше Хайди служила в вашем доме, и у вас с ней были какие-то проблемы.
— Кто это вам сказал? Долорес?
Я уклонилась от ответа и продолжала:
— Я слышала, что она причинила вам какие-то неприятности, вроде бы у нее был роман с вашим старшим сыном.
— С моим сыном? — недоверчиво переспросила Нэнси. — Все-таки вы говорили с Долорес, я чувствую. Она вечно все перепутает. Нет, у нее не было романа с моим сыном. Она с ним играла. Она его дразнила и мучила, но я узнала об этом только прошлой осенью, после того как он уехал в Чапел-Хилл; он рассказал мне обо всем по телефону. Хайди же хотела поймать рыбу покрупнее. С кем у нее действительно был роман, так это с моим знакомым по кантри-клубу, торговцем «мерседесами», женатым мужчиной с двумя детьми. Все это вскрылось уже после того, как она уехала из Скарсдейла. Жена его простила, хотя я до сих пор не понимаю почему — он так жалок.
— Вы видели Хайди в доме Кэт во время вечеринки?
— Мельком. Заметив меня, она поскорее прошмыгнула мимо. Я до сих пор не могу собраться с духом, чтобы позвонить сыну и сообщить о ее смерти.
— Вы сказали, он живет в Чапел-Хилл?
— Да, у него новая подружка, очень славная девушка. Знаете, в свое время, когда Хайди ушла от нас, проработав совсем недолго, мы все были на нее злы, отчасти потому, что мы оплатили ей билет на самолет из Индианы. Но потом оказалось, что это даже к лучшему. От нее были одни неприятности. Кэт Джонс украла ее у нас и получила именно то, чего заслуживает. Должно быть, работать на эту женщину — сущий кошмар. Надеюсь, вы никогда не совершите ошибки, доверившись ей.
Нэнси повернулась ко мне спиной и направилась к поджидавшим ее подругам. Обе смотрели на меня с таким видом, как будто подозревали во мне или поклонницу, или маньячку, преследующую знаменитость.
Я вышла из магазина. Дождь наконец кончился, но наступил час «пик», и я решила, что пытаться поймать такси, чтобы проехать двадцать кварталов до дома Кэт, бессмысленно. К счастью, прямо напротив магазина находилась автобусная остановка. Вскоре подошел автобус, И я села, прикинув, что успею доехать до Девяносто первой улицы минут за пятнадцать.
Если верить тому, что рассказала Нэнси Хайленд, то ее следовало вычеркнуть из списка подозреваемых. Хайди уехала от нее в спешке; возможно, сын Нэнси немного и всплакнул; в кантри-клубе по вине Хайди возникла щекотливая ситуация, однако ничто из этого не тянуло на мотив для убийства. Мне нужно было сосредоточить все усилия на поисках загадочного любовника Хайди.
Я вышла из автобуса на углу Девяносто первой и Мэдисон-авеню. Не доходя до дома Кэт я заметила, что Карлотта в черном дождевике спускается по лестнице.
— Карлотта, подождите, — крикнула я, ускоряя шаг. — Кэт уже уехала в Литчфилд?
— Да, мисс Бейли, часа два назад, а может, и больше.
— Какая жалость, я рассчитывала ее застать, — соврала я. — А вы уже уходите домой?
— Да, я больше не хочу ночевать здесь одна.
— Это после того, что произошло с Хайди?
— Да. Мне страшно, я так и сказала миссис Джонс. Она спустилась до конца лестницы, давая понять, что хотела бы уйти. Я, конечно, не собиралась уговаривать ее вернуться в дом и подождать, пока я сфотографирую лепесток. Ей бы это не понравилось, и она бы наверняка нашла предлог отказаться. Поэтому я пошла с ней рядом, стараясь идти в ногу. Карлотта повернула на восток, наверное, к станции подземки на Девяносто шестой улице.
— Ничего удивительного, что вам страшно, — сказала я, — эта история всех нас выбила из колеи.
Она не ответила, только кивнула.
— Вы, наверное, хорошо знали Хайди, — продолжала я. — Вы по ней не скучаете?
Карлотта резко остановилась и повернулась ко мне.
— Нет, не скучаю. — Ее темные глаза выдержали мой взгляд. — От нее были одни неприятности.
Она продолжила путь, я пошла рядом.
— Что вы имеете в виду, Карлотта?
— Она причиняла неприятности мистеру и миссис Джонс.
— Какие еще неприятности?
— Большие. Но наверное, мне не стоит об этом говорить.
— Ну пожалуйста, Карлотта, расскажите, мне нужно знать, потому что я пытаюсь помочь Кэт.
— Мистер Джонс к ней слишком хорошо относился. Они с миссис Джонс очень сильно ссорились из-за этой девушки. Больше ничего не могу сказать, пожалуйста, не просите.
Бросив к моим ногам эту бомбу, Карлотта поспешила прочь.
Итак, Кэт мне врала. Врала по-крупному. Она меня уверяла, что у них с Джеффом все прекрасно, лучше некуда. А еще она говорила, что не имеет понятия, с кем Хайди могла путаться. Значит, меня водили за нос как последнюю дуру. Но я почувствовала и еще кое-что: у меня засосало под ложечкой. Внезапно мне стало ясно, что у Кэт был мотив убить Хайди.
По мере того как мысли в моей голове вертелись все быстрее, я замедляла шаг, и Карлотта начала удаляться. Я не стала ее догонять: вряд ли мне удалось бы вытянуть из нее еще что-нибудь. На Парк-авеню я свернула направо и решила последовать примеру Карлотты — тоже дойти до метро и сесть на станции у Восемьдесят шестой улицы.
Я медленно брела по улице, думая о своем, переживая, кипя от негодования, и почти не замечала ни прохожих, ни луж под ногами, ни проносившихся мимо машин. Я негодовала, чувствуя себя обманутой и преданной, но помимо этого я ощущала полнейшую растерянность. Теперь я уже не представляла, что делать дальше.
А дальше дела пошли еще хуже. На Восемьдесят шестой я по рассеянности перешла на южную сторону улицы, хотя для того, чтобы сесть на поезд до центра, мне совсем не надо было туда переходить. В двадцати футах от французского бистро я вдруг увидела такое, от чего замерла на месте. Из такси выходил Кайл. С женщиной. Нет, с двумя женщинами. С двумя легкомысленного вида особами лет двадцати с небольшим. Я быстро взяла вправо, прижалась к стене ближайшего дома и опустила голову, чтобы меня, не дай Бог, не узнали, но все же не настолько, чтобы ничего не видеть самой. Вся троица, смеясь, вывалилась на тротуар, тем временем из такси вышел еще один мужчина, который ехал на переднем сиденье. Расплатившись с таксистом, он спрятал бумажник в задний карман. Я попыталась убедить себя в том, что все четверо могли быть просто друзьями, но как раз в это время мужчина обнял одну девушку, Кайл по-хозяйски положил руку на талию второй.